Испытание огнем

Туманов Август

Она выглядела почти точно так же, как я её помнил. В своей машине, на дороге под Уфой, у костра с моим дедом. Только теперь в ней ощущалась другая сила. Как будто её прежняя форма была лишь маской.

— Ты... — начал я, но голос дрогнул.

— Я, — тихо ответила она. — Здравствуй, Станислав.

— Что теперь будет? — выдавил я из себя, всё ещё не двигаясь.

— С кем? — её голос был мягким и звенящим, как натянутая струна.

— Ну, для начала, с Азаром.

Она кивнула, повернувшись чуть в сторону, туда,

где ещё совсем недавно проводился ритуал.

— Он отправится туда, откуда сбежал. И надолго.

— Как надолго? — спросил я, прищурившись.

— По вашему летоисчислению... пара — тройка тысяч лет. Но это не мне решать.

Я кивнул медленно. Мысль о том, что это существо теперь где-то далеко и надолго, была одновременно облегчением и новым грузом.

— А со мной теперь что? — задал я следующий вопрос, почти опасаясь ответа.

— Будешь жить дальше, — просто сказала Нурия.

— Боюсь, как раньше теперь не получится.

Она чуть улыбнулась — уголком губ, еле заметно.

— Как раньше ты теперь и сам не захочешь.

Я шумно выдохнул, смахивая каплю пота со лба.

— Ты ведь давно знала деда. Я помню, как вы сидели у костра. Тогда, в лесу.

Скажи, зачем нужна была твоя метка?

Нурия чуть склонила голову в сторону, будто обдумывая, как именно объяснить.

— Преемственность. — Она сделала шаг ко мне. — В каждом поколении шаманов был кто-то, кто принимал знание, силу, память предков. Метка — это не просто знак. Это… приглашение. Указание пути. Она показывает, что ты стал частью круга. Сегодняшнее событие — твой первый шаг. Первый этап посвящения.

— Хех. Первый... — я покачал головой. — А когда будет второй?

— Узнаешь, когда придёт время, — её взгляд стал чуть печальнее. — Так всегда бывает. Слишком рано — невозможно. Слишком поздно — бесполезно.

Я хмыкнул. Повеяло вековой мудростью на первый взгляд, но прозвучало как загадка.

— А что будет с Братством Огня теперь?

— Без Азара они — ничто. Или станут ничем. Они заключили с ним договор и клялись в верности. Теперь, возможно, их судьбы изменятся навсегда. И совсем не так, как они хотели.

Я взглянул на пса. Он стал немного меньше, возвращаясь в свою привычную форму. Но свет… он ещё оставался. Блёклый отблеск, еле заметное послесвечение. Никак сидел тихо и смотрел на нас, высунув кончик языка.

— А с моей собакой что теперь? Он так и останется таких размеров? Я же его не прокормлю.

Нурия усмехнулась — мягко, почти по-человечески.

— А вот тут я тебе не помощница. Тот, кто его прислал, действует так, как считает нужным. Сегодня он решил вмешаться. И именно он не дал Азару завершить ритуал до моего прихода.

— Танг Синг… — прошептал я.Ветер прошёл по залу, как дыхание. И на миг мне показалось, что я слышу ответ. Не голос. Не слова. Просто… согласие.

— А если

бы завершил? — спросил я.

— Для вас, человечков... ничего хорошего. Что-то вроде того, что вы называете апокалипсисом. Только без киношного хэппи-энда.

Я поёжился.

— У меня ещё куча вопросов. Может, встретимся как-нибудь в спокойной обстановке? Не в этой пыточной комнате с мухами и знаками.

Нурия сделала шаг назад. Её глаза стали чуть грустнее.

— Всё может быть в подлунном мире. Но не рассчитывай особенно. Мне здесь, в вашем мире, больше нечего делать. Азар пленён. Моя миссия завершена.

— Тогда как мне получать знания? Ты ведь говорила, что теперь я… посвящённый.

Она посмотрела прямо в мои глаза, и мне показалось, что я вижу в них прошедшие эпохи. А потом, впервые за всё время, она улыбнулась, по-настоящему. Не насмешливо. Не многозначительно. Просто... по-человечески.

— В тебе проснётся то, что уже заложено. Не мной. И даже не твоим дедом — хотя он был последним, кто сумел сохранить Путь. Это — глубже. Старше. Древнее. Всё, что ты должен знать, уже в тебе. Но это знание — как зерно. Его нужно будет вырастить. И этот рост будет сопровождаться болью. И правдой. И выбором.

Она замолчала на секунду. Казалось, даже воздух вокруг затих, прислушиваясь.

— Мы... — она качнула головой в сторону исчезнувших столбов тьмы, — не вмешиваемся часто. Мы приходим, когда всё висит на грани. И уходим, когда решающее слово сказано. Я появилась здесь не для того, чтобы учить. А для того, чтобы быть рядом, когда ты сделаешь свой выбор.

— Но... кто ты на самом деле? — выдохнул я.

Нурия подошла ближе. Её пальцы на миг коснулись моего плеча, нежно, словно дыхание. И всё же это прикосновение отозвалось где-то в груди.

— Скажем так: я из тех, кто помнит всё. Кто несёт в себе долги старых времён. И иногда, очень редко, я прихожу... чтобы закрыть один счёт. И открыть другой.

Я молчал.

— Запомни, Стас, — тихо добавила она, — знание — не оружие. Воля — не дар. Сила — не защита. Всё это — ответственность. И однажды тебе придётся передать её дальше. Как передали тебе. Она посмотрела вверх — туда, где угасли знаки, и сказала уже почти шепотом:

— Я долго жила в ожидании. И вот теперь — я могу быть свободна.

Я кивнул, не зная, что сказать, потому что всё, что нужно было сказать, уже прозвучало.

— В тебе раскроется память предков. То, что передал тебе дед Исмагил перед самым своим уходом. Это будет происходить не сразу. Но… предупреждаю: это может быть болезненно для тебя.

Я кивнул. Болезненно — это я уже понял. Просто не будет.

— Пора прощаться, Станислав, — сказала она. — Я хочу сделать тебе подарок напоследок.

— Ого, надеюсь, приятный? — спросил я.

— Ну это уже тебе решать. Твой отец - он не погиб в той экспедиции.