Испытание правдой
Шрифт:
Я промолчала. Только кивнула.
— Пожалуй, займусь обедом, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Ты, может, пока соберешь вещи в дорогу? А потом позвонишь своему мужу.
Я юркнула в ванную, быстро разделась и приняла короткий и очень горячий душ — мне хотелось отмыться от этого Тоби Джадсона. Раза два я была близка к тому, чтобы разрыдаться, но тут же одергивала себя, запрещая поддаваться приступам жалости к себе. Надо пройти через это… и забыть как страшный сон.Я вышла из душа, вытерлась и, завернувшись в полотенце,
— Прошу к столу, — крикнул Тоби из соседней комнаты.
Я вышла из спальни с охапкой грязного постельного белья и сказала:
— Вернусь через минуту.
— Послушай, что за необходимость затевать сейчас стирку?
Я повернулась к нему спиной:
— Хочу уничтожить все следы твоего присутствия в этом доме.
Я спустилась в прачечную. Загрузила белье, засыпала порошок, включила стиральную машину. Дома я послушно приняла тарелку с пастой из рук Тоби, отвернулась от него и стала есть стоя. Тоби снова хохотнул своим мерзким смешком.
— Если тебе так больше нравится… — сказал он.
Я грохнула тарелкой по столешнице и отчеканила:
— Давайте сразу договоримся, мистер. Я буду следовать вашим указаниям. Я сделаю все, чтобы вы убрались в Канаду, — и прочь из моей жизни. Отныне я знать вас не желаю. И больше никаких разговоров — разве что уточнить маршрут. Это понятно?
— Как скажешь, — ответил он.
Я доела спагетти и поставила на плиту кофейник. В ожидании, пока сварится кофе, приготовила в дорогу пару бутылочек с молочной смесью, кинула в сумку две банки детского питания. Когда кофе был готов, перелила его в термос, потом достала из шкафчика пару пачек сигарет и тоже швырнула в сумку. Я знала, что сегодня ночью мне предстоит много курить.
— Один нюанс, но чрезвычайно важный, — сказал Тоби. — У тебя есть паспорт?
Что-что, а паспорт у меня был — я оформила его три года назад, когда на первом курсе университета собиралась в Париж. Я кивнула.
— Хорошо, и заодно найди свидетельство о рождении сына. На въезде в Канаду этого не требуется — обычно пропускают без проблем, — но на всякий случай, вдруг попадется какой-нибудь упертый офицер…
— Отлично, — сквозь зубы произнесла я. В спальне я выдвинула ящик комода, где хранила важные документы, достала паспорт и свидетельство о рождении. Потом вернулась в гостиную и сняла телефонную трубку.
— Звонишь мужу? — спросил Тоби.
Я кивнула.
— Скажи ему, что…
— Предоставь это мне, — огрызнулась я и набрала номер.
Три, четыре, пять, шесть гудков — ответа не было. Дэн, должно быть, еще не вернулся. И значит, перезвонит позже. Так что нам придется ждать его звонка, потому что, если он позвонит около десяти вечера, а я не отвечу, он забеспокоится и обратится к медсестре Басс, чтобы та проведала меня. Тут-то она и обнаружит
Но предположим, мы уедем только после звонка Дэна — тогда я смогу вернуться лишь часам к десяти. И утром все заметят, что машины нет на месте (жители Пелхэма всегдазамечают такие вещи). И тогда…
Семь гудков, восемь, девять…
— Никого? — спросил Тоби.
Я кивнула.
— Ладно, отбой, подождем до…
И в этот момент трубку сняли. Это был Дэн, запыхавшийся и усталый.
— Ты живой? — спросила я.
— Только что из госпиталя. Почему ты звонишь?
— Почему я звоню? Просто хотела узнать, как твой отец.
— Извини, извини, — спохватился он. — Ведь обычно я сам звоню.
— Ну, так что отец?
— Все еще держится. По-прежнему в коме, но сердце крепкое, как никогда. И я решил, что завтра уезжаю отсюда.
О, только этого мне не хватало.
— Слава богу, — произнесла я с наигранным энтузиазмом. Ты поедешь на автобусе?
— Нет, на самолете.
Час от часу не легче.
— Но это, наверное, очень дорого?
Мой старый школьный приятель, Марв Инглиш, хозяин местного турагентства, и ему удалось достать мне билет до Портленда через Сиракьюс и Бостон всего за пятьдесят баксов.
— Это… здорово. Во сколько твой рейс?
— Рано утром. Из Сиракьюса вылетаю в семь пятнадцать, но пересадка в Бостоне займет два часа…
Что ж, и на том спасибо.
— В Портленде я приземлюсь в половине одиннадцатого… и все равно это гораздо легче, чем тащиться четырнадцать часов на автобусе. Ты сможешь меня встретить?
— Э… конечно.
— А как наш гость?
— Ты знаешь, оказывается, ему тоже завтра надо уезжать.
— Значит, я все правильно рассчитал.
— Да.
— Ты в порядке?
— Что ты имеешь в виду?
— Просто у тебя напряженный голос.
— Не выспалась из-за малыша, — сказала я. — Вот и сейчас никак не угомонится.
— Ничего, это пройдет. Я жду не дождусь, когда выберусь отсюда, — сказал он.
— Здорово, что ты возвращаешься, — солгала я.
Повесив трубку, я повернулась к Тоби и сказала:
— Надо выезжать немедленно.
— Я догадался.
Я подошла к окну и выглянула на улицу. Уже стемнело. Без четверти семь. Все магазины на главной улице закрыты. Город опустел.
— Путь свободен? — спросил он.
— Да.
— Тогда вперед.
Тоби первым спустился к машине, прихватив свой рюкзак и мою дорожную сумку. Я сменила Джеффу подгузник, переодела его в новый комбинезон и вовремя вспомнила, что нужно взять с собой пустышки и пару резиновых игрушек, чтобы он не скучал в дороге. Потом, оставив свет в гостиной (на случай, если кто-то из прохожих бросит взгляд на наши окна), я взяла сына на руки и вышла из дому. Пока мы спускались по лестнице, он расплакался — явно недовольный тем, что его вынесли на осенний холод, да еще в темноту. Я села за руль и протянула руку за ключами от машины.