Испытание воли
Шрифт:
— Командир, у нас полностью кончился боезапас. Доложи «бате», и пошли на свой аэродром («Батей» в полку любовно называли Анатолия Владимировича Жатькова).
Виктор облегченно вздохнул. Значит, оружие его не подвело. Можно уходить домой, свою задачу они выполнили. Но как же транспорты, ведь они уже почти у причалов? С каким трудом шли они к месту назначения, а теперь отдать их на растерзание врагу? Правда, в воздухе остаются его товарищи. Но втроем будет еще труднее. Нет, так нельзя. Поле боя он не оставит! Нет снарядов — есть оружие смелых — воздушный
— Штурман, продолжаем выполнять боевую задачу — передал Стрельцов Кравцову, — встанем на свое место в строю. Немцы не знают, что нам нечем стрелять и мы для них по-прежнему грозная боевая единица. Внимательно наблюдай за воздухом. Пока последний фашист не уйдет, будем сражаться и без оружия. У нас нервы крепче.
И самолет Стрельцова как ни в чем не бывало встал на свое место. Как только фашистский самолет выходил на боевой курс, Стрельцов, имитировав лобовую атаку, решительно шел на сближение, и враг не выдерживал. Сбросив бомбы далеко от цели, фашисты позорно бежали.
Не имея ни единого патрона и снаряда, Виктор отогнал от кораблей еще несколько «Ю-88», заставив их сбросить бомбы в море.
— Держись, командир! — радостно воскликнул Кравцов. — Подходит смена — наша шестерка.
— То-то «юнкерсы» бросились наутек. Смотри, как удирают.
Командир полка, передав прикрытие смене, повел свою четверку на аэродром. Сели буквально на последних каплях горючего.
На аэродроме подполковник Жатьков подозвал экипажи к себе и здесь же провел короткий разбор. Отметив слаженность действий всех экипажей, их выдержку и настойчивость при выполнении боевой задачи, командир спросил Стрельцова:
— Что случилось? Почему в выгодной позиции ваш экипаж не открыл огня и упустил противника?
— У нас кончились боеприпасы, — доложил Стрельцов. — Последние четыре атаки мы провели ложные.
— Вот оно что! — воскликнул командир. — А я уж думал, не с материальной ли частью что случилось? Ну, молодцы…
За смелость и находчивость старшему лейтенанту Стрельцову командир полка объявил благодарность и поставил в пример всему личному составу. Оперативно была выпущена «Боевая сводка», рассказавшая об отважных действиях Стрельцова и Кравцова. Это был хороший пример мужества для всех групп, уходящих на прикрытие наших судов.
В этот же день гитлеровцы неоднократно пытались совершить налет, но безуспешно. Летчики полка за весь день провели двенадцать воздушных боев, сбив всего два «Ю-88», но зато ни один фашистский бомбардировщик не смог сбросить свой груз над объектом. Задача по прикрытию конвоя была выполнена.
О победе североморцев сообщили краснофлотская газета и газета ВВС Северного флота.
На счету старшего лейтенанта Стрельцова появился третий «юнкерс», сбитый в открытом море.
До конца 1942 года 95-й авиационный полк участвовал в прикрытии еще пяти конвоев. Все они были проведены без потерь от воздушного противника в его зоне. В многочисленных боевых вылетах по сопровождению кораблей участвовал временно назначенный командиром звена Виктор Стрельцов,
«ФИГУРА СТРЕЛЬЦОВА»
Пассажирский поезд остановился на большой станции. Виктор Стрельцов, лежавший на верхней полке, определил это по многочисленным нитям рельсов.
— Куда приехали? — спросил Стрельцов.
— За полдня кое-как доползли до Рязани, — ответил капитан-танкист, — а до войны проезжали это расстояние за четыре часа.
Его поддержали:
— Трудно ехать в тыл, когда главные дороги ведут на фронт.
По вагону пробежала запыхавшаяся проводница:
— Наши! Наши! — ее голос звенел радостью. — Наши перешли в наступление под Сталинградом! Там, на вокзале, передают по радио!
Все бросились к выходу из вагона.
Виктор Стрельцов мгновенно соскочил с полки, быстро надел сапоги и, на ходу затягивая ремень, бросился вдогонку.
С поезда все бежали к вокзалу. Там, у единственного репродуктора, собралась толпа. С каждой минутой она росла. Пробиться ближе к репродуктору было невозможно. Виктор жадно ловил доносившиеся сквозь людской шум слова сообщения.
Диктор перечислял захваченные в ходе боев трофеи, называл потери фашистов. И каждому было ясно, что у стен Сталинграда началось мощное наступление советских войск.
Только когда закончилось сообщение Совинформбюро, до пассажиров дошли призывы дежурного по станции: пора отправлять поезд.
Вскоре Стрельцов уже знал все подробности о переходе в контрнаступление наших войск на участке фронта, к которому многие месяцы было приковано внимание всего мира.
Снова устроился на своей полке. Коротая время, перебирал в памяти тяжелые месяцы этого года…
Почти полгода, в самый трудный период светлого полярного дня, вся тяжесть боевой работы полка дальних истребителей лежала на плечах экипажей 1-й эскадрильи. Только в конце лета возвратились экипажи 2-й эскадрильи, получившие в тылу машины взамен потерянных в весенних боях. С сентября и они стали вылетать на задания. А вскоре в полк влилась эскадрилья из соседней части, направленной в тыл на переформирование.
В создавшейся обстановке командование сочло возможным предоставить летчикам и штурманам экипажей, вынесших в прошедших боях большую моральную и физическую нагрузку, месячные отпуска.
Отпраздновав в полку годовщину Октября, отпускники перегнали свои самолеты для ремонта и проверки двигателей.
В день отъезда, 13 ноября, товарищи горячо поздравили Стрельцова с днем рождения. Особенно его тронула забота друзей, когда за обедом на столе появился небольшой торт с цифрой «23». Виктор сердечно поблагодарил сослуживцев и работников столовой за внимание.
На следующий день, добравшись до станции, поездом выехал в Москву.
В столице остались майор С. С. Кирьянов, капитан Н. Н. Сова, старшие лейтенанты И. Д. Сыроватко, И. П. Колонтай, А. М Стукалов, младший лейтенант А. С Рудаков. Остальные разъехались по домам.