Испытание воли
Шрифт:
Вот уже скоро сутки, как Виктор в пути. Через несколько десятков километров — родная Тамбовщина, с которой расстался почти три года назад. От сестры Вали долго не было известий, но все же полевая почта принесла ее адрес. Служит в батальоне аэродромного обеспечения. Брат Дмитрий тоже на фронте. Из редких писем Виктор догадался, что он разведчик, ходит по немецким тылам. Дважды был тяжело ранен. Старший брат Борис — комиссар противотанковой роты, оказавшейся на переднем рубеже под Сталинградом. Конечно, строчки его писем не могли передать всего накала сражения. Запомнилось письмо, полученное накануне
Вскоре Стрельцов простился с попутчиками и направился к выходу. Не успел поезд остановиться, как он уже был на перроне.
К дому не шел, а летел.
Когда переступил порог в ладной летной форме, все притихли. Первой опомнилась сестренка Зоя. Вскрикнула и со слезами бросилась на шею:
— Мама! Витя приехал! И горе, и радость в один день!
Виктор успел осмотреться. В комнате были соседи.
Шагнул к ней, родной и близкой, обнял:
— Что же ты, мамочка, провожала — плакала, встречаешь — плачешь?
Мать прижалась к сыну, несколько минут не могла вымолвить слова. Затем молча протянула ему листочек. Как током пронзило Виктора — он видел в штабе эти форменные бланки, которые посылали семьям погибших. Сквозь туман, застлавший глаза, прочитал: «Ваш сын Борис геройски погиб в бою с немецко-фашистскими захватчиками».
Допоздна засиделись соседи в тот вечер в семье Стрельцовых, жадно слушая фронтовика, делясь своими горестями и заботами. Много говорили о начавшемся наступлении на Волге.
На второй день Виктор навестил семью школьного друга Гоши Сабурова. Он уже знал о горе, постигшем в первые же месяцы войны его бывшую учительницу Ольгу Васильевну.
Через несколько десятилетий Ольга Васильевна написала в обоих воспоминаниях:
«Витя Стрельцов в каждый приезд с фронта не забывал меня навестить. При первой встрече он сказал мне: „Вот погодите, закончится война и я слетаю с вами на рассвете. Так красиво лететь на заре!“ Да, этот человек любил жизнь, ценил и понимал красоту, был очень сердечным и чутким. До сих пор у меня сохранилась к нему нежная я глубокая любовь».
Как условились, все отпускники собрались в Москве. И обратно выехали вместе. Преодолев все дорожные трудности, без опоздания прибыли в часть.
С затаенным дыханием однополчане слушали отпускников. Их интересовали даже мельчайшие подробности столичной жизни. Каждый понимал, что пульс родной Москвы — пульс всей страны. Все, что видели на родине и в пути, пришлось пересказывать по нескольку раз.
В свою очередь, боевые друзья сообщали о том, что 1943 год для полка начался новыми конвойными операциями. Прикрывали два конвоя — и оба через нашу зону прошли без потерь, несмотря на многочисленные атаки «юнкерсов».
На второй день поступили указания о прохождении на месте специальной
Экипажам 1-й эскадрильи поставили новую ответственную задачу — сопровождение торпедоносцев при нанесении ими ударов но противнику.
Не прекращая боевой деятельности, тщательно готовились к предстоящим вылетам совместно с соседом — 24-м минно-торпедным авиационным полком.
В эти дни Виктору Стрельцову объявили приказ о назначении его командиром звена своей эскадрильи. Теперь у него прибавилось обязанностей и ответственности.
Сохранилась за летчиками полка и прежняя боевая работа — организация воздушного прикрытия союзных конвоев. Один из них в составе 14 транспортов и 16 кораблей охранения уже следовал в Мурманск.
За три дня в сложных метеорологических условиях (частые снегопады и туманы) полк совершил шесть групповых вылетов четверками. И снова отличился Стрельцов. Виктор цепко взял на прицел «Ю-88». Как ни старался немецкий летчик оторваться и выйти из атаки, это ему не удалось. Умело маневрируя, Стрельцов сблизился на короткую дистанцию и из всех пушек и пулеметов ударил по кабине немецкого летника. «Юнкерс» как бы споткнулся, на миг остановился на месте, и, внезапно сорвавшись, камнем пошел вниз. Несколько секунд — и морские волны сомкнулись над ним. Друзья поздравили Стрельцова с четвертой победой над морем.
Конвой прибыл к месту назначения без потерь. Исторические победы Советской Армии на Волге эхом откликнулись и в далеком Заполярье. Начала существенно меняться оперативная обстановка на северном театре военных действий. Авиация Северного флота уже достигала численного и качественного превосходства над врагом. Ее главной ударной силой становится торпедоносная авиация.
В феврале 1943 года 24-й минно-торпедный авиаполк под прикрытием истребителей 95-го полка на побережье Норвегия нанес ряд результативных ударов по противнику.
Несмотря на улучшение воздушной обстановки в Северном Ледовитом океане в пользу союзников, англоамериканские правящие круги прекратили посылку конвоев в СССР задолго до наступления полярного дня. Такое решение союзников в условиях ослабления противодействия противника объяснялось односторонне выгодными политическими соображениями. Конвой, вышедший из Шотландии в середине февраля 1943 года, был одним из последних, направленных в северные порты Советского Союза.
С 26 по 27 февраля экипажи 95-го авиаполка непрерывным барражированием в светлое время суток четверками и парами прикрывали его, сделав 26 самолето-вылетов. Над конвоем неоднократно возникали воздушные схватки. Капитан Б. Г. Хомдохов, старшие лейтенанты Ф. И. Антонец, В. С. Стрельцов, С. Е. Костюк, И. Д. Сыроватко, младший лейтенант А. С. Рудаков провели 10 воздушных боев. Ни один гитлеровский самолет не сбросил бомбы на цель. Шесть «Ю-88» получили повреждения, седьмую машину противника сбил старший лейтенант Костюк.