Испытание
Шрифт:
К исходу восьмой секунды нигериец командует отход всем, кроме военных юнитов. «Черепахи» остаются вдоль всего туловища босса, встав на дыбы и нанося урон передними лапами с полуметровыми когтями.
Люди бегают позади босса, оставаясь вне радиуса действия щупалец и расстреливая его издалека всем, что позволяет наносить урон с дистанции. Поначалу кажущееся хаотичным движение при долгом наблюдении становится упорядоченным: они держат дистанцию, подбегая на расстояние выстрела, и, даже стреляя, продолжают движение, чтобы не попасть под радиус действия абилок босса.
Червь начинает
Червь раз за разом выстреливает щупальцами и неизменно успешно ловит панически спрыгивающих с него «черепах», или достает кого-то из потерявших чувство дистанции людей, снимая им большую часть очков здоровья.
Ни одна из следующих попыток «законтролить» босса не удается, и тогда Тафари вступает в дело сам. Он громогласно кричит:
– Сила и вдохновение!
Силуэты всех его вассалов и военных юнитов окутываются белесо-серебристой дымкой, у них моментально восстанавливается запас жизни. Иконка бафа показывает, что все характеристики выросли на пятьдесят процентов! Невероятно крутой талант у Тафари!
По-видимому, также обнуляются и откаты способностей, потому что в дело снова вступает вассал с талантом заморозки. Чтобы избежать осечки, к червю приближаются еще четверо испытуемых с контролирующими способностями.
Снова облако, снова град, но в этот раз талант не срабатывает. Тут же в дело вступает менталист, но и у него ничего не получается. Следующий «контрольщик» не успевает…
Взрывной урон добивает первую четверть жизни монстра, и это меняет его стиль боя. Червь втягивает щупальца, прижимает шипы и гнется дугой, после чего ныряет в землю, с нарастающим гулом пробуривая тоннель вглубь, и в считанные биения сердца полностью оказывается скрытым под поверхностью. Вибрация и гул утихают, в мертвой тишине слышны лишь отрывистые команды Тафари и стоны раненых.
В это мгновение успеваю подметить, что военных юнитов у Тафари, кроме его личного носорога, не осталось. Ни одной живой «черепахи» на поле боя.
Бум! Поверхность земли расходится концентрическими волнами, и я отступаю далеко назад, боясь попасть под их действие. Каждая волна снимает со всего клана Тафари по десять процентов жизни, а завершающая – шестая – парализует всех, кто попал в радиус.
Дальше происходит сразу несколько событий. С противоположной от меня стороны поля боя на краю тумана войны появляются многочисленные темные точки. Они приближаются, и я уже могу разглядеть, что это люди Джумы вместе с армией шипастых многоногих «тараканов». Значит, саудит сам решил сработать по тому плану, что против него придумал Тафари? Испытание близится к развязке.
Соратники араба движутся по дуге, огибая босса, и целенаправленно тянутся к застывшим воинам нигерийца. В то же время Дила’Ага выныривает из-под земли и падает всей тушей на ближайшую кучку вассалов Тафари, одновременно активно работая жвалами и заглатывая одно тело за другим. Не нужно быть предсказателем или осьминогом Паулем, чтобы понять, что Тафари конец.
То,
– Пришел и наш черед, Рекс! – говорю я тираннозавру и направляю его в атаку на клан Джумы. – Всмятку!
Для стороннего наблюдателя явление динозавра показалось бы сотворением из воздуха. Выйдя за границы действия «Теневого покрова», Рекс вносит еще больше шума, хаоса и неразберихи в происходящее.
Небо быстро темнеет, заволоченное тучами. Первые капли дождя испаряются, не успевая достигнуть спины Дила’Аги. Он на секунду замирает, словно прислушиваясь к чему-то, а потом задраивает кратеры на теле. С небосвода раздаются раскаты грома.
Я начинаю двигаться, медленно обходя поле боя с другой стороны от червя, где нет никого из людей.
Часть «тараканов» Джумы самопроизвольно агрится на червя, и тот только рад новой пище. Рекс давит трех попавших ему под лапы воинов саудита, давая спасительное время Тафари. Очнувшийся от паралича нигериец легко отмахивается сразу от двух атакующих, снося одному из них голову вместе со шлемом, сурово выкрикивает ряд команд, приказывая бойцам рассредоточиться, а «контрольщикам» ответить вероломным врагам. Те, у кого способность не на откате, выполняют приказ одновременно, и большинство бойцов обоих кланов оказывается временно выведенным из боя.
Верхом на химерах Джума и его личная гвардия, избежавшие «стана», несутся к застывшему Тафари и успевают его атаковать за пару секунд до истечения дебафа обездвиженности. Но даже вшестером убить его они не успевают. Тафари, едва получив подвижность, натравливает своего носорога на ближайшего к нему Кена, а сам подрубает ноги одному «гвардейцу» Джумы. Другой в это время истошно орет, пережевываемый Рексом. Сам Джума вскидывает свой длинный клинок и громко кричит, активируя какую-то способность лидера клана, – все вокруг него в пятиметровом радиусе будто попадает в стакан с киселем, время в зоне действия способности растягивается, а сам саудит продолжает двигаться с прежней скоростью. Это хорошо видно со стороны: мерцающие границы «стакана», замедленные фигуры Тафари и Рекса и замахивающийся клинком Джума внутри.
Это последнее, что я вижу, потому что добираюсь до червя, заглатывающего очередную жертву, и его огромное тело перекрывает мне обзор на ту сторону, где все остальные.
Внезапно начинается такой яростный ливень, какой можно увидеть только на Пибеллау: огромные тяжелые капли заливают все, пришибая огонь и снижая температуру лавовых луж.
Индикатор здоровья монстра почти ополовинен, и станет ли Джума его добивать после победы над Тафари – вопрос. Все вокруг скрывается в тумане и густых клубах пара. В видимом пространстве мелькает парящий бок червя, ощетинившийся шипами. Памятуя о том, где его уязвимое место, я двигаюсь вдоль туловища, перепрыгивая через застывающие лавовые лужи. Я все еще в «Незаметности», но она спадет, стоит мне нанести урон.