Испытания госпожи Трейт
Шрифт:
Я мгновенно вспыхнула. Флора хихикнула из комнаты, но на глаза не показалась.
— Я рада, что мой внешний вид соответствует вашим ожиданиям, — сухо произнесла я, с трудом удерживаясь от того, чтобы поджать губы — надо умудриться сохранить помаду хотя бы до начала приема, а то я сейчас от нервов ее всю съем!
— Не соответствует, — Уолтер шагнул в квартиру, я, не ожидая этого, не успела попятиться и оказалась к нему в плотную, а сильная рука мгновенно обвила талию.
Большой палец мазнул по обнаженной коже спины в длинном узком вырезе,
— Не соответствует, — повторил Энтони, — а превосходит. Не хватает лишь одной маленькой детали.
Он отстранился и выудил из внутреннего кармана длинный узкий бархатный футляр. Крышка откинулась и россыпь драгоценных камней на ожерелье ярко вспыхнула даже в довольно тусклом свете коридора.
— Нет! — мгновенно возмутилась я.
— Что «нет»? — изумился Уолтер.
— Нет, я не приму от тебя драгоценностей.
И да, я проигнорирую мучительный стон из гостиной!
Мужчина насмешливо вскинул одну бровь.
— Их не надо принимать, моя дорогая, их надо всего лишь надеть. Для завершения идеального образа моей спутницы тебе их определенно не хватает.
«Мальчики любят играть в куклы», — звучал в голове ехидный голос Фло.
Я открыла рот, чтобы повторить свой отказ, но Уолтер перебил:
— Оливия, не упрямься по мелочам. Ожерелье взято напрокат и после приема его нужно будет вернуть. Его ношение тебя совершенно ни к чему не обяжет.
Господин Уолтер, я смотрю, любитель прокатного сервиса, тут ожерелье взял поносить, там ученого — под ручку выгулять…
Я вздохнула и молча повернулась к нему спиной.
Груди и шеи коснулся холодный металл, а верхних позвонков — горячие пальцы. А потом — и я тихонько изумленно ахнула от неожиданности — еще и губы. Дрожь по позвоночнику, странное щекочущее чувство между лопаток и болезненное напряжение внутри.
За три месяца таких пыток я стану дерганым невротиком.
И, убегая от дальнейшего испытания моих нервов на прочность (почему, ну почему шея все же входит в рамки контракта, почему я ее не отстояла?!), я обернулась:
— Ты со всеми женщинами себя так ведешь?
— Нет, только с тобой, — не моргнув глазом соврал Уолтер. — Любой другой я бы уже предложил опоздать на прием, а тебе скажу: «Госпожа Трейт, вы, несомненно, прекрасны, но мы опаздываем».
И он распахнул передо мной дверь.
Каблуки туфель Фло стучали по ступеням куда увереннее, чем я себя ощущала (возможно, они просто еще не поняли, что владелица сменилась), и за локоть, предоставленный в мое распоряжение Уолтером, я была молчаливо благодарна. И даже простила ему глупые шуточки у нас в квартире.
Хромированное чудовище сегодня вел, конечно же, не Энтони — за рулем обнаружился водитель. Обнаружился не просто так, разумеется, а с полной церемонией открытия дверей блистательной спутнице столь великолепного кавалера и самому кавалеру
Да и само чудовище сегодня было другое: вытянутое, с хищным силуэтом… И с перегородкой
В салоне было тепло, темно (моя улица не сильно баловала освещением), пахло кожей и мужским парфюмом. От этого почему-то кружилась голова и было тяжело дышать.
— Оливия.
Перестав таращиться в чернильно-темное окно, я повернула голову к Уолтеру.
Тот сидел на почтительном расстоянии от меня, и мне едва ли удавалось рассмотреть его силуэт, не то, что выражение лица. А вот промышленник, очевидно, все же что-то увидел, потому что произнес:
— Ты выглядишь так, будто я везу тебя не развлекаться, а на эшафот. В чем дело?
Я поколебалась несколько мгновений, но все же ответила. Правду.
— Я никогда не была на подобного рода… мероприятиях. Такого масштаба, по крайней мере. Мой потолок — бал дебютанток в родном городе. И я не очень люблю людей. В таких количествах… — хотелось еще добавить «и мне там не место», но это я все же переформулировала: — И я там никого не знаю.
— Ты знаешь меня. И я планирую не отходить от тебя ни на шаг.
— Это угроза? — вяло отшутилась-огрызнулась я, испугавшись собственной откровенности.
Уолтер хмыкнул.
— Раз мы партнеры, предлагаю сделку.
— Какую?
— Ты выдыхаешь, расслабляешься и просто получаешь удовольствие от вечера, не глядя на меня как на врага народа в целом и невинных ученых дев в частности. Это благотворительный вечер, а не званый прием у короля. Атмосфера уютной расслабленности, мотивирующей толстые кошельки слегка облегчить их тяжелую ношу. Тебе правда нечего там бояться. И если у тебя это получится, то я зачту тебе это свидание за два.
— А если не получится? — подозрительно уточнила я, припоминая что господин Уолтер любитель крайне суровых мер в качестве неустойки.
— Если не получится, то не получится, оставим все как есть. Видишь? Я могу быть милым.
— Неужели? — искренне изумилась я. — И как долго? От трех до пяти минут?
— Мой рекорд — двадцать пять.
— Чего? Минут? Часов? Упаси боже, дней?
— Секунд. Но мне нравится твой оптимизм и вера в мои силы. По рукам? — мужчина протянул мне ладонь.
В этот момент мы вывернули на проспект, и салон озарил неяркий оранжевый свет фонарей, выхватив из темноты лицо Энтони. Он улыбался. Не хищно, а как-то иначе. И я неуверенно пожала протянутую руку.
Мужчина задержал мои пальцы в своих чуть дольше, чем того требовало рукопожатие, но выпустил прежде, чем возмущение со смущением (мои неизменные спутники в компании Энтони Уолтера) успели набрать обороты.
Остаток пути мы провели в молчании, а когда машина остановилась у сияющего огнями Кармель-холла, я окончательно избавилась от всех сомнений и твердо решила провести прекрасный вечер. В конце концов, у меня обязательства! По крайней мере, перед подругой. Смерть от зависти она мне простит, а вот кислую мину на приеме такого масштаба — ни за что.