Испытательный срок.

— Полный абымж, — проникновенно сказал Эгенд, высказав общее мнение.

От Плетения на бортах телеги остались только темные полосы. Без волшебства она была мертва и неподвижна. Мы стояли вокруг повозки, силясь что-нибудь понять и не находя слов, чтобы сформулировать правильный вопрос. Если уж до хрустальности вежливый Эгенд высказался не слишком прилично, что говорить об остальных. На язык просились только совсем уж некультурные выражения.

— Да-а-а….уж…— протянула

— Итак, — произнес Сонтэн, требовательно глядя на файнодэра.

— А что сразу я?! — взвился тот. — Я, между прочим, уже все рассказал. И чего сразу было руки распускать? — Узикэль нервно потер шею, косясь на младшего из близнецов.

— Он тут не при чем, — неохотно подтвердил Альд. — Вон свидетель.

Эльф оглянулся и махнул рукой в сторону постоялого двора, подзывая торчавшего у входа долговязого парня в балахоне и с рабским поясом. Парень заметив, что его зовут, не спеша двинулся к нам, по пути выковыривая из носа, судя по сосредоточенности молодого человека, нечто очень цепкое и ценное. Прислужник шел через площадь медленно, оглядываясь по сторонам. В какой-то момент его заинтересовали недавно прибывшие обозы, и он вильнул в сторону, обходя кругом переднюю повозку в опасной близости от ее колес. Маг, «паркующий» обоз, с негодованием крикнул что-то парню, а тот, снова вильнув, поволочился в нашем направлении.

— Свидетель, — с досадой выговорила Лим.

— Какой есть, — Альд вздохнул и поведал нам грустную историю.

Маги и пассажиры нашего обоза ничтоже сумняшеся решили возложить всю вину за нападение нечисти и появление троллей на наши плечи, а главной зачинщицей сего мероприятия была дама на сносях, что продала мне семейную телегу. Она видела, как перед самым нападением я уходила в лес, по ее мнению, колдуя и призывая нечисть. А появление мертвецов расценила как приглашение присоединиться к … потусторонней компании, так сказать, вернуться в родной коллектив. Ну и так, высказала пару предположений по поводу остальных моих спутников.

— Догоню – убью! — пообещала я.

— И ей поверили? — удивилась Лим.

— У тележных магов, — пояснил Сонтэн, поморщившись, — есть определенный протокол, как вести себя в случае проявления подозрительной магической активности в обозе. Даже если она всего лишь внушает опасения. Они не нарушили правил, поскольку имели полное право отцепить нашу телегу. Хорошо, хоть до города дотерпели. Хотя наверняка сообщили, куда следует.

— Они вам деньги вернули, — с неохотой сообщил Узикэль, — за оставшийся путь. Вон, через него передали, — файнодэр кивнул на медленно подползавшего, нога за ногу, прислужника.

— Отчего же не через вас, почтеннейший? — ласково поинтересовался Сонтэн.

Узикэль отвернулся и засопел.

— А его из обоза выгнали, — раздался звонкий голосок. — Он их едва уговорил до Тунницы довезти. Всю ночь на приступке сидел – к вам идти стеснялся, а в телеге его файнодэры побить обещали.

Огунд. А этот, кстати, что здесь делает?!

— Вас опять выгнали? — ужаснулась Лим.

— Те, на вид уважаемые господа торговцы, — дрожащим от негодования голосом объяснил Узикэль, — оказались мошенниками и ворами. Соблазнив меня пустыми обещаниями, подбили на недостойные деяния…

— Проигрался? — скучающе поинтересовался Эгенд.

— У них кости

— Ага, конечно…

— Все это замечательно, — встряла я, — но что тут делает мальчик? Огунд, ты что, сбежал?!

— Я отстал, — с достоинством произнес клариконыш, хитро поглядывая на меня из-под ресниц.

— Так, — я заметалась по площади, — есть здесь лошади? Ослы хоть какие-нибудь?! Срочно! Нужно ребенка вернуть в обоз!

Альд поймал меня за руку:

— Даша, успокойся, если бы здесь были лошади, как ты думаешь, стоял бы я тут сейчас?

Я с отчаянием уставилась на мальчишку:

— Что же делать?

— Найдем другой обоз до Обры, посадим туда стервеца и отправим к его семицветным отцам.

Огунд шмыгнул носом и угрюмо покосился на эльфа. Ох, что-то мне подсказывает, что семицветные отцы своего воспитанника еще долго не увидят.

— Это ты со всеми вещами отстал? И с котомкой с баатом? — запах из мешка выдавал его содержимое.

— Да! — с вызовом вскинул голову Огунд. — Взял с собой, пока гулял! А вдруг сопрут!

— А наши вещи-то?! — вспомнила я, покрываясь ледяным потом.

— Все цело, — заявил клариконыш.

— Откуда ты знаешь?

— Так тетка хотела вашу телегу себе забрать. Сказала, что вы ей до Тунницы за нее заплатили.

— И ты все-таки был здесь, когда телегу отцепляли? Ты специально остался, да?

— Даша, не злись. У тебя нос краснеет, когда ты злишься!

— Ах, я тебя!

Альд ржал, наблюдая за тем, как я гоняюсь за мелким вокруг телеги. Лим покусывала губы, чтобы не рассмеяться. Сонтэн улыбался. Я тоже еле сохраняла серьезность. Ишь ты, нос у меня краснеет! Кстати, об этой особенности своего организма я знала. Когда училась в школе, была старостой класса и вообще, борцом за справедливость, так все мальчишки-хулиганы разбегались с воплями, если у меня вдруг начинало наливаться красным лицо.

— Стоп! — я резко остановилась. — Та… су… баба хотела вообще телегу отобрать?

— А я что тебе говорю!

 Огунд рискнул приблизиться. Напрасно. Я ловец опытный: сделала выпад и сцапала его за ухо.

— А ну, поподробнее.

— Отпусти, тогда скажу.

— Ладно, если обещаешь от нас не сбегать. И вести себя прилично. А к монахам мы тебя все равно вернем, так и знай! Но ты… — я выпустила ухо из пальцев и сказала еле слышно, — прости меня за то, что я тебя не предупредила. Тот буккан… Он действительно наш друг.

— Ноу проблем, Даша, — проговорил Огунд, поймав мой взгляд своими чудесными лисьими глазенками. — Я не испугался.

— Ха, научился же, — проворчала я. — Пообещай, что вернешься к своим, монастырским.

— Не могу, — Огунд вздохнул. — Мне нужно выяснить, как дела у семьи дяди. Ходят слухи, что несколько обозов с клариконами пропали.

— Плохо. Это очень-очень плохо. Выясним вместе.

Огунд кивнул и принялся в подробностях и с мимикой рассказывать, как злая пузатая тетка убеждала Старшего мага в том, что на самом деле последняя в обозе телега принадлежит ей и была взята напрокат. Беременная селянка заявила, что Плетения, подтверждающего сделку, заплетено не было, поскольку она, баба доверчивая, поверила приятной на вид и обманчиво милой девице, отдав ей телегу за так, а та, девица, подлая колдунья, возвращать ее не торопилась.