Испытательный срок
Шрифт:
— Я не знаю, о чём вы говорите, — упрямо повторила Ира. — Не имею ни малейшего понятия. Мне нужно домой, в Ягодное…
— Это похоже на правду, — задумчиво повторил гость, словно не услышав её слов. — Вы в самом деле ничего не знаете? Мне говорили, вы работаете в своеобразном месте. Неужели ваши… коллеги не удосужились вам объяснить?
Ира помотала головой. Это хорошо, что не удосужились. Плохо, что этот тип, похоже, и так в курсе всего.
— Как некрасиво, — Георгий Иванович весьма натурально поморщился. — В моё время, знаете ли, скрывать подобный дар считалось неприличным.
Он ждал вопроса, который Ира не собиралась задавать. Если уж сам Верховский опасался, что его закроют по третьей статье, о ней, недалёкой ведьме, и говорить нечего. Георгию Ивановичу не нравилось её равнодушие; кажется, он начинал уже злиться.
— Что ж, придётся мне, — раздражённо бросил он, поудобнее устраиваясь на сундуке. — Людей, подобных вам, называют одинокими. Не пугайтесь слова: на самом деле это очень полезный и очень редкий врождённый дар. Жаль, что в вашем случае он не получил развития, но и без того вам доступны кое-какие возможности. Например, безопасно переходить через разлом.
— Мне это не нужно, — быстро сказала Ира. — Я ничего об этом не знаю и не хочу ни во что вмешиваться.
— Вас крепко запугали, — усмехнулся Георгий Иванович. — Тоже, должно быть, коллеги?.. Можете не отвечать, я хорошо представляю, как работает эта система. Ирина Викторовна, вам в любом случае нужна будет моя помощь, чтобы вернуться домой. Я готов защитить вас и от преследований по ту сторону границы, хоть это и будет теперь крайне сложно. Взамен вы окажете мне ряд услуг. Ничего сложного, почти что работа курьера… Мне нужно время от времени переправлять из мира в мир людей или вещи, но у меня не всегда есть возможность заниматься этим самому, поэтому я прошу вас. Вашу безопасность по обе стороны разлома мы возьмём на себя. Об оплате договоримся; предлагаю начать с полумиллиона за один переход. Вас устроит сумма?
Ира ошеломлённо покачала головой. Георгий Иванович уже наговорил тут такого, что по возвращении либо срочно мчаться с повинной в магбезопасность, либо… либо принимать его сомнительные предложения. Не платят такие деньги за что-то простое и безобидное.
— Я не хочу, — твёрдо сказала она. — Пожалуйста, выпустите меня. Я никому не скажу об этом разговоре, хотите, поклянусь?
— Вы не совсем верно меня поняли, — Георгий Иванович растянул губы в холодной улыбке. — У вас нет других вариантов. Вопрос только в цене.
Повисло молчание. Гость уже не пытался казаться участливым и добрым. Хуже всего, он, похоже, был прав. В его власти не выпускать её отсюда; бежать ей некуда — вокруг странный, непонятный, враждебный мир. Наложить на себя руки? Георгий Иванович, наверное, слегка расстроится, но не более того. В дверь постучали; гость лениво шевельнул пальцами, и тяжёлая створка бесшумно раскрылась, впуская женщину с нагруженным едой подносом в руках. Ира безучастно наблюдала, как на столе появляются миски, кружки, ложки. У неё нет других вариантов. У неё нет других вариантов…
— Я зайду к вам завтра, — сообщил Георгий Иванович, поднимаясь на ноги. — Пожалуйста, постарайтесь принять решение, иначе придётся работать с тем, что есть.
Он вышел,
— Помогите мне, — прошептала Ира, отчаянно заглядывая в глаза женщине. — Вы же видите!.. Помогите мне выбраться, пожалуйста!
Горничная посмотрела на неё непонимающе. Потом обхватила полной рукой за талию и с силой подтолкнула обратно к кровати.
— Не велено, — глухо сказала она и вышла, заперев за собой засов.
Ира вновь осталась одна.
XLVIII. Вопреки очевидному
Бесконечное двадцать седьмое июня никак не желало заканчиваться. Стрелки часов вплотную подбирались к восьми вечера; Мишка весь день просидел как на иголках, ожидая какой-нибудь ошеломительной новости, но время шло, а ничего примечательнее мелкой ссоры Ксюши и Костика так и не случилось. Шеф второй день не мог выкроить полчаса на разговор; он, похоже, снова взял моду работать круглыми сутками. Мишка, устыдившись вчерашнего малодушного порыва, сегодня вовсю навёрстывал упущенное, с удвоенной энергией роясь в архивах и записывая любые мало-мальски дельные мысли. От обилия мелких не связанных друг с другом фактов голова шла кругом. Старов понятия не имел, за что хвататься прежде всего.
На столе перед ним лежала в специальном футляре выпуклая серебряная пластинка на толстой цепочке. Ксюша привезла эту штуку из главного офиса «Гекаты»; очевидно, артефакт сыграл роковую роль в судьбе владелицы сети колдовских салонов. Смертельно опасное украшение как две капли воды походило на поделки разогнанного недавно подпольного цеха. По-хорошему, его бы сдать безопасникам на экспертизу, но Мишка уже ни в чём не был уверен. Нужно для начала попробовать извлечь из улики всю пользу, какую только можно, и Старов прилежно примерял друг к другу кусочки головоломки, пытаясь собрать из них осмысленное целое.
— Миша, — выглянувший из логова Верховский выглядел неважно, и голос у него звучал как-то надтреснуто. — Ты почему до сих пор тут? Домой давно пора.
Наверняка издевался — за вчерашнее бегство. Старов безропотно проглотил подколку и покаянно вздохнул.
— Дел полно, Александр Михайлович. Вы заняты?
— О нет, прохлаждаюсь в своё удовольствие, — ядовито отозвался начальник. — Но готов ради тебя прервать досуг. В чём вопрос?
Он неспешно прошёлся вдоль кабинета и оперся о стол Андрея, оказавшись аккурат напротив Старова. Мишка растерянно притянул к себе стопку исписанных бумаг. С чего бы начать?
— Сегодня что-нибудь случилось? — в лоб спросил он. Это важнее всего.
Верховский удивлённо поднял брови.
— Сегодня? Масса всего, но я не знаю ни о чём, что заслуживало бы твоего внимания.
— Может, вам так кажется, — брякнул Мишка. Шеф недовольно нахмурился. — В смысле… Мы могли пропустить что-то незначительное, а на самом деле из-за этого потом всё накроется медным тазом.
— Прекращай говорить загадками, — неожиданно резко рыкнул начальник. — Хватит с меня недомолвок. О чём речь?