Испытательный срок
Шрифт:
— Почему? Какой вклад внесли в сохранение лесов, — ворчливо отозвался Ярик и вздохнул. — На самом деле я ожидал большего. Один несчастный нелегал — не тот масштаб.
— Может, он шёл разведать обстановку, увидел нас и предупредил своих, чтобы не совались, — предположил Макс.
— В этом случае мы сработали более чем эффективно, — фыркнул Зарецкий. — В другие дни им придётся несколько труднее.
— Труднее, — повторил Некрасов, хмуря брови. — Значит, попытаться они всё равно могут?
— Зависит от того, располагают ли они определёнными средствами, — туманно пояснил Ярик. — Я так думаю,
— А у нас эти средства есть?
Зарецкий неопределённо пожал плечами.
— Я бы предпочёл пресечь попытки использовать разлом, а не лезть туда самому.
Макс поёжился. Они вышли наконец из-под сени деревьев, и гулявший по лугам прохладный ветер немедленно пробрал младшего офицера до костей.
— Скажешь тоже — лезть… Тут близко подойти страшно! — Некрасов споткнулся о кротовую норку, выругался и принялся с удвоенным усердием смотреть под ноги. — Я как-то не хочу погибать при исполнении.
— Никто не хочет, — буркнул Зарецкий и надолго замолчал.
Щукин уже благополучно дрых, хоть и оставил в кухне свет для беспокойных постояльцев. Натерпевшийся Макс выхлестал залпом целую кружку пахнущей железом кипячёной воды, соорудил себе колоссальный бутерброд и, плюхнувшись на трёхногую табуретку, заявил:
— Всё, с меня на сегодня хватит. Увлекательные лекции, пожалуйста, завтра. На первое место в очереди в душ не претендую.
Он демонстративно взмахнул бутербродом. Зарецкий пожал плечами и отправился в комнату за полотенцем. А не отложить ли вовсе водные процедуры на утро? До душа бежать по холодку через весь двор, потом умолять высшие силы, чтобы вода в бочке за день достаточно нагрелась и ещё не успела остыть, и трястись, как бы она там не кончилась, оставив незадачливого постояльца в мыле — тоже, кстати сказать, пахнущем отнюдь не прованской лавандой… Некрасов тяжко вздохнул. На модернизацию местной сантехники он охотно пожертвовал бы свои кровные, но дед, как назло, жаловался только на проводку и заросший сад. С первым Ярик как-то умудрился справиться: розетки в доме ожили и перестали опасно искрить. Со вторым не сладил бы сам дьявол. Каждый раз, берясь за косу, Макс тоскливо предлагал выжечь участок к чёртовой бабушке, а не в меру плодородную почву засыпать солью; Ярик в ответ пугал его седьмой статьёй и ехидно предлагал вместо трудов наведаться к соседям на пирожки. Щукин за всем этим наблюдал с исследовательским интересом, но вмешиваться не спешил.
— Какой у нас план на за-а-автра? — Макс широко зевнул и нехотя встал, завидев в дверях вернувшегося коллегу.
Ярик на миг замер, потом решительно тряхнул мокрой гривой.
— Утром подумаю. Брысь мыться.
Некрасов запихнул в рот остатки бутерброда и побрёл на водные процедуры. Когда он, порядком продрогший и относительно чистый, рысцой примчался обратно в дом, там уже царила сонная тишина. Вопреки обыкновению, Зарецкий не сидел за ноутбуком или книгой; оставив включённым верхний свет, он бессовестно спал.
— И тебе спокойной ночи, — ворчливо пробормотал Макс, щёлкая выключателем. — Смотри, расскажу шефу, что ты тоже умеешь уставать.
Ярик остался безразличен к этому заявлению. Некрасов забрался под упоительно тёплое одеяло и, подумав, отключил будильник. Указаний
XLVII. Малохожие тропы
— Ну вот, молодчина, — Олька победно улыбнулась, оглядев сестру, экипированную по всем правилам безопасности. — А то сколько можно-то? Взрослая уже девка, а всё боишься!
Последнюю фразу она, как пить дать, подхватила у бабушки, вплоть до интонаций. Ира украдкой ощупала в кармане пузырёк со снадобьем. Ба дала добро на поход по ягоды только при условии, что старшая внучка на всякий случай прихватит с собой укрепляющее; Олька об этом, само собой, не знала. Держа на обоих локтях по паре огромных плетёных корзин, сестрица не без труда протиснулась через входную дверь и бодро зашагала к калитке. Бабушка помахала внучкам из огорода.
— К восьми домой, девоньки! — напомнила она.
— Да, баб, само собой! — звонко откликнулась Оля. С таким голоском в лесу не потеряешься — отовсюду слышно будет.
— Мы зря вечером идём, — заметила Ира, проводив взглядом промчавшуюся мимо пыльную стайку детворы. — Уже всё собрали, наверное.
— Да ты что! Тут хоть всю жизнь собирай — не кончится, — гордо сообщила сестра и лукаво усмехнулась: — Не переживай, на пироги хватит. Хорошо постараешься — ещё до конца года Некрасовой станешь.
— Олька! Ты достала!
— А что? Как есть, так и говорю!
Ира утомлённо закатила глаза. Если сестрица так и продолжит её злить, бояться леса будет попросту некогда. На лавочке у забора тридцать восьмого дома грелся на солнышке Семён Васильевич; заслышав шаги, он приоткрыл один глаз, проследил за сёстрами до околицы и снова задремал. Шишковатые пальцы ревниво накрыли висевший на шее Щукина яркий чехол с телефоном.
— Вот ведь жуткий тип, — нимало не смущаясь, заявила Оля. — Вроде и ничего, а иногда как зыркнет, так и не знаешь, что думать.
Ира пожала плечами. Щукин и впрямь не выглядит приятным, но магконтроль против него ничего не имеет. Оля ещё разок на него оглянулась и выбросила из головы, переключившись на дифирамбы местным ягодникам. К лесу они свернули метрах в трёхстах от деревни, там, где начиналась неприметная тропинка через луг — малохожая, в отличие от той, что начиналась прямо у околицы.
— Олька, подожди! — Ира замерла, встревоженно хлопая себя по карманам. — Я телефон дома оставила!
— Я тоже, — легкомысленно отозвалась сестра. — Потеряется ещё.
— Так нельзя! А вдруг заблудимся?
— Ты опять за своё? — Олька страдальчески закатила глаза. — Не заблудимся. Я этот лес знаю, как свои пять пальцев. Не отставай, и всё хорошо будет.
— Оль…
— Ну что? Ещё полчаса туда-сюда ходить будем? — сестра раздражённо потянула Иру за руку. — Пошли! Там плутать-то негде…
Залитая солнцем лесная опушка и впрямь не выглядела опасной. Ира глубоко вдохнула, успокаивая себя; в крайнем случае она всегда сумеет позвать на помощь. Оля всучила ей две корзины и принялась поучать, тыкая пальцем то в низкорослые ободранные черничники, то в колючие кусты не то малины, не то ежевики.