Испытательный срок
Шрифт:
Режиссер затушил окурок, затем кивнул в сторону стульев, тем самым приглашая нас присесть.
Его рабочий стол был завален бумагами и прочей ерундой, как это бывает у больших начальников, назовем это творческим беспорядком или маскировкой под занятого человека. Его взгляд проскользил по нашим головам и остановился на мне.
– Представьтесь, пожалуйста, и расскажите немного о себе.
«Почему я?» – пронеслось в моей голове. Три малознакомых мне человека смотрели на меня, и я растерялась. В комнате повисла тишина. На самом деле я была очень стеснительной,
– Меня зовут Ольга, – начала я, – мне двадцать два года. Я окончила Тульский областной колледж в этом году, в июне, по специальности «режиссер театрального коллектива».
– Как интересно, – слукавил главный и достал вторую сигарету.
«Неужели», – подумала я.
– Как долго вы проживаете в Москве?
– Я приехала вчера, и за это время Москва стала для меня вторым домом.
В кабинете повисла пауза, все вопросительно ждали продолжения повествования, и я продолжила, не дожидаясь слов «Спасибо, мы вам позвоним», которые на самом деле означают – «Иди мыть полы на вокзале и не трать время впустую в ожидании нашего звонка».
– Я не помню, в каком возрасте была, когда впервые почувствовала желание работать в театре. Я никогда не мечтала быть актрисой, – соврала я – но сыграть роль повзрослевшей Лолиты я бы не отказалась.
«Боже, что ты несешь, Ольга, соберись с мыслями. Зачем ты сказала, что приехала в Москву только вчера», – мысленно ругала я себя.
Режиссер долго держал зажигалку у сигареты и наконец зажег ее.
– Повзрослевшая Лолита?!
– Я понимаю, почему автор убивает ее в финале. Ну, сами подумайте, какой бы она стала женой и тем более матерью, учитывая те жизненные обстоятельства, в которые она попала. Но если пофантазировать, она могла бы вполне неплохо закончить.
Он поперхнулся сигаретным дымом и спросил: – Это ваше любимое художественное произведение?
– Вовсе нет, рассказ «Гранатовый браслет» Куприна – мое любимое.
– Помните что-нибудь наизусть из рассказа, несколько предложений?
– «Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью овеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было богу и судьбе. “Да святится имя твое”».
– Опыта работы у вас нет, – сказал главный.
– Опыта, к сожалению, нет, вы правы, – согласилась я.
– …и жить вам фактически негде, – продолжал он.
Я ничего не ответила, он просто думал вслух.
– Вас зовут Никита, – обратился он к моему сопернику, – расскажите о себе.
– Я Никита, мне девятнадцать. Я – москвич, – гордо заявил он, – в отличие от Ольги.
Спасибо тебе, мой друг, именно это надо было сказать, чтобы отодвинуть мою кандидатуру в дальний угол.
– Общеобразовательную школу закончил экстерном в четырнадцать лет. На данный момент – студент ВГИКа заочного отделения. В 2015 году окончил актерско-режиссерский факультет
– Мне близко его творчество, мне нравится, как он использует минимум декораций и живой звук на своих спектаклях.
– Один раз он взял меня в Лос-Анджелес на гастроли. Это была незабываемая поездка.
– А вы, Ольга, как находите постановки Сергея Мелконяна?
– А? Постановки? – честно, никогда ранее я не слышала ни имени, ни фамилии этого известного человека и уж тем более не смотрела ни одной его постановки. – Ну, ничего так, вполне себе… ничего… и «живой», как вы сказали, звук в его постановках мне тоже очень нравится.
– Ну, вот что, у меня мало времени, пора начинать репетицию. Кстати, мы готовим к выходу премьеру «Любовь и астрономия». Премьера должна состояться в начале декабря. Приходите во вторник, – он посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Никиту, – вдвоем. Я назначу вам испытательный срок две недели, и, думаю, мне хватит этого времени, чтобы сделать выбор. Желаю удачи, и увидимся на следующей неделе.
На протяжении всего нашего разговора, Алиса не произнесла ни слова и что-то записывала в блокнот.
– Если вы хотите знать мое мнение, то он выберет тебя, Никита. Ты подходишь ему больше, много знаешь о театре, живешь в Москве, учишься в театральном вузе. Не расстраивайся, Ольга, подыщи что-нибудь другое. Хочешь, я помогу, у меня есть связи в других театрах.
– Вы очень добры, Алиса Михайловна, спасибо, увидимся во вторник.
Я поспешила к выходу, через секунду меня догнал Никита.
– Ты чего так быстро убежала, расстроилась?
– Отчего мне расстраиваться?
– Ну, оттого, что меня почти утвердили на должность помощника режиссера, а тебе вежливо дали пинка под задницу.
– Нам же сказали приходить во вторник вдвоем.
– Не будь дурой, – сказал Никита и протянул мне сигарету.
– У меня свои есть, – ответила я и почему-то на него не обиделась.
Мы медленно приближались к станции метро, курили и живо делились впечатлениями. Желтые листья путались в волосах, накрапывал мелкий осенний дождь, я ждала минуту нашего расставания, как ребенок укола врача, зажмурив глаза от страха.
– Я решил благородно уступить тебе свое место в театре, – неожиданно сказал Никита. – Туда я больше не вернусь.
– Не вернешься? – удивилась я. – Но почему?
– Потому что этот Жук – старый козел, он не сделал ничего для того, чтобы заинтересовать нас. А эта проститутка… забыл, как ее зовут…
– Алиса? – Я на секунду онемела от такой честности.
– Да, она влюбилась в меня с первого взгляда. Идите, говорит, Ольга, в другое место. Как ты не послала ее на хер, удивляюсь.
Я посмотрела на ситуацию его глазами, и мне уже этот театр не казался таким загадочно-воздушным.
– А эта вахтерша, она же гардеробщица, она же отдел кадров. Сиди, говорит, кукуй. Вот они там все и кукуют, деньги государственные получают ни за что. А эти часы без стрелок, помнишь?