Испытай себя

Фрэнсис Дик

— Давай, приятель. Не смущайся. Очень вкусно. Пойдем, ты, должно быть, голоден?.. — Он говорил ровным спокойным голосом, без тени принуждения, в интонациях слышались даже какие-то умасливающие нотки.

Я медленно отошел, взял из кабины веревку, а когда осторожно приблизился к насыпи — так, чтобы Тремьен мог меня увидеть, — заметил, как тот правой рукой скармливает лошади брикетированный корм, а левой — поглаживает гриву. Я остановился, затем медленно двинулся вперед. Лошадь вздрогнула, повернув морду в мою сторону; испуг, подобно электрическому току, явно вызвал у животного какое-то внутреннее напряжение.

Незаметным движением я сложил веревку так, чтобы получилась большая петля, завязал ее бегущим узлом и вновь медленно пошел вперед. Чтобы опять не испугать животное, я не стал затягивать петлю, а так и шел, держа веревку за узел.

Тремьен наблюдал за моими манипуляциями, не переставая что-то нашептывать и скармливать лошади корм — кубик за кубиком. Я осторожно, подавляя в себе малейший намек на волнение или сомнение, приблизился и замер в двух шагах от лошади.

— Хороший, хороший, не бойся, — шептал на ухо лошади Тремьен.

Так же шепотом он обратился ко мне:

— Бели можете накинуть ему петлю на шею, то не стесняйтесь.

Я сделал последние два шага, приблизившись "плотную, и, не останавливаясь, прошел мимо лошади с обратной от Тремьена стороны. Одновременно мне удалось пронести веревку так, что петля, как бы сама собой, оказалась на шее животного. Тремьен, держа очередной кубик корма, поманил лошадь на себя, я же в этот момент не очень сильно, но прочно захлестнул петлю.

— Отлично, — оценил нашу работу Тремьен, — давайте мне свободный конец. Я отведу этого «парня» на свой двор. Вы умеете управлять трактором?

— Да.

— Дождитесь, пока мы скроемся из виду. Не хочу, чтобы он дернулся от испуга, когда вы будете заводить двигатель. Если он рванется, то я его не удержу.

— Понятно.

Тремьен выудил из кармана очередную порцию кубиков и, как прежде, поднес их к губам животного, однако на этот раз он одновременно крепко ухватил конец бечевки. Как будто поняв нас, как будто осознав, что его ждет приют и фураж, это величественное создание природы мирно двинулось за человеком; они начали спускаться к чернеющей внизу, усыпанной опилками и стружкой беговой дорожке, а затем повернули в сторону дома.

Еда и тепло, думал я. Возможно, у меня есть много общего с этой лошадью. Разве все мое существование — это не форма плена? Я пожал плечами. Что сделано, то сделано, сказал бы Тремьен. Я подошел к трактору и по известному мне теперь пути отогнал машину к тому месту, откуда мы начали свой вояж.

На сей раз кухня была залита солнечным светом; Тремьен, облокотившись на стол, что-то энергично выговаривал в телефонную трубку.

— Вы считаете, что к этому времени уже кто-нибудь спохватится о пропаже своей лошади? — Он немного помолчал, слушая ответ, затем загрохотал вновь. — Хорошо, скажите, что лошадь у меня, и если она будет соответствовать описанию, то известите.

Он резко бросил трубку на рычаг.

— Невозможно поверить — до сих пор еще никто не заявил в полицию.

Тремьен снял пальто, шарф и кепку, повесив все это на единственную вешалку. Под пальто обнаружился толстый свитер для игры в гольф, причем какой-то ослепительно-алмазной расцветки, из-под которого выглядывал широко распахнутый ворот рубахи. Пристрастие Тремьена к ярким тонам, замеченное мною в убранстве столовой, не изменило ему

и в одежде — тот же вкус.

— Кофе? — спросил он, подходя к плите. — Вас не затруднит самому побеспокоиться о своем завтраке? Выбирайте все, что вам будет по душе.

Он поставил массивный чайник на конфорку, затем подошел к холодильнику и извлек нарезанные хлебцы, масло, какую-то желтую пасту и банку с мармеладом.

— Тосты? — Он начал укладывать ломтики хлеба в специальный проволочный держатель, затем установил это сооружение в духовку. — Есть кукурузные хлопья, если предпочитаете. Можете приготовить также яйца.

— Тосты — лучше не придумаешь, — согласился я.

Тремьен тут же не преминул попросить меня позаботиться о том, чтобы хлебцы не подгорели, пока он будет говорить по телефону. Он позвонил в два места, причем тема разговоров оказалась совершенно неподвластной моему пониманию.

— Тарелки, — указал он на буфет. Из буфета я также достал кружки, а из ящика — ножи, вилки и ложки.

— Вашу куртку можете повесить в раздевалке, следующая дверь, — продолжал он отдавать распоряжения, не прекращая своих телефонных переговоров.

Говорил он уверенно, решительно. Я повесил куртку, приготовил кофе, поджарил еще несколько тостов и только тогда вновь услышал оглушающий треск падающей на рычаг трубки.

Тремьен вышел в прихожую.

— Ди-Ди, — крикнул он. — Кофе.

Он вернулся на кухню, уселся за стол и начал трапезу, жестом приглашая меня составить ему компанию, что я и сделал. В этот момент в дверях появилась светлая шатенка, в джинсах и огромном сером, доходящем ей до колен свитере.

— Ди-Ди, — с набитым ртом промычал Тремьен, — это Джон Кендал, мой писатель. Ди-Ди — моя секретарша; — Это уже было обращено ко мне.

Я вежливо поднялся, на что мне было сухо, без тени улыбки, предложено сесть. Я смотрел, как она подходит к плите приготовить себе кофе, и по первым моим впечатлениям она напоминала кошку — мягкой походкой, грациозностью движений, поглощенностью собой.

Тремьен смотрел, — как я наблюдаю за ней, и на его губах играла улыбка — он явно развлекался.

— Вы поладите с Ди-Ди, — уверил он меня, — я же без нее просто не могу обходиться.

Ди-Ди никак не отреагировала на комплимент, а только присела на краешек стула с таким видом, будто вот-вот должна уйти.

— Обзвони владельцев конюшен и спроси, не пропадала ли у них лошадь, — распоряжался Тремьен. — Если кто-нибудь паникует, то передай, что лошадь у меня. Жива и здорова. Мы дали ей воды и корма. Кажется, она всю ночь гуляла по Даунсу.

Ди-Ди кивнула.

— Мой джип в канаве на южном подъезде к магистрали А34. Мэкки не справилась с управлением, и машина перевернулась. Пострадавших нет. Позвони в гараж, пусть его выудят.

Ди-Ди кивнула.

— Джон, — повернул он ко мне голову, — будет работать в столовой. Какой бы материал он ни попросил, дай ему; о чем бы ни спросил — ответь.

Ди-Ди кивнула.

— Договорись с кузнецом, чтобы явился и подковал двух лошадей, потерявших сегодня во время утренней проездки подковы. Подковы конюхи нашли, новых нам не надо.

Ди-Ди кивнула.

— Если меня не будет, когда придет ветеринар, попроси его, чтобы после того жеребенка он осмотрел Поплавка. У этой лошадки что-то неладно с голенью.