Исс и Старая Земля

Вэнс Джек Холбрук

– Еще бы!

– Это мой отец – вот была вольная птица! Да вы садитесь. Я сейчас напою вас кофе. Может, вы и поесть хотите?

– Нет. Не сейчас, спасибо, – ответил Глауен, усаживаясь за стол в кухне. Женщина сварила кофе, подала пару пирожков и тоже придвинула свой стул к столу.

– Папа был чудак со всеми своими красными совами, чучелами зверей и прочим забавным хламом. Мы, честно говоря, никогда не знали, как себя с ним вести, даже Эустас толком не знал. Но теперь все его пороки сконцентрировались в Эустасе. И я даже не знаю, расстраиваться по этому поводу или нет. В доме ведь всегда велись разговоры о всяких там неизведанных местах, далеких мирах и несметных сокровищах. Эустас

очень любил эти разговоры и никак не мог наслушаться деда. Правда, тот бывал порой и жесток – например, к двенадцатилетию обещал парню шикарную космическую яхту, и бедняга так взволновался, что и думать ни о чем другом не мог. Я говорила ему, чтобы он не болтал про эту яхту хотя бы в школе, поскольку все равно ему никто не поверит. Куда там, потом его и вправду долго дразнили. Правда, Эустаса, по-моему, это особенно и не волновало. Дед подарил ему огромный атлас Сферы Гаеан, и мальчик изучал его часами, решая, куда бы ему лучше полететь на своей роскошной яхте. Все хотел отправиться куда-нибудь как можно дальше, где еще никто не был, а все для того, чтобы оставить там где-нибудь свой знак, что-то вроде: «Эустас Чилк был здесь и ушел»!

Конечно, никакой яхты дед ему не купил, но в какие-то путешествия брал. Впрочем, и этого хватило, чтобы вселить в мальчишку страсть к бродяжничеству. Вот мы и видим его раз в пять лет в лучшем случае, – тут мадам Чилк вздохнула и хлопнула широкой ладонью по клеенке. – А теперь, значит, и вы пришли порыться в дедовых вещах. Скоро я буду за это деньги брать!

– А что, разве я не первый? – насторожился Глауен.

– Еще бы! И я всех спрашиваю: «Что вы там ищите, скажите, бога ради! Может, я знаю, так я вам лучше сразу и скажу. Чего зря время терять?!» Правда, сама-то про себя думаю, что если бы мне только узнать, что они ищут, то я непременно взяла бы это себе! – Мадам Чилк искренне рассмеялась.

– И никто вам так и не признался?

– Ни один. Да и вы, мне кажется, тоже об этом ничего не скажете.

– Скажу. Только при условии полной тайны.

– По рукам!

– Это Хартия Кадвола, которая потеряна уже много лет назад. Тот, кто ее найдет, будет держать под контролем весь мир Кадвола. Поэтому Хартию ищут и хорошие, и плохие люди. Мы с Эустасом, естественно, на стороне первых. Понятно я рассказал?

– Ах, потому-то у меня теперь столько неприятностей со старым сараем! За последнее время его грабили не меньше трех раз! Десять лет назад появилась какая-то толстуха, одетая как для путешествия, в огромной шляпе. Я поначалу думала, что она какая-то гранддама. Она назвалась мадам Зигони и предложила мне продать всю дедову рухлядь скопом. Я ответила, что распоряжаться ей не могу, а владелец ее, пожалуй, меньше, чем за тысячу солов ничего не продаст.

Толстуха что-то пробурчала, из чего я поняла лишь то, что у нее тоже есть много всяких вещей, стоящих не менее тысячи. Я предложила обмен, но она сперва захотела сама посмотреть на хлам. Однако у меня не было времени сидеть с ней и разбирать все эти рога и копыта, о чем я так прямо и заявила. Та разозлилась, разоралась, я разоралась тоже, и скоро она убралась. А через неделю сарай ограбили, внутри все было разбросано, расшвыряно, материи перепорчены. Я потом еле навела порядок.

– А грабители что-нибудь взяли?

– Насколько я знаю, ничего. Переворошили все коробки с бумагами. Но, честно говоря, я сомневаюсь, чтобы такая дама, как эта Зигони, пошла грабить сарай. Там наверняка орудовал кто-то другой.

– Кому же еще это могло понадобиться! Это она искала Хартию. Сванер купил ее на аукционе и спрятал так, что никто до сих пор не может догадаться, куда. Поэтому у меня есть к вам такой вопрос: с кем он обычно имел дело?

Мамаша Чилк почесала в затылке.

– Да разве всех упомнишь! Агенты, посредники, коллекционеры, фальшивомонетчики и еще бог знает кто! Все они вечно носились

туда-сюда, словно им под хвост соли насыпали, прятались, озирались, скрывались. Правда, в последнее время отец общался в основном с человеком, которого звали Мелвиш Киблес. Его адрес? Понятия не имею. Меня уже спрашивал об этом неделю назад некий господин, но я и ему ответила то же самое.

– И что это за господин?

Мамаша Чилк подняла глаза к потолку.

– Больст? Болстер? Я не очень-то вслушивалась. Такой высокий с масляным голосом. Подождите-ка… Бостер? Что-то вроде этого.

– Джулиан Бохост?

– Точно! Это ваш друг?

– Нет. И что вы ему сказали?

– О Киблесе? Сказала, что знаю лишь, то бишь – ничего не знаю, если не считать, что Киблес, кажется, был агентом или дилером в Дивизионном городе.

– Этот господин Бохост осмотрел сарай?

– Я заставила его заплатить за это дело пару солов, но и сама пошла с ним. Он потыкался, потыкался туда-сюда, залез в дедовы счета сорокалетней давности, но скоро потерял ко всему интерес, а рухлядь и вообще едва посмотрел.

Спрашивал, нет ли где еще документов или бумаг, что заплатит хорошие деньги, ну и так далее. Потом предложил мне даже достать все, что у нас где-то там спрятано, за что обещал еще два сола.

Я ответила, что никто никогда ничего у нас не прятал, а если что-то ненужное и попадалось отцу в руки, так он сразу передавал это Мелвишу. Тут он, разумеется, пристал ко мне с расспросами о его местонахождении, но я об этом Мелвише уже и думать-то забыла. Да и вообще, за кого он меня принимает, что я знаю адреса подобных личностей?! Он растерялся, стал объяснять, что ничего такого в виду не имел и, в конце концов, извинился. Словом, я сказала ему, что этот Мелвиш Киблес – настоящий каналья – вот и весь сказ. Господин Бохост поблагодарил меня и собрался уже уходить, а я что-то расвспоминалась вдруг и рассказала ему про Шуп.

– Что такое «Шуп»?

– Не что, а кто. Как мне кажется, это тоже какой-то дилер из Дивизионного города, он работал там еще до того, как появился Киблес. Помню, отец все говорил: «Шуп – туда, Шуп – сюда!» – Мадам Чилк хлюпнула носом. – Всегда трудно вспоминать о прошлом. Когда отец был жив, вечно что-то происходило. Вон эта пурпурная ваза – это он откуда-то привез, и эти зеленые штучки. Их, кажется, достал Киблес, и отец очень высоко ценил этот хлам, так что даже не разрешал детям около них тереться. Таких еще много в сарае, и ваз, и прочего…

Глауен вернулся в Дивизионный город и устроился в гостинице при аэропорте. Весь вечер он изучал городские газеты и очень скоро нашел в них объявление:

«Шуп и компания.

Поддержка искусства любого рода.

Импорт и экспорт.

Принимаем экзотику и артефакты.

Специализируемся на произведениях других миров.

5000 Уипснейд Парк, Болтон».

Утром Глауен общественным транспортом добрался до Болтона, полуиндустриальной окраины на севере города, где уже без труда нашел и контору Шуп. Ей оказалось шестиэтажное здание из пенобетона, довольно уродливое, однако полностью занятое фирмой «Шуп и компания».

Глауен зашел внутрь и очутился в просторном выставочном зале, занимавшем весь первый этаж. Зал был уставлен полками, столами и витринами всех размеров, на которых лежало множество антикварных вещей, продававшихся, как в розницу, так и оптом. Здесь находились вещи, явно собранные со всей Сферы. Слева виднелись стойка и касса.

Глауен подошел к чиновнику по продажам, одетым в какую-то серую форму, на нагрудном кармашке которой значилось:

«Д. Малш к вашим услугам».

Малш, плотный молодой человек с розовым лицом херувима, пухом вместо волос и всегда готовой, будто приклеенной, улыбкой на устах занимался упаковкой совершенно непонятных Глауену предметов. Эти предметы весьма напоминали игрушечные ружья с маленькими ложами, курками, прицелами и так далее.