Исс и Старая Земля
Шрифт:
Мирон не обратил на эту реплику никакого внимания и отодвинул тарелку с недоеденной кашей.
– Я думаю, он заговорит тогда, когда надо будет сказать действительно что-то очень важное, – не сводя глаз с брата, прошептала девочка.
– Или когда кому-то будет очень нужна его помощь, – подхватила Уэйнесс.
В кухне все стихло, и это явно свидетельствовало о том, что Клара весьма заинтересовалась разговором в столовой.
– Ну, ладно. Давайте лучше подумаем, чем мы займемся сегодня? Погода плохая, но
Однако пошел дождь, и им пришлось остаться дома. Тогда они все трое принялись рассматривать атлас Земли.
Уэйнесс объяснила детям систему Меркатора.
– Таким образом, на этой ровной бумаге вы можете увидеть всю поверхность Земли. Синий цвет – это океаны и моря, а коричневый – континенты. А кто-нибудь из вас может мне сказать, где мы с вами находимся?
Лидия покачала головой.
– Нам никто этого не говорил.
Но Мирон, быстро посмотрев на карту, уверенно ткнул пальцем в Патагонию.
– Верно! – обрадовалась Уэйнесс и перевернула страницы. Все страны на Земле разные, и каждое место отличается от другого. Поэтому существует очень интересное занятие – путешествовать туда и сюда, переезжая из одного старинного городка в другой или изучая нетронутые леса – ведь на Старой Земле тоже осталось немало диких мест!
Лидия с сомнением посмотрела на карту.
– Может, то, что ты говоришь, и правда, но все же это что-то неправильное, и мне просто смешно смотреть все эти них. Даже не знаю, нравятся мне такое занятие или нет.
Уэйнесс рассмеялась.
– Я тебя понимаю. Такое чувство у нас называется «охота к перемене мест». Когда я была в твоем возрасте, один человек подарил мне сборник старинных стихов. И одно из них произвело на меня огромное впечатление, оно преследовало меня неделями, я даже стала избегать этой книги. Хочешь его услышать? Оно совсем небольшое, вот:
Мы скачем, мы скачем, и я и другие,
Чрез синие горы и реки стальные,
Чрез шумное море и чрез
Тартари разбойничий лес. [11]
11
Здесь и далее перевод стихов М. Алисова.
– Какое милое, – согласилась Лидия и посмотрела на брата, который, по обыкновению наклонив голову набок, молчал. – Мирону тоже очень понравилось. Ему вообще нравятся всякие созвучия из слов. А ты знаешь еще какие-нибудь стихи?
– Дай подумать. Вообще на стихи у меня очень плохая память, но вот еще одно я помню. Оно называется «Озеро Мрачных Болот», очень грустное:
Слишком
Для души столь возвышенного героя.
И она улетела на Озеро Мрачных Болот,
Где лишь свет светляков освещает всю ночь напролет
Одинокую душу в березовом легком каноэ.
– Какое хорошее стихотворение, – признала Лидия. И снова посмотрела на брата. – Мирон тоже решил написать тебе стихи! – после некоторой паузы с восторгом сообщила она.
Выпрямившись особенно резко, мальчик взял карандаш и бумагу и быстрыми ровными строчками написал: «стихи очень красивые, и слова красивые. Прочитай еще раз».
Уэйнесс улыбнулась.
– Нет. Во второй раз это прозвучит гораздо хуже.
«Хорошо, – написал Мирон. – Если не хочешь, я попробую записать их с первого раза».
Уэйнесс сдалась.
Мирон слушал ее внимательно, затем немного подумал и написал следующее: «Мне нравится эти стихи. Слова хорошо подходят друг к другу. Когда будет время, я тоже напишу стихи».
– Надеюсь, ты мне их покажешь? Или даже прочтешь вслух.
Мирон прикусил губы, вероятно, еще не готовый к такому подвигу.
– А еще знаешь какие-нибудь стихи? – не унималась Лидия.
Уэйнесс задумалась.
– Есть одно стихотворение, которое я выучила, будучи совсем маленькой. Хорошее стихотворение, и вам оно тоже должно понравиться. – Девушка посмотрела на детей – оба сидели в трепетном ожидании. – Вот какие это стихи, – улыбнулась она.
Танцевала наша Мурка средь углей,
Танцевала в лучшей юбочке своей.
Плачет Мурка, не дадут ей молока,
В юбке дырку не заштопает пока.
Лидия была просто в восторге.
– Только очень грустно, – добавила она.
– Может быть, – согласилась Уэйнесс. – Но, я думаю, кошечка очень быстро заштопает свою юбочку и скоро получит много молока. Я бы на ее месте сделала именно так.
– И я тоже. А еще, а еще знаешь какие-нибудь стихи?
– Не сейчас, ладно? Может быть, лучше ты сама попробуешь написать стихи. И Мирон тоже.
– Я напишу стихи о ветре, – задумчиво произнесла девочка.
– Это хорошая мысль. А ты, Мирон, о чем?
«Об этом я должен еще подумать, – написал мальчик. – Мое стихотворение будет звучать похоже на то, про озеро – так мне нравится писать больше всего».
– Твоя идея тоже очень интересна – одобрила Уэйнесс и прислушалась. Клара снова вышла в кладовку. Девушка быстро оглядела гостиную: ни стола, ни бюро, где могли бы лежать личные бумаги Ирены.
– Ты опять что-то ищешь? – увидела Лидия.
– Да, бумаги, в которых есть адрес человека по имени Адриан Монкурио или профессор Соломон. Это все равно одно и то же лицо.