Истина где-то рядом
Шрифт:
– - Саша сколько ей лет?
– - Ну, лет девяносто.
– - Доживи до такого возраста, посмотрим, что ты помнить будешь. Она просто, чтобы не показаться, выжавшей из ума, ничего не помнящей старушкой, сказала тебе, что помнит. Клянусь, если бы я ее спросил, помнит ли она, как я ей огурцы, к примеру, заносил она согласится и еще поблагодарит. Возраст такой.
– - Но я же помнил адрес и стопроцентно знал, что там живет старуха.
– - Это тоже можно объяснить.
– - Чем?
– - Ну, к примеру, ехал ты в метро, там разговаривали какие нибудь женщины, про этот дом и эту старушку, твой мозг нечаянно записал эту информацию, а потом, после удара выдал, как нечто тобой приобретенное.
– - Нет, Вадечка, не складывается, я головой тюкнулся, когда
– - Это тебе так кажется. Существует понятие ложная память. Когда человек помнит того, чего в действительности не было.
– - Но я же тебе на дне рождении говорил про бабку, про шефа пользующего на коленях, про Вику которая описала меня... Помнишь?
– - Ничего я не помню Сашка. У меня запой был. Какая тут бабка и слепуха говорящая, какой ты из себя. Мне не до этого было.
– - Ясно. Из-за твоих похождений и пьянок я буду считаться сумасшедшим до безвременной погибели.
– - Знаешь, что я тебе посоветую, бросай эту работу и иди ко мне.
– - Нет, Вадим Петрович, спасибо. Что бы медленно, но верно стать твоим пациентом. Не дождетесь.
– - Не обижайся Саша, я больной человек. От меня женщины уходят!
– - И правильно делают.
– - Ты так думаешь?
– - Да.
– - Ну тогда прости, прощай, забудь и больше не звони.
– - Так и поступлю олух.-- я положил телефон в карман. Мы уже подъезжали к городу. Водитель с каким-то озабоченным лицом подъехал к главному зданию Института и взяв деньги быстро уехал.
4 Глава.
Наступил Ноябрь. Облака уже ходили низко, и с каждым днем становилось все холоднее, а потом и вовсе выпал снег. Екатерина Михайловна умерла от инфаркта пятого числа сего года. В место нее мне дали женщину лет 35 Неврастеничку с комплексом неполноценности. ( Леониду Михайловну Сидорову). Вот уж я с ней намучился. Тут вообще про все забыть можно было. Я ходил к ней не как ко всем два раза в неделю, а через день. Так много о женщинах я не узнал бы и за всю жизнь сколько узнавал из разговора с ней к примеру что пудра лучше ложиться на жирный крем, а помада сушит губы, а на синтетические чулки бывает аллергия, а роды очень тяжелое занятие поэтому обоих своих детей она рожала при помощи кесарева сечения. Дети бегали, тут же норовя что-нибудь утащить со стола. Дошло до того, что через месяц они стали называть меня папой. Я отказался от этой балаболки, потеряв тем самым огромные деньги, но машину все-таки купил. Благодаря другому своему клиенту Прохоренко и его друзьям я побольше разузнал о семье Вики из Интерната и Екатерине Стаценко. Катя была проституткой со стажем, было ей тридцать девять лет. Жила она в центре в гостинице в одном и том же номере 67 на втором этаже. Оказалось, что мой Банкир со стажем очень часто у нее развлекается. По его признанию деваха она красивая и не прихотливая. Параметры он тоже сообщил, но я запомнил только рост 1 метр 89 сантиметров и то, что она брюнетка с синими линзами. Прохоренко обещал принести фотографию, но так и не принес, а в конце Ноября отдал мне деньги, непонятно за что и уехал в США. Больше я его не видел и не слышал.
За это время я несколько раз пытался навестить Вику, но меня к ней не пускали. Говорили, что после моего отъезда психическое состояние девочки ухудшилось и она стала бредить. При чем тут я, я не понял, но настаивать слишком долго не стал.
Первого Декабря я осмелился навестить Катю у нее в апартаментах, предварительно договорившись о встрече. Сказал, что ее мне рекомендовал Прохоренко. Она радостно взвизгнула услышав его фамилию и попросила приехать как можно быстрей. Встреч с жрицами любви у меня никогда не было и я раньше думал что не будет, поэтому с чем приходить я не знал. Зайдя в первый попавшийся магазин я купил бутылку водки, бутылку СоСаСолы, как говорит Вадька, конфет и поперся, по другому не скажешь. В полу- тумане я добрался до ее этажа, презрев лифт. Постучал. Звучный как труба голос кокетливо прокричал ?Входи открыто.? Я рванул дверь от себя. В комнате пахло куревом. Все затянуто дымом. Будто курило человек сто не меньше. На огромном диване, закинув
– -Вы Катя?
– -Йес.--по-английски ответила она видимо намекая, что платить надо валютой.
– -Эскьюз ми Кэт..--начал было я но в горле пересохло.--Ты бабушку свою навещаешь?
– -Что?--Она взмахнула головой и опустила ноги, мне показалось, что пудра отклеится от лица и предсмертной маской упадет на деревянный пол.
– -Бабушку навещаешь?--сглотнул я.
– -Вы кто?--?Замечательный вопрос почему я водовоз.?
– -Я от Прохоренко. Вы понимаете... Вы наверное не так меня поняли. Он очень просил меня вас навестить, спросить как дела, но простите не спать с вами, так и сказал только тронь мою Катю все тебе оторву.--меня понесло, но я спасал свою жизнь.
– -А бабка моя тут причем?--вполне резонно осведомилась она.
– -Да так просто к слову пришлась.
– -Интересно, что вам к слову приходится. Значит просто поговорить?
– -Значит просто.--выговорил я.
– -Ну давай поговорим.--она уселась поудобнее.--Живу я хорошо. Денег хватает. Все окэй. Раньше когда не хватало приходилось в интернате служащей работать, а сейчас все нормально.
– -В каком интернате?
– -Удивлен. Я тоже себе удивлялась. Я без косметики обыкновенная швабра. Вот и работала в Интернате для слепых, столы накрывала, полы мыла. Потом правда выгнали, но это не интересно.
?Как обухом по голове. Значит Вика с ней перекрещивалась. Вот она точка прикосновения!?
– -А как там Витенька?
– -Прохоренко? Да ничего. Живет помаленьку в своей Америке.
?Бог его знает там он, или не там.?
– -А что это вы в руках держите? Это мне.
– -Вам.--протягиваю пакет.
– -От Витеньки подарок. Ну ладно я пойду что ли.--Встаю, подхожу к двери.--Очень было приятно.
Подхожу к лифту, еле-еле прихожу в себя. Жду. Предположим, девочка как-то почувствовала, что у меня не лады со здоровьем. Надо было как-то предупредить. Но не таким же способом. А если бы я разбился? И зачем тогда Чаек с Дорогушей. Нет, это не то. Двери открываются, вхожу. Две секунды. Выхожу из гостиницы. Вон он мой серебряный Джипик. Радио погромче. Откидываюсь на спинку, закрываю глаза.
***
Скоромец сидел на диване и курил. С тех пор, когда я его спросил предварительно набубенившись: Мстислав Валерьянович, а я вас Дорогушей не называл, он как-то погрубел. Ответа, правда, он тогда не дал. Так я и остался в не веденье.
– -Сегодня у вас Маргарита Петровна Доценко.--сказал он. Странно обычно меня просвещали другие люди.
– -Хорошо.
– -Это моя жена, так что прошу быть с ней предельно...
– -Я со всеми предельно.--прервал я.
– -Знаю. Только не называйте ее Дорогушей.
– -Да хватит вам Мстислав Валерьянович, я же пьяный был.--сказал я, чувствуя как ухнуло сердце.
– -И запомните юноша, если бы вы меня так назвали вы бы тут не сидели. Поняли?
– -Понял.
Только вот не могу понять, почему через полтора месяца он мне отвечает на вопрос? Тугодум он что ли. Раньше никогда за ним такого не замечал.
***
Жена у него была не молодая, как и он сам. Такую я не то что бы дорогушей, я ее по имени отчеству боялся назвать. И как он с ней уживается. Казалось она перед тем как меня встретить съела озверину. Глазки горят, щечки горят, руки трясутся и тянутся к шее. Так и хочется осенить крестом. Жаль что не ношу. Какие у нее проблемы я понял сразу и помянул плохим словом своего начальника. Видимо он мне очень доверял.