Истина где-то рядом

Сальников Алексей Викторович

– -Я падал с большей и... в реальности, а не во сне.-- он протянул руку и положил ее мне на лоб. Дыхание тут же нормализовалось, а сердце прекратило попытки вырваться из груди.

– -Контролируй свое тело, Саша. Как кукловод контролирует свою куклу. Это легко, просто надо понять что ты это не тело, оно всего лишь твоя одежда...

– -А кто тогда я?

– -Ты это ты, Саша.

Солнце. Яркое синее небо. Капли росы переливающиеся всеми цветами радуги покрывают ярко зеленую траву. А там в метрах пяти вперед от того места, где я стоял, все белое от крупных луговых ромашек, волнами сгибающимися под порывами ветра. Но что-то в этой идеальной картинке вызывало во мне тревогу, где-то на уровне подсознания, ярко-голубое небо теплые лучи солнца становились

чем-то странным и нереальным. И вдруг я понял, что смущало меня. Звенящая тишина. Не было слышно ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков, ни даже шума травы, сгибающейся под ветром. Не было ни единого звука, который дает ощущение жизни, ощущение присутствия. Я оглянулся и увидел, что в метрах двадцати сзади меня трава словно утоптана в узкую тропинку, а по ней медленно идут люди. Их лица были бледны, а глаза ничего не выражали, на губах застыли улыбки, но они были словно страшные шрамы уродующие молодые лица. Они были одеты в белые балахоны, а ноги их были босы. Руки мертвенно свисали вдоль туловища и только первый человек молодой юноша, совсем еще ребенок держал обе руки на груди. Я не мог оторвать взгляда от этой процессии в полной тишине уходящей вниз с холма к реке окутанной утренней туманной дымкой. Кто они эти люди. Куда идут и зачем. И люди ли они вообще.

Мурашки пробежали по спине... Стало холодно. Я резко повернул голову в сторону ромашкового поля. Беззвучный ветер, очерчивая свой путь лишь движением травы, набирая силу, стремился к группе странных людей. Холодный поток с силой ударил мне в спину. Ноги мои подогнулись и я упал на колени, пытаясь понять, что случилось со странной процессией людей, попытался подняться, но ветер все еще усиливался, превращаясь в настоящий ураган, толкающий меня в спину, не дающий дышать. Что-то белое летело теперь со всех сторон. Я прикрыл лицо руками и сев на корточки начал медленно подниматься. В этом белом потоке было уже не видно реки и идущих к ней людей, и я двинулся вперед на полусогнутых ногах в ту сторону, куда ушли они и куда гнал меня все еще усиливающийся ветер. Тишина все еще не нарушалась ни чем, я не слышал ни звука, кроме собственного сбившегося дыхания и частого серцебиения. Борьба с потоком отнимала много сил. Не знаю сколько времени продолжался мой поход к реке. Но вот спуск закончился и ноги мои опустились в холодную воду, и тут же словно по чьему-то немому приказу ветер стих, белые листья ромашек потеряв ускорение плавно падали в воду, а я отвел руки от лица и увидел тех людей к которым шел. Они стояли посреди реки, довольно широкой, но не глубокой. Вода многим доставала лишь по колено. Их было человек 20 и они уже не казались мне молодыми. Их пустые словно невидящие глаза были обращены ко мне. Грустные улыбки все так же были не реальными и жутковатыми, словно кто-то нарисовал их на их лицах. У многих были седые волосы. Двое мужчин чуть придерживали за локти старца стоявшего по середине, его руки были прислонены к груди, длинные седые волосы были перехвачены золотым кольцом. Я был уверен, что этот тот же человек, который до начала бури был ребенком и шел первым в процессии. Последняя ромашка упала в воду. Солнце опять ярко засветило, а река стала теплой. Старец вдруг вздрогнул, ноги его подкосились. Я рефлекторно сделал шаг вперед. Но двое мужчин взмахом рук остановили меня. Старик устоял.

– Уйди на берег.
– сказал вдруг он. Его губы почти не двигались, а глаза все так же слепо смотрели на меня. После тишины, голос этот показался мне оглушающим, я вздрогнул с удивлением смотря на старца.

– Уйди на берег.
– повторил он.
– Иначе река заберет тебя.

Я сделал два неуверенных шага назад отступая от белой воды.

Старец кивнул. Словно соглашаясь с моим решением.

– Что ты делаешь юноша? Что привело тебя в пустошь? Или кто?

– Что такое пустошь?
– недоуменно спросил я. И поразился силе собственного голоса, словно эхом в пустой пещере он отражался и приумножался в этом странном месте.

– Это то, где ты сейчас находишься.
– бесцветно ответил старик.-

Пустошь. Безвременье. Граница между Есть и Будет, Да и Нет, Жизнью и Не жизнью.

– Кто вы?

– Я проводник. А кто ты.
– все так же без интонации сказал старец.

– Человек.

– Так что тебя привело. Ты хочешь получить вопросы, или ответы. Ты хочешь узнать, или познать. Ты хочешь найти, или отречься.

– Я не знаю.
– ответил я. Старец вздохнул.
– Кто эти люди за тобой.

– Они пришли сюда навсегда. Они должны уйти навсегда. Они вопросы и ответы. Они жизнь и смерть. Они знание и не знание. Они нет и да. Они знание и познание. Они то что было и уже не будет, они то что навсегда.

– Они умерли.

– Это ответ. Они уходят. Они в реке. Она решит.
– Седая женщина стоявшая за спиной старца с поднятой к небу головой вдруг вскинула руки и вода у ее ног поднялась вверх окутывая ее тело голубой воронкой, спустя секунду ее уже не было видно, в следующее мгновение вода потоком упала вниз открывая за собой лишь пустое место.
– Она обрела покой.
– тихо сказал старец. Остальные люди словно и не увидели этой сцены, все так же не шелохнувшись стояли в потоке воды.

– Вы смерть?

Старец покачал головой.

– Я проводник.

– Зачем я здесь?

– Спроси того кто привел тебя. Пустошь не место. Пустошь не здесь.

– Это я привел его.
– раздался голос. И впервые за все время я увидел на лице старца некоторое удивление. Рядом со мной словно из тумана стала проявляться фигура Виктора, он был как-то странно одет, я привык видеть его в старых джинсах и рубашке, но сейчас на нем была льняная рубаха и охотничьи брюки из свиной кожи, на поясе располагались красивые ножны с мечем. Волосы были такими же длинными как и у старца но перевязанные кожаной лентой и не седые а светло русые.

– Ты. Один из нарушивших закон.
– констатировал факт старец глядя на Виктора пустыми глазами.

– Я тот кто просил у тебя ответов но получил лишь вопросы. Тот кто говорил да но знал что нет, тот кто познавал а не знал. Хотел найти но отрекся.

– Зачем ты пришел.

– Ты у меня в долгу проводник.

– Ты оставил того кого нужно было оставить.

– Да.

– Ты не нарушал закон.

– Я поступил по твоему. Он, кого я привел тот, кто пострадает за это.

– Ты поступил по закону.

– Но не по совести. Я отпустил того кто жнет не сея.

– Ты получишь ответы.
– кивнул старец.

Виктор поклонился и отошел от реки шагов на двадцать. Я пошел за ним, лицо Виктора было мрачным, глаза были наполнены слезами.

– Я не понимаю...
– сказал я дотронувшись до плеча учителя.
– Мы в чистилище? Зачем?

– Мы в пустоши, Саша. Это место, где принимаются и опровергаются решения. Где нет времени, где жизнь и смерть лишь понятия. Это пустошь. Это еще один урок без которого не обойтись. Здесь ты поймешь что ничто не вечно. Есть только ты и то, что выше тебя. Есть только данный момент. И ничего больше. Это пустота. Она вечна.

– А он кто?
– кивнул я на старца, за спиной которого уже стояло только пять человек.

– Он уже ответил тебе на этот вопрос.

– Но я ничего не понял. Он словно древний пророк непонятной религии.

– Он проводник, тот кого нет.

– Как это?

– Он может дать ответ на любой вопрос, а может дать вопрос на ответ. Он не жил и не умирал, его нет. Он часть мира, он воздух, он время, он мысль.

– Но ты же сказал, что тут нет времени?

– А его тут и нет.
– усмехнулся Виктор.

– Но я же вижу его и слышу, значит он есть?

– Он есть, но только в данный момент, а в следующий его нет. Он не во времени. Он не рождался.

– Все равно не понимаю.

Виктор вздохнул.

– Он время не во времени. Он миг. Он не цепь событий, а разрозненность. Его ничего не связывает, ибо он не был рожден, отсчет его лет не ведется. Он может быть, или не быть. Он не связан с логикой мира. Он существует и не существует одновременно.

– А кто те люди, которые за его спиной?