Истинная для Темного

Смелова Наталия

— Привет! Жутко рада тебя видеть, но у меня нет сил даже разговаривать.

— Можешь молчать. Я понимаю, сколько сейчас у тебя и других девушек работы. Просто пришел увидеться с тобой и проводить до общежития.

— Тогда идем. Только медленно. Мечтаю добраться до кровати и упасть в нее.

Седрик взял Китти за руку и они, как Китти и просила, медленно пошли к ее общежитию. На улице уже заметно похолодало и она поежилась от холода. Ее движение не ускользнуло от взгляда Седрика: он молча снял свой китель и накинул ей его на плечи. Китель оказался таким теплым от жара его тела, что Китти мгновенно согрелась. Она подумала о том, что могла бы использовать свою магию, чтобы согреться, но заботливый

жест Седрика был ей приятнее. Китти благодарно ему улыбнулась.

— Как у вас дела? Какие новости?

— Да никаких. Все, как обычно. Но парни тоже ждут бала. Развлечения любят все.

— Ой, пока не забыла. А попечители вашего факультета приедут на бал?

— Мы сами еще толком не знаем. Короля не будет точно. Но, возможно, приедет Теодор Санс, он его заместитель в качестве попечителя факультета Темных.

— Знакомая фамилия. Дядя Лео? — немного удивленно спросила Китти.

— Да. Если он приедет, то, может, и Лео с ним приедет. Ни он, ни Мейсон до сих пор не вернулись. Хотя и про визит его дяди нам пока что никто ничего не говорил.

— Ясно. — ответила Китти. Новость о том, что Лео еще не приехал, ее расстроила. — И что, от него и Кая до сих нет никаких вестей?

Седрик внимательно посмотрел на Китти.

— Нет. Никаких новостей. Порой лучше не задавать лишних вопросов.

— Извини. Не хотела быть излишне любопытной. — смутилась Китти.

— Тебе не за что извиняться. — улыбнулся Седрик — Но давай лучше поговорим о тебе. Чем ты занимаешься все дни напролет?

— Постигаю премудрости кулинарного искусства. Выпекаю пирожные, варю и смешиваю различные начинки для них. — ответила Китти.

— Не терпится попробовать. — воодушевленно сказал Седрик.

— Скоро попробуешь. Надеюсь, останешься доволен. — с улыбкой сказала Китти.

— Не сомневаюсь. Только ради этого стоит пойти на бал.

— Ах вот значит как! Тебя интересует только еда? — смеясь, спросила Китти.

— Не только. И ты об этом знаешь. — уже серьезнее ответил Седрик.

Китти лишь вздохнула. Она и не заметила, что они дошли до ее общежития. Некоторые окна были темными, что значило, что девушки уже легли спать. Китти молча сняла китель Седрика и протянула его ему.

— Спасибо, что проводил. Была рада с тобой увидеться.

— Ты даже не представляешь, как я был рад. — Седрик протянул руку и нежно дотронулся до щеки Китти. Они какое-то время стояли, молча глядя друг на друга, а затем Седрик убрал руку.

— Спокойной ночи, Седрик.

— Спокойной ночи, Китти.

Она развернулась и вошла в общежитие. Седрик какое-то время постоял возле двери, а затем ушел прочь.

Когда Китти поднялась в свою комнату, то увидела, что Лидия уже лежала в разобранной кровати под одеялом, явно собираясь заснуть.

— О, вот и ты, наконец. Что так поздно?

— Убирала все в столовой. А потом встретила Седрика и он проводил меня до общежития. — ответила Китти, снимая с себя форменное платье. — А еще я спросила его, приедет ли их попечитель на бал. Он сказал, что не знает.

— Похоже, я знаю больше, чем Седрик. Их попечитель приедет на бал. — сонно сказала Лидия.

Китти замерла.

— Откуда ты знаешь?

— Луиза вечером сказала, что нужно будет подготовить букеты для спальни попечителя факультета Темных. Белые цветы, крупные бутоны с гладкими лепестками, с ароматом утреннего дождя и дыма. Завтра будем делать и оформлять его спальню.

— Это точно? Что он приедет?

— Абсолютно точно.

«Значит, Лео все же вернется к балу». — Радостно подумала Китти и отправилась умываться.

Надежда на то, что Лео вернется к балу и Китти вновь увидится с ним, воодушевила ее и придала ей сил, которые, в связи с утомительной подготовкой к балу, казалось, были

уже на исходе. И не у нее одной. Приготовления к балу вымотали всех бытовичек. Утром они прилежно сидели на лекциях, а затем каждая отправлялась заниматься возложенными на них обязанностями. Но в отличие от них, у Китти появилось ощущение, что это делается не ради самого бала или отметки в табеле об успеваемости, а ради чего-то большего. И все же, в глубине души Китти испытывала угрызения совести от того, что Седрик, несмотря на то, что всегда был рядом и она могла на него положиться, не вызывал у нее тех эмоций, которые ей, возможно, следовало бы к нему испытывать. И она начинала чувствовать себя виноватой по отношению к нему. Но затем она запретила себе это и честно призналась самой себе — да, она все еще чувствовала странную привязанность к Лео, но, возможно, она была вызвана воспоминаниями об их прошлом. И если она открыто и искренне поговорит с ним, а он в очередной раз даст ей понять, что между ними ничего нет и не может быть, а так, скорей всего, и будет — она перестанет цепляться за свои чувства к нему, отпустит его и поставит точку в этой истории. Наверное, какое-то время ей будет больно, но так будет честнее и по отношению к себе, и к Седрику, и к самому Лео. И тогда в ее сердце появится место для Седрика — то, которое он на самом деле заслуживал. Но прежде ей нужно поговорить с Лео.

В пятницу вечером, последним вечером перед балом, Китти и остальные девушки допоздна провели в здании Академии, наводя последние приготовления к нему. Из разговоров девушек Китти поняла, что в Академию уже приехала часть попечителей и старшекурсницам пришлось еще и обслуживать их за ужином. Анна тоже ушла помогать им и Китти осталась в кондитерском цеху вместе с еще двумя девушками. Наконец, они убрали последнее блюдо с пирожными в холодильный шкаф — Китти казалось, что этих пирожных она сделала несколько сотен: последние были особенно сложными, их пришлось украшать тончайшими узорами глазури и цветами из сахара и ей потребовалась все ее внимание и выдержка, чтобы сделать это как можно аккуратнее. Такая работа больше подошла бы художникам, а не студенткам-бытовичкам. Китти и другие девушки присели буквально на минутку, чтобы перевести дух. Они ждали, когда придет Анна, чтобы все проверить и отпустить их в общежитие, где Китти намеревалась просто рухнуть в кровать, так как сил ни на что другое у нее уже не было. Они дождались ее и, после ее разрешения, покинули цех. Китти вышла и вздохнула полной грудью свежий вечерний воздух. После дня, проведенного в цеху, где все пахло приторной и душистой сладостью, глоток чистого воздуха чуть ли не опьянил ее.

Китти увидела темный силуэт, сидящий на ступеньках и поняла, что это Седрик. Он обернулся, поднял голову, посмотрел на нее снизу вверх и сказал, сопроводив свои слова добродушной улыбкой:

— Привет, Китти. Я не жду, что ты готова вести светские беседы, но почту за честь проводить тебя до общежития.

Китти благодарно улыбнулась ему и молча протянула руку. Седрик встал и, взяв ее за руку, слегка притянул к себе, а затем вдохнул ее запах.

— Ты пахнешь, как пирожное.

Китти рассмеялась:

— Это неудивительно, учитывая, сколько мне пришлось их сделать. Боюсь, этот запах въелся в меня намертво и я уже не смогу от него избавиться.

— Вот и отлично! Мне нравится!

Китти взяла его под руку и они медленно пошли к ее общежитию. По дороге они болтали о всяких пустяках. И только когда подошли к общежитию, Седрик сказал ей:

— Китти, боюсь, что завтра я не смогу лично сопроводить тебя на бал. Мне, как старосте, придется заниматься своими парнями и привести их к началу, проследив за тем, чтобы они не натворили глупостей. Они, конечно, уже не дети, но порой приходится их осаживать.