Истинная хозяйка Драконьей усадьбы

Рэйн Мона

— Медведка!

Лютц говорил, что гардокрылы имеют пристрастие к медведке. А что любит медведка?

Я закусила ноготь, соображая. Эти насекомые попортили Селестии все розы в оранжерее. Но там их уже явно нет, я бы заметила. Ох, ужас, надеюсь их не приманят мои распрекрасные свеколки и морковки!

Надо было срочно что-то предпринять. Да ещё так, чтобы убить сразу двух зайцев: извести медведок и приманить тварекрылов в оранжерею. Пусть полакомятся и заодно последят за моим урожаем.

Бабушка шутила, что медведка хорошо идёт

на пиво, но есть ли здесь пиво, я не знала. Зато у меня был мёд! На мёд мы их и приманивали когда-то в деревне.

Придумывая коварный план, я сама не заметила, как проглотила первый пирожок. Получилось просто объедение! Половину я завернула в благодарность рабочим. Они, хоть и с опаской, но подарок приняли. Не забоялись ведьминых пирожков.

Проводив рабочих, я первым делом оглядела оранжерею. Как же она изменилась! Стёкла сверкали в лучах заходящего солнца. Внутри стало ощутимо теплее, но при необходимости несколько рам можно будет открыть. Ещё покрашу — и будет загляденье!

Любопытные гардокрылы залетали внутрь небольшими стайками, но когда я прикрыла за собой дверь, просто просочились наружу через стекло. Значит, несговорчивых хулиганов нельзя просто взять и запереть. Видимо, для этого нужна какая-то особая магия, в дом же они не ходят.

Ну ладно, у меня есть другая, особая уличная магия!

Я нарвала за домом с десяток крупных листьев и обмазала их мёдом. В детстве мы делали медовые ловушки из стеклянных банок. Но в этот раз ловушка не понадобится — медведку сразу съедят.

Листья были разложены по последней свободной грядке. Я успела её вскопать, но так ничего и не посадила. Любопытные мыши вертелись рядом, наблюдая за моими действиями.

Когда стемнело, комья земли зашевелились, и на поверхность выбралось первое насекомое. Не успела я скривиться от отвращения, как его тут же подхватил радостно запищавший мыш. Остальные начали роиться над грядкой, ожидая своей очереди.

Ну вот и всё. Судя по азарту, гардокрылы будут поджидать тут медведок всю ночь, а может ещё и весь день. И мне не придётся ночевать среди грядок, охраняя свой урожай.

Перед сном я тщательно вымылась, ополоснула золотистые волосы отваром ромашки с чередой, как делали когда-то деревенские красавицы, выгладила платье и собрала в дорогу узелок с едой.

Уже ложась спать, решилась и, зажмурившись, потянула за ткань, закрывавшую зеркало в спальне. Открыла один глаз, затем другой и принялась изучать отражение.

То ли я уже привыкла к новому облику, то ли чары Вив начинали слабеть, а может так действовала местная магия. Щёки перестали свисать, а крючковатый нос немного подтянулся. Наверное, поэтому деревенские перестали от меня шарахаться.

Прислушавшись к неслышимому верещанию гардокрылов в оранжерее, я задула свечу и легла в кровать. Завтра будет сложный день, но у меня всё получится. Обязательно получится.

27

Не получилось.

Дюжина

обожравшихся гардокрылов, из тех, что не доползли до скворечника, дрыхла прямо на грядке. Судя по тому, как оказалась разрыта земля, здесь была славная охота. И пока она шла, вредитель тоже не дремал.

На первый взгляд, всё было, как вчера. Сочная ботва всё так же зеленела стройными рядами. Только на самой крупной ярко-оранжевой тыкве зияла дыра. Я спешно подошла к ней и наклонилась.

Кто-то выгрыз кусок! Из той самой тыквы, что я собиралась везти на конкурс!

Остальные, поменьше, тоже были местами попорчены. Не тронули только совсем мелкие, которые я хотела оставить себе.

С мыслью о том, что ещё остались остальные овощи, я бросилась к другим грядкам, но там меня ждало то же зрелище. Свеклу кто-то выгрыз изнутри, от морковок остались одни огрызки, которые как будто в насмешку ещё держались в земле. Лук тоже оказался весь поеден.

Я со стоном тяжело опустилась на деревянную кромку грядки. Всё пропало! Всё, нажитое непосильным трудом. А главное — все планы на ближайшее будущее.

Должно быть, мой стон разбудил гардокрылов. Мыши тяжело повзлетали в воздух, покружили вокруг меня, неслышимо удивляясь тому, что случилось с урожаем.

Один приземлился мне на колени, когда я спрятала лицо в ладонях. Сквозь щелочку в пальцах я видела блестящие кругляши чёрных виноватых глаз.

Маленькая лапка потрогала мою руку, на которой мерцала метка дракона, и я грустно усмехнулась. В оранжерею с шелестом начали набиваться остальные гардокрылы. Кажется, угощение из медведок всё-таки склонило их на мою сторону, потому что мыши истошно верещали, распространяя сначала удивление, потом ярость и негодование с обещанием мести.

Хорошо, конечно. Жаль только, что поздно. Через пару часов за мной приедет телега, а всё, что я теперь могу — участвовать в конкурсе на самое страшное лицо в округе. И денег не заработаю. И Ланверу останусь должна.

Эта мысль подстегнула меня так, что я вскочила. Ну нет! Мы ещё поборемся.

— Все в сад! — приказала я мышам. — Мне нужна большая миска клубники, понятно?

Гардокрылы дружно пропищали что-то согласное и унеслись прочь.

Я осмотрелась и принялась вытаскивать из земли то, что ещё уцелело. Не выиграю конкурс, так хоть продам немного. Всё какие-то деньги.

С корзиной того, что осталось от урожая, я метнулась на кухню. Выставила в открытое окно миску, куда тут же дробью посыпались клубничины из лап гардокрылов. Я тем временем доставала на стол муку, масло, сметану, яйца и сахар.

Пусть урожаем мне не похвастаться, но ещё есть шанс победить в конкурсе на самый вкусный пирог.

Я высунулась в окно, махнув плющику, и его длинная плеть потянулась в мою сторону. Поручив зелёному другу взбивать венчиком масло со сметаной и сахаром, раскочегарила плиту, промыла и порезала клубнику, на ходу вспоминая все бабушкины премудрости.