Истинная любовь
Шрифт:
Кейл, жена Кейна, известная писательница, веселила всех своими хлесткими замечаниями, подчас весьма язвительными, но неизменно меткими. Ей удавалось мгновенно ухватить суть происходящего и на удивление точно выразить ее буквально в двух словах.
— Так какой Нантакет на самом деле? — спросила она на второй день пребывания Джареда в Уорбруке. Он сидел на берегу мыса, всматриваясь в даль океана. Кейл, гулявшая по взморью с непременным блокнотом в руке, подошла к нему своей легкой походкой.
— Тихий, — отозвался Джаред. — Если не обращать внимания на приезжих. — Изящная, хорошенькая Кейл смотрела на
— О, — выдохнула Кейл, разом лишившись дара речи. Уловив намек на интересный материал, она насторожилась, словно гончая, почуявшая дичь. Писательская одержимость любопытными историями сродни тяге к спиртному у законченных алкоголиков.
— Что ж, трудись дальше, не буду тебе мешать. — Джаред кивком указал на блокнот в руках Кейл. Поднявшись, он направился было прочь, но обернулся и добавил: — Один из домов на Кингсли-лейн продается. Это большой старый особняк. Его называют «За пределами времени». Существует легенда, что обитающий в нем призрак способен увести вас за собой в глубину веков, в свою эпоху. — Джаред махнул рукой. — Впрочем, это всего лишь слухи. Не знаю, удалось ли кому-то совершить путешествие в прошлое. Хотя, интересно, откуда пошла молва. Как бы то ни было, легенде не одна сотня лет. Надеюсь увидеть тебя за ужином. — Джаред ушел, усмехаясь про себя. Если чутье его не обмануло, старый дом, считай, уже продан.
Джилли прилетела из Колорадо через несколько дней после приезда Джареда в Мэн. Давно овдовев, она одна воспитала сына и дочь. Теперь двое ее взрослых детей проводили каникулы в летнем лагере у себя в штате. Последние каникулы перед поступлением в университет.
Джареду рассказали, что, когда умер муж Джилли, родственники предложили ей работу семейного биографа. Она провела не один год, разбирая обширные фамильные архивы, проводя генеалогические исследования и делая подробные записи. Не так давно она разместила на своем интернет-сайте родословное древо семьи, снабженное обширными комментариями, благодаря чему Аликс и сумела найти сведения о Валентине с Парфенией.
Джилли привезла с собой из Колорадо три больших коробки ксерокопий документов.
— Оригиналы хранятся в архиве, — объяснила она за ужином в первый свой вечер в Уорбруке, когда за большим столом собралась вся семья. В одной из коробок лежали письма, которыми обменивались Валентина с Парфенией. Джилли скопировала их для Джареда.
Пока она пересказывала содержание писем, описывая, как молодые женщины тосковали в разлуке и делились своими надеждами, Джаред разглядывал ее. Нежная, хрупкая Джилли заметно отличалась от остальных Таггертов, крупных, тяжеловесных увальней с грубыми чертами.
— Она похожа на свою бабушку с материнской стороны, — шепнула Кейл, занимавшая место рядом с Джаредом. — А может, она существо с другой планеты.
Джаред не удержался от смеха. Изящная, тоненькая Джилли, сидевшая между своими грузными, неповоротливыми братьями, на их фоне действительно
Убедившись, что ее слушают, Кейл продолжила:
— Как, по-твоему, выглядит ее планета? Наверное, похожа на кремовый торт, вся розовая, сливочная?
— Думаю, она напоминает Нантакет с его туманами и закатами над шелковой гладью океана, с его согретым солнцем песком и домами, посеревшими от времени, — немедленно отозвался Джаред.
Кейл на мгновение прищурилась, потом обратилась к мужу, сидевшему по другую сторону стола:
— Дорогой, мне нужна твоя чековая книжка.
— Да? — оживился Кейн. В глазах его вспыхнул интерес. — Что ты собралась купить?
— Дом на Нантакете.
Кейн перевел взгляд с жены на Джареда и обратно.
— Дай-ка угадаю. Должно быть, с этим домом связана какая-то невероятная история.
— Возможно, — кивнула Кейл, после чего раздался взрыв смеха. Все знали, что Кейл обожает легенды.
Вечером накануне отъезда Джаред с Джилли сидели на качелях в саду. С первой же встречи Джареду показалось, что Джилли кого-то ему напоминает. Сначала он подумал о Тоби — обеих женщин отличала сдержанная элегантность. Но заметив за ужином, как Джилли держит вилку — зубцами вниз, на европейский манер, — он вдруг понял, что она чем-то похожа на Кена. Наблюдая за ее жестами, слушая тихий, ровный голос, он то и дело ловил себя на мысли, что эта женщина буквально создана для Кена. Его так и подмывало позвонить на Нантакет и сказать Кену, что он нашел ему спутницу жизни. Но Джаред знал: это верный способ все испортить, поэтому поделился своими мыслями только с Аликс. Последний вечер он провел с Джилли, слушая ее рассказ о письмах.
— После первой поездки на Нантакет Парфения вернулась домой в Мэн, и ее переписка с кузиной возобновилась. Теперь они писали друг другу о мужчинах, которых полюбили. Парфения отдала свое сердце школьному учителю, а Валентина…
— Капитану Калебу, — произнес Джаред. — Но что же с ней случилось?
— Нам известно об этом не больше вашего. Когда Валентина пропала, Парфения была уже замужем за учителем Кендриксом и жила на Нантакете, так что кузины не переписывались. Один из предков Монтгомери написал домой, что после исчезновения Валентины трое мужчин, ее родственников, приехали на остров в надежде ее отыскать. Они встретили пару рыбаков, которые уверяли, будто отвезли ее на Кейп-Код, но дальше след ее теряется. Домой в Мэн она так и не вернулась. После смерти Парфении ее переписку с кузиной отослали в Уорбрук. Я внимательно прочла все письма, но ни одно из них не проливает света на тайну исчезновения Валентины.
Джаред нахмурился.
— Мне говорили… что никто не видел, как Валентина покидала остров.
— Возможно, родственники умолчали о том, что им удалось узнать. Женщина, оставившая своего ребенка, вызвала бы всеобщее осуждение, неудивительно, что ее родня предпочла скрыть правду. К тому же все это произошло так давно. У тебя сохранились какие-нибудь документы?
Угадав по голосу Джилли, что ей хотелось бы увидеть семейный архив, Джаред решил воспользоваться моментом:
— У меня их видимо-невидимо. В моей семье никогда ничего не выбрасывают. У нас пять домов, и все они битком набиты пожелтевшими старыми бумагами, письмами и тетрадями.