Истинная на двоих, или Краденая невинность
Шрифт:
— Я все, — перевела взгляд на Армана. Зря тянула, у него же рука больная.
Через намокшую от брызг тряпицу просочилось несколько капель крови, но оборотень не подал вида, что ему больно.
Понёс меня обратно, а когда проходил мимо двери, в неё постучали.
Быстро усадив меня на кровать, ринулся к выходу.
А когда Арман исчез в коридоре, до меня донёсся мужской голос:
— Ваше вы…
Дверь со скрипом захлопнулась, и я осталась одна. Я бы вскочила, послушала, что там происходит, но не рискнула.
«Ваше
Может, там «и»? Ваше вино? Или «ваше выстиранное белье». Нет, вряд ли…
«Ваше Высочество?»
Тоже нет. Арман ведь не из интеллигентной родовитой семьи. Не похож. И он заикался, что воспитывал его отчим.
Оборотня не было так долго, что я успела умять тарелку супа, пирожок и запить это все кружкой вина. Арман называл его лурийским десертным, хотя на вкус этого не скажешь. Сладковатое и немного терпкое оно мигом ударило в голову. Боль в ноге притупилась, а щеки запылали.
Раздалось три коротких стука. Я метнула взгляд в приоткрытую дверь, и в комнату заглянула совсем ещё юная девушка.
— Простите, что тревожу, — задрожал её тонкий голосок. — Мне приказали навести порядок в уборной. Позволите? — и посмотрела на меня большими щенячьими глазами.
— Конечно, — я укуталась в одеяло, легла на бок, проводила взглядом прислугу и, вытянув ногу, внимательно рассмотрела рану.
Лекарь хорошо поработал: вычистил мертвые ткани, зашил прозрачной нитью и убрал воспаление. Явно без магии справился, потому что кожа под скобами прилично ныла и чесалась.
С волшбой все это зажило бы быстрее, конечно, но и так сойдет. Не представляю, как оборотни без магии на войне справляются. Наверное, вербуют ветронцев. Тамуа ведь моя землячка, вот почему она в лесу и помогает псам.
В уборной что-то загрохотало.
— Простите, — заверещала перепуганным голосом прислужница, выглянув из двери. Она кулачками вцепилась в белый фартук, на котором стремительно разрасталось синее пятно. — Я тут совсем недавно, — стала оправдываться, и в болотного цвета глазах замерцал фосфор. Эртинка, значит. — Извините, — девушка поклонилась. — Я все сейчас уберу, только не говорите вашему спутнику, — в глазах девушки промелькнуло что-то похожее на страх, но губы лукаво изогнулись в усмешке.
Я кивнула, но насторожилась. Странная девка. Что там в уборной можно убирать так долго да и еще перевернуть? Но проверять было неохота, меня клонило в сон, потому я отвернулась на другую сторону кровати и, крепко закутавшись в мягкое одеяло, уснула.
— Замолчи, — сквозь сон пробился шепчущий голос Армана.
Я не подала вида, что проснулась.
— Да она спит, — раздался знакомый женский голосок. Та же прислужница. — Не бойся, я вас не выдам, хотя Шиины рыщут в округе. Они хотят её убить.
— Не получится, — грубо прорычал оборотень, но сделал это максимально тихо. Кровать у моих ног скрипнула и прогнулась. — Ты знаешь силу моего дара, — хмыкнул самодовольно. — Я не подпущу
— Не думаю, что ты сможешь воздействовать на целый отряд Шиинов, — рассмеялась девчонка.
— Уходи, Калли, — яростно прошептал Арман, — и не смей больше появляться в этой комнате.
— Да ладно, — неприятно хихикнула девица. — Интересно же было посмотреть на твою истинную. С ней ты такой же страстный, как и со мной?
— Проваливай! — тише, но злобно протянул оборотень.
Послышались удаляющиеся шаги, дверь массивно хлопнула и я позволила себе открыть глаза.
Приподнявшись, уставилась с ненавистью в лицо Армана.
— Вот и мне интересно, Ваше Лохматое Высочество, такой ли ты был со мной страстный, как и с ней?
Гнев и ярость так быстро подкатили к горлу, что я не успела и осознать, что сказала. Подначила его, принизила таким обращением, но не собиралась отступать. Пока я тут больная лежу, он свою тычинку в ее пестик погружает? Урод! Да пусть катится, куда подальше, извращенец!
— Не такой, — оборотень покачал головой. — С тобой я вообще сам не свой, — ответил серьёзно. — Но меня забавляет твоя ревность, — хитро улыбнулся и коварно подмигнул. — И… у меня нет никого, кроме тебя. Это невозможно, пока на теле горит метка истинной пары.
— Забавляйся, но это вовсе не ревность, а предосторожность, — я откинулась на подушку, руки скрутила на груди и гневно припечатала: — Хоть со всеми шлюхами Эртина перетрахайся, плевать, только ко мне больше не лезь. Я не хочу заразу подцепить. А еще, ты и верность находятся на тех же полюсах, что ты и любовь. Рассказывай лучше своей Калле, или как там ее, какой ты честный и хороший… Я прекрасно и сама знаю, на что ты способен.
— Может, я и не знаю, что такое любовь, но ревность во всех её проявлениях мне близка, — эртинец пододвинулся ближе и положил ладонь на сплетение моих рук, заглянул в глаза так, как умеет только он. Прожег, проник под кожу, вывернул наизнанку. — Я в её пекле бесконечно горю последние дни, — с нежностью погладил кожу моих рук, что покрылась мурашками от его прикосновения. — И ты, моя маленькая ящерка, сейчас испытываешь самое мерзкое после предательства чувство.
— Ты не знаешь, что я чувствую, — голос вдруг сорвался в невесомый шепот, а я отвернулась, чтобы не тонуть в ядовитой зелени глаз. — Не нужно подчинять меня… пожалуйста. Я не хочу так.
— С того… — запнулся, — дня я никогда не использовал с тобой свой дар, — Арман схватил меня за подбородок, настойчиво повернул к себе и прошептал: — Поэтому да, я знаю, что ты чувствуешь, — подался вперёд и коснулся кончиком пальца моих губ.
— Это все она, — я задрожала под его пристальным взглядом, по телу побежал горячий трепет, — стигма?
— Она тянет, да, но здесь нечто другое, иначе ты бы уже давно стонала в объятиях Рэйдена. Он же весь такой хороший, — упомянув брата, оборотень яростно блеснул глазами.