Истины нет
Шрифт:
— Переходим, — закончил спор Арлазар. — Там, в горах все слушали меня, и никто не оспаривал моих решений. Но тут я не знаю, что делать, и нужно рассчитывать на догадки, опыт и инстинкты, включая самосохранение. Я не знаю, что это. Впервые вижу стрекочей, но, если ходящий говорит, что единственный способ пересечь это, — эдали указал на ильмень, — перейти, я доверюсь ему. И тебе, элуран, советую.
В голосе Арлазара прозвучали такие странные повелительные нотки, что девушка сразу отступила и согласилась. Кйорт с легким прищуром посмотрел на Амарис и внутренне рассмеялся.
— Отлично, — подытожил Кйорт. — Я иду первым и веду
— Верхом? — в голосе Амарис удивление смешалось с облегчением.
— Да. Так безопаснее. Тебе страшно, так недалеко до глупостей. Поедешь верхом. Спорить смысла нет.
Амарис спорить и не собиралась, ведь ей на самом деле было очень страшно. Она видела каких-то кишащих тварей в черноте, слышала их хлюпанье и чавканье, скрежет маленьких острых зубов, обгладывающих кости. И если бы не приказ эдали, ни за что не пошла бы вброд через смердящую жижу.
Кйорт взял под уздцы Хигло. Подождал, пока Амарис ловко вспорхнет на него, усядется между арчимаками, и потянул его вперед. Хигло уперся для порядка и фыркнул, но ходящий успокоил его несколькими словами и потянул еще раз. Конь неуверенно зашагал. Арлазар достал свой меч и, облизнув пересохшие губы, шагнул в воду. Кйорт шел, опустив аарк в жижу прямо перед собой. Клинок извивался, словно большая белая пиявка, присосавшаяся к руке ходящего. Толчками втягивал через вновь открывшиеся поры грязь и темную воду и такими же толчками выбрасывал ее наружу. Ходящий покрылся бурой сетью, которая темнела и светлела в такт вдохам аарка. Вдруг слева в небо ударил фонтан белой густой массы, словно прорвало чудовищного размера гнойник. Амарис вскрикнула.
— Пустула лопнула, — объяснил Кйорт, — ничего страшного.
Белая масса оказалась сонмом белесо-желтых слизняков, многоножек и головастиков. Они с бурлением разбежались в стороны, но вдруг собрались в кучу и понеслись к отряду. Амарис взвизгнула. Арлазар поджался и выставил перед собой бесполезный против подобных тварей меч. Но тошнотворная масса, ударившись в невидимую преграду за два шага до цели, обогнула процессию частью спереди, частью сзади, покружилась, словно в поисках бреши, недовольно заклацала тонкими хвостами и лапками по поверхности воды и рассыпалась отдельными особями по ильмени. Волосы на голове Арлазара зашевелились, а Амарис белыми от напряжения пальцами вцепилась в переднюю луку седла, когда чернота взбурлила и склизкие угри длиной в руку, без глаз, с круглыми пастями, наполненными спиралями конических зубов, ринулись на белесых личинок. В одно мгновение все было кончено, и поверхность затихла. Лишь изредка то там, то тут проскальзывало около самой поверхности длинное тело угря.
— Что это за твари? — тихо и хрипло спросил Арлазар. — Почему они не нападают на нас?
— Мы им не по зубам, — ответил Кйорт, и его снова вырвало черной густой слизью. — Но не советую отходить от меня и Хигло.
Противоположный берег медленно приближался. Угри все так же переплывали по своим делам, не замечая отряд. Взорвалась еще одна пустула, но справа и шагов на двадцать дальше. Белесые твари в этот раз были атакованы угрями почти сразу. И даже если бы личинки хотели собраться в стаю и попытаться напасть на пересекающих реку путников, они бы не успели.
— Это ужасно, — пробормотал Арлазар.
Вода к середине сделалась гуще меда. Липла к одежде, цеплялась за ноги
— Что же это? — без конца, словно древнюю мантру, повторяла Амарис.
Ее глаза постоянно меняли форму, то становясь кошачьими, то возвращаясь к человеческому виду. Время от времени ногти удлинялись, превращаясь в крючковатые когти, и царапали луку седла.
Раздался протяжный вой. Разлетелся над поверхностью ильмени и вознесся предсмертным высоким яростным плачем. Дернулись все, кроме Кйорта. Тот, как заведенный, продолжал делать шаг за шагом.
— Ничего особенного, — снова произнес он глухим хрипящим голосом. — Раззгук попался.
В этот раз рвота была желто-зеленой.
— Ну и вонючая гадость, на вкус как гнилая желчь.
— Можно без подробностей? — взмолилась Амарис, у которой свело в спазме живот.
Кйорт не ответил, берег приближался.
— Не может быть! — воскликнул Арлазар. — Амарис, видишь? Там, на том берегу? Среди деревьев.
Ходящий и элуран посмотрели вперед.
— Ничего не вижу, — одновременно сказали они.
— Клянусь, чем угодно, это Бельчонок! Он машет нам. Кажется, он ранен!
— Бельчонок? Машет? — Кйорт обернулся и посмотрел на Арлазара: не повредился ли тот разумом?
— Да, это точно Бельчонок!
— Вижу. Вижу! — воскликнула Амарис и помахала приветственно рукой.
— Можно не орать и объяснить все спокойно, пока я не счел вас спятившими? — попросил ходящий. — Или пока гзарги не сочли нас достаточно вкусными, чтобы пренебречь собственной безопасностью.
— Сейчас все поймешь, — ответил Арлазар.
И тут ходящий увидел на берегу среди густых деревьев с высокими кронами и кучерявых непролазных кустарников с маленькими листиками широкоплечего коренастого крепыша с густой рыжей бородой. Он был одет в шкуры самых разных зверей и опирался на толстый суковатый посох. Одна рука у него висела плетью, и по ней стекала кровь. Также не было одного глаза и части лица. Блестела белая лицевая кость среди едкого кислотного ожога. Да и весь он выглядел как плешивый взъерошенный пес, с грязными колтунами, подпаленной шерстью и умными тоскливыми глазами.
— Оборотень. Ваш друг? — осведомился Кйорт.
— Да, — коротко бросил Арлазар. — Один из нас.
29-2.
29.
Берег был все ближе, и тем больше стало показываться на поверхности круглых зубастых голов. Но им все так же не было никакого дела до пересекающих мрачную реку трех двуногих и большого четвероногого. Просто ускользнувшие белесые слизняки хаотично метались по черной маслянистой поверхности, но ни один даже не пытался добраться до берега. Головастики со студенистыми телами будто утыкались в невидимую стену и с хлюпаньем отскакивали назад в кишащую угрями воду. А вода не просто кишела, она бурлила черными склизкими телами: каждый гзарг, как их назвал Кйорт, пытался урвать остатки пиршества. Но еды становилось все меньше, а количество ненасытных глоток росло. Немного разрядила обстановку еще одна лопнувшая неподалеку пустула.