Истины нет
Шрифт:
— Стоять! — прорычал Кйорт.
Это слово уже набило оскомину, но все повиновались мгновенно: если хоть одно такое восклицание из ста окажется действительно предупреждающим об опасности, кто же его ослушается, находясь в трезвом рассудке? Не ослушались и сейчас.
— Что такое? — Арлазар остановился и подождал, пока ходящий поравняется с ним.
— Смотри, видишь? — Кйорт указал рукой на восток. — Видишь это?
Над пустыней кружился небольшой смерч, чуть дальше еще один и еще пара совсем далеко.
— Вижу, для пустыни это обычное дело. Ветер поднял пыль
— Это Холодные Пальцы — так мы их называем, — сказал Кйорт, — не обычные завихрения. И они идут на нас, а ветер, как мне кажется, в другую сторону.
Зверовщик нахмурился, рассматривая смерчи внимательнее.
— Ходящий прав, — согласилась Амарис, — они идут на нас, хотя не должны. И для смерчей у них странно уплотненное основание.
— Чем это грозит? — Арлазар снял с пояса флягу и сделал глоток.
Протянул Амарис, та отказалась, затем ходящему. Кйорт также отпил.
— Смертью. Чем же еще. Когда-то за последнее время у нас были другие угрозы, кроме смертельных? И, признаться, это начинает уже порядком надоедать, — ответил Кйорт.
— Что делать? — спросил Арлазар.
— Драться нет смысла, если не хотим, чтобы обладатель пальцев спустился глянуть, кто его пытается ужалить.
— То есть? — лицо Амарис в ужасе перекосилось, едва она соотнесла размеры пальцев и возможного их хозяина.
— Да он издевается, — успокоил девушку Арлазар. — Кйорт, говори по существу.
— Я и говорю. Место в очередной раз меняется. Надо, как ты же и говорил, стоять на месте, пока идет преображение. Вот только у меня один вопрос. Я бы даже сказал, не вопрос, а рассуждение вслух. Холодные Пальцы — это живые существа одного из внешних Планов. Они блуждают, едва касаясь поверхности, и поедают все живое. Мы для них пища. И, не поверишь, передвигаться они могут очень быстро, хоть и недолго. И это бы не было бедой, справиться с ними — плевое дело, но есть малюсенькое «но».
— Все, что сказано до «но», не имеет значения, — буркнул Арлазар. — Не тяни ты кота за хвост, это же не твоя привычка.
— Для этого нужен аарк. А мой почти заснул. Он не сможет драться. Махать по ним обычным железом — это как стрелы против носорога. Родные места Пальцев — это сплошь усеянная острыми камнями и рытвинами поверхность. А в рытвинах течет кипящая вода. Там какие-то подземные источники. Да и обитатели расселин бывают довольно агрессивными и трудно убиваемыми вашими железками. Как-то так все это описано в книгах.
— В книгах? То есть ты сам не видел? — шепотом, словно боясь привлечь внимание смерчей, спросила Амарис.
— Нет, не видел, но я зубрила, — усмехнулся Кйорт, — так что стоим и ждем преображения. Или рванем вперед подальше от них.
Ходящий кивнул в сторону Пальцев: те неторопливо и даже как-то вальяжно приближались.
— Сколько я помню эти места, никогда тут не появлялось воинственных существ. Опасные — да. Но никогда — агрессивные, — задумчиво пробормотал зверовщик.
— Все бывает в первый раз, — подтолкнул его Кйорт.
— Идем, — принял решение Арлазар.
И они пошли, ускорив шаг. Сначала спала жара.
— Мы его напугали, — сказал между прочим ходящий, — осторожнее, он легко переломит вам ногу, если решит, что кто-то тут лишний. Но Холодным Пальцам все равно. Они приближаются. Надо идти быстрее.
— Быстрее сложно. Земля все еще дрожит, — ответил Арлазар.
— Вы мне лучше вот скажите, — продолжил Кйорт, — как ваши родичи умудрялись жить в таких условиях?
— У самых границ Пустошей изменения почти незаметны и происходят медленнее. Но чем ближе к середине пути, тем чаще может случиться преображение. Судя по всему, мы сейчас в самом центре. Но, конечно, сказать наверняка нельзя. Знаешь ли, карт этой местности нет. И тут не особо понимаешь, сколько же ты прошел. Один раз я провел в Пустошах тринадцать дней. Из них десять я сидел на острове посреди моря. А вокруг постоянно что-то менялось. Насмотрелся же я тогда.
— Что ж. Надеюсь, в этот раз все пройдет гладко.
— Пока так и идет. Двое суток, а мы уже в центре. И если поторопимся, застанем еще только два, а может, и вовсе ни одного преображения. Тут не угадаешь. Один раз я прошагал всю дорогу по замерзшему морю среди серых скал и паковых льдов. Но одно могу сказать с уверенностью: два преображения в сутки — это половина пути.
— Тогда, может, имеет смысл идти ночью? — спросила Амарис.
Ей явно становилось лучше.
— Мы все хорошо видим ночью, кто-то лучше, кто-то хуже, но это уже частности. Сил у нас достанет. Несколько легких привалов, подкрепиться, и примерно завтра к вечеру мы уже пройдем Пустоши. Так ведь?
— Что скажешь, проводник? — ходящий обернулся к Арлазару, который перепрыгивал очередную кривую трещину с клокочущим кипятком.
— Давайте попробуем, — зверовщик махнул рукой в сторону. — А то не нравятся мне эти Пальцы. Они как-то засуетились.
Смерчи и в самом деле стали двигаться чуть быстрее, хаотичнее, но все в направлении отряда, словно слепцы с развитым обонянием.
Путники ускорились и снова пошли молча. Все внимание было приковано к ползущим под ногами трещинам, разливающимся кипятком и грозно щелкающим клешнями дикой смеси краба, броненосца и таракана.