Источник пустого мира
Шрифт:
Веслав лежал почти в центре помещения, лицом вниз и не подавал признаков жизни. Я рванулась к нему с порога, тут же, как увидела, и затормозила через несколько шагов.
Я не хочу узнать это первой.
— Помогите, — повторил Тео, не глядя на нас. — Я думаю… мне кажется, она умирает.
Он стоял на коленях над Виолой и неловко пытался поддержать ей голову. Виола же отчаянно металась и что-то бормотала, и когда мы подошли ближе — мы смогли расслышать, что именно:
— Убери от меня руки, или я тебе их из плечей повыдергаю! Отпусти голову, кому сказала… я
— Она бредит? — ужаснулся Теодор, бережно отводя пальцы Виолы, которые она норовила сомкнуть вокруг его горла. Хотя сил у нее пока не хватало.
— Она вполне здорова, — ответил странник с облегченным вздохом.
И как раз в этот момент в помещение влетел крылатый вихрь в виде Эдмуса.
— Сто крякмонов! — заголосил он, ломая руки и бросаясь к нам. — Это что же делается, на минуту нельзя вас оставить? Меня там поймали эти книги, пока я от них отвязался, все шутки свои вспомнить пришлось, а потом туда просачиваются эти самые ламинаки, так пока я натравил книги на ламинаков… Виола, ты решила его душить из положения лежа, так удобнее? Да съешь ты его — и дело с концом. А-а, нашатырь, исцеляющее, врачей, что с Веславом?!
— Голова раскалывается от трескотни одной летучей мыши!
Болтовня Эдмуса оказала чудодейственный эффект: Веслав приподнялся и сел, сжимая виски руками. Довольно скоро он уловил, что мы все, даже Виола, смотрим на него с ужасом, и поинтересовался хрипло:
— Чего?
— Ты уж, конечно, извини, — слабо ответил на это спирит, — только тут моя болтовня ни при чем!
Поперек лба Веслава шел узкий ярко-красный рубец ожога. Он огибал голову (волосы были сожжены в тех местах, где он проходил), в точности как…
— Короновали, значит, — с невеселым смешком заключил алхимик и поднялся на ноги. На них он еще стоял нетвердо, но от предложения Йехара опереться на него отказался наотрез. — И мне что-то кажется, что заживляющее его не возьмет. Ладно, тут у нас очередная странность наклевывается: все живы, был Сиам, что с Сиамом?
— Ольга героически его победила, — скромность Йехара была безграничной.
— Экий ты монстр, Оля! — удивился Эдмус.
— Это Йехар его героически победил! — возмутилась я. — Клинок у него горел, как костер на Масленицу, и…
И точно ярче, чем сейчас, потому что когда рыцарь на пробу вытащил клинок из ножен — тот явил нам все то же невразумительно тусклое поблескивание.
— Источник мира сего, — пробормотал рыцарь. — Вы думаете, тот, у кого он, был здесь?
Виоле наконец удалось отпихнуть Теодора, который тут же выбрал другой объект для заботы:
— Ох, мои книги! — и бросился из помещения бегом, неловко перепрыгивая дохлых ламинаков.
— Если он там на ламинаков наткнется — ему несдобровать, — заметила я. После чего, понятно, никто не двинулся с места, а Виола еще и пробормотала, что любой ламинак, увидев улыбку этого архивариуса, смоется куда подальше.
Веслав торопливо ощупывал свои карманы. Атака Сиама застала его в полной боевой амуниции — к счастью, потому что если бы наемник миров случайно сжег плащ нашего
— Эдмус, в отсеке Кричащих — моя сумка, там бинт. Слетай за ней, только уши заткни.
— И не подумаю! — обиделся спирит и понесся в направлении отсека с пронзительным воем, который, я уверена, заставил примолкнуть все книги, которые там стояли.
Веслав тем временем наткнулся на что-то в одном из карманов и отобразил всем лицом такое облегчение, что я лицу-то сначала и не поверила (коньяк, что ли, у него не разлился?). Впрочем, чем дальше, тем страннее: вытаскивать фляжку из кармана алхимик и не подумал. Вместо этого вернулся к осмотру и вскоре уже отмерял в мерный стакан укрепляющее и заживляющее.
— Хотели бы мы знать, как наемник миров смог пробраться сюда, — задумчиво проговорил Йехар.
Виола, которая только что с негодованием отвергла помощь Йехара и поднялась сама, хоть и с трудом, пробормотала:
— У нас тут архивариус, который второй раз остался цел при встрече с Сиамом, а вы спрашиваете.
Йехар нахмурился, а Веслав пожал плечами. Тео всю жизнь с книжками возился, и подумать, что он притащит заведомого врага в собственную библиотеку…
Вернулся Эдмус с сумкой Веслава — жутко довольный собою и не по-своему конструктивно мыслящий.
— Знаете, что я думаю? — весело осведомился он. — Я думаю, что счет мертвых Сиамов какой-то неполный.
Мы прикинули на пальцах и вздрогнули. Господи — ну, и умеет же этот спирит сосредоточиться на самом важном! Один Сиам, шестой, только недавно принял в себя силы своих погибших братьев. Значит, владеет пятью стихиями. И если у братьев друг от друга секретов не было — значит, он хотя бы примерно знает, где мы. Какое-то время ему понадобится на то, чтобы прийти в себя после получения в распоряжение огненной стихии, а вот потом…
Оставаться на месте казалось самоубийством, тем более что ламинаки разлагались как-то излишне быстро и начинали уже гнусно пованивать прогнившей синтетикой. Но подниматься на улицу — вот это начинало казаться двойным самоубийством: при выходе мы могли вполне натолкнуться на широкую улыбку шестого Сиама.
— Нужно узнать, есть ли здесь дополнительные выходы, — после насыщенного молчания эта фраза Веслава была первой.
Вернулся Тео — в копоти, перекошенных очках и с сачком наперевес — и немного удивился, когда опять застал нас в компании дохлых ламинаков.
— Разве вам не будет удобнее… м-м… в другом помещении?
— Очень даже будет, — проворчал Веслав, накладывая себе на лоб бинты, пропитанные заживляющим. В нем тут же появилось определенное сходство с очень недокормленным Рембо.
— Особенно если это помещение будет как можно дальше отсюда, — прибавила Виола. Она все еще сверлила архивариуса глазами, полными подозрения. Тео какое-то время молчал и соображал, потом с немым вопросом поднял палец вверх.
Мы дружно покачали головой. Библиотекарь слегка приподнял брови и с тем же вопросом указал вниз.