Источник
Шрифт:
. – Не был ли этот Иисус раввином? – спросил какой-то еврей из Финикии.
– Ученики называли его ребе, – ответил Павел.
– У нас и без того есть хороший рав, – сказал один из равнодушных слушателей, но Павел не стал тратить время на спор с ним. Вместо этого он повернулся спиной к евреям и обратил взгляд на море. Словно адресуясь ко всему миру, он стал страстно объяснять на греческом догматы новой религии:
– Почему в мире существует зло? Потому что мы рождаемся во грехе. Как нам спастись? Поэтому Иисус Христос своим распятием взял на себя все грехи мира! – Несколько минут он темпераментно обращался к Игалу, у которого пробежали мурашки по спине, когда этот еврейский последователь Иисуса говорил о новом мире Христа, где будут господствовать законы Моисея. Но Игал справился со своими эмоциями.
Но если даже Макор не торопился признавать реальность Иисуса Христа, пришло время, когда его присутствие заявило о себе в этом маленьком городке с властной и убедительной силой. В 313 году римский император Константин в преддверии решающей битвы под Римом увидел огненный крест, обещавший ему «In hoc signo vinces» – «Сим победишь». И когда это пророчество исполнилось, он своим декретом сделал христианство религией всей Римской империи – один из самых значительных поступков в истории, совершенных человеком. В 325 году он побудил свою мать, совершенно необыкновенную женщину, совершить паломничество в Святую землю и попытаться найти места, где триста лет назад жил Иисус.
У императрицы Елены была непростая жизнь: легкомысленная и раскованная девушка, служившая горничной в болгарской гостинице, она вышла замрк за случайного солдата, а когда позже ему представилась возможность стать кесарем, то было поставлено условие, что он оставит эту жену и найдет другую, более подходящую, на что он и согласился. Оказавшись брошенной и одинокой, Елена нашла утешение в христианстве и убедила своих друзей, пребывавших в язычестве, сделать то же самое. Когда ее сын облачился в императорский пурпур, она из безвестности вознеслась к славе, так что ее паломничество в Святую землю было весьма важным событием. В Иерусалиме ей было видение во сне, сходное с тем, что видел ее сын: не только точное месторасположение креста, на котором умер Христос, но и гробницу, где два дня лежало тело Иисуса. Видения продолжали посещать ее, и они помогли ей найти большинство других священных мест, и над одним из них ее сын возвел базилику, которая останется центром паломничества во все времена, пока люди будут любить Христа.
В 326 году Елена сошла с борта судна на берег в Птолемаиде, чтобы через всю страну начать путешествие к морю Галилейскому. Она надеялась увидеть те места, где проповедовал Иисус, и снова видения подсказывали ей ответы.
– Должно быть, именно здесь Господь наш накормил толпу двумя рыбами и пятью хлебами, – сообщила она, и тут была воздвигнута базилика.
– Я уверена, что именно здесь Христос должен был произнести свою Нагорную проповедь, – сказала она, и появилась вторая церковь.
Она спасала эти места от забвения, и к ним шли поклоняться со всех концов христианского мира. Возвращаясь после своих открытий, она остановилась в Макоре, городе без стен, притулившемся на холме, и здесь, пока она спала рядом со скромной маленькой византийской церковью, к ней пришло последнее видение: она увидела, что Мария Магдалина после воскрешения Христа нашла убежище в Макоре. И, в большом возбуждении поднявшись на следующее утро, она сообщила:
– Мы построим тут прекрасную церковь, чтобы пилигримы по пути в Тиберию и Капернаум могли тут передохнуть.
Руководствуясь своим озарением, она показала горожанам точное место, где жила Магдалина, и, словно ее вел перст судьбы, она выбрала самое святое место на десять миль в округе, то святилище, где люди, еще обитавшие в пещерах, воздвигли свой монумент Элу, где хананеи поклонялись Баалу и где древние евреи молились Эль-Шаддаи. Здесь священники царя Давила приносили жертвы Яхве, а евреи, спасаясь от Вавилона, возносили моления YHWH. Зевсу, Антиоху Эпифану, Августу-Юпитеру – всем им поклонялись на этом небольшом холмике, где теперь предстояло воздвигнуться
Лишь несколько лет спустя правители в Константинополе взялись строить в Макоре церковь Святой Марии Магдалины. Но к тому времени праведная старая императрица умерла, так никогда и не узнав, завершена ли ее церковь для пилигримов или нет. Не узнал этого и Константин, который умер в 337 году, всего через девять лет после своей матери. Но семейные традиции продолжали жить, и, хотя наследники Константина вели между собой войны и, как это принято в Риме, брат убивал брата, всегда считалось, что необходимо почтить желание их бабушки возвести в Макоре церковь для паломников. Так что в 351 году испанский священник Эйсебиус убедил правителей, что время для этого пришло. Из Константинополя вышли два корабля, на борту которых были архитекторы, строители, рабы, каменщики и сам Эйсебиус. Они пристали в Птолемаиде и, как тысячи пилигримов до них и сотни тысяч после, через всю страну двинулись в сторону моря Галилейского, но, не в пример остальным, добравшись до Макора, разбили там постоянный лагерь, оказавшись в духовных владениях ребе Ашера ха-Гарци.
За эти столетия, когда Бог через посредство таких учителей и наставников, как Августин из Гиппо, Ориген из Кесарии, Хрисостом из Антиохии и Атанасиус из Александрии, выковал и закалил христианскую церковь так, что она могла отвечать чаяниям изголодавшегося мира, Он в то же время усовершенствовал Свою первую религию, иудаизм. И как бы далеко в будущем новая религия ни отходила от основных догм иудаизма, Бог не сомневался, что это ошибка; так что в Галилее, Его древнем горниле веры, Он проводил столько же времени со старыми евреями, сколько уделял и новым христианам.
Чтобы иудаизм соответствовал своим устоявшимся формам, Бог имел в Своем распоряжении четыре великих установления, которые Его народ вынес из опыта жизни в пустыне и сражений с хананеями: евреи наконец признали Его как единого Бога, занявшего место всех других; они почитали Его Тору; они вдохновлялись лирическими сочинениями религиозных поэтов, таких, как царь Давид и его главный музыкант Гершом; и они постоянно перестраивали свое общество в соответствии с пламенными призывами таких пророков, как Иеремия и женщина Гомера. Но чтобы сохранить Своих евреев в ходе испытаний, которые маячили впереди, Бог ввел два дополнительных установления – одно было общее для многих религий, а другое совершенно уникальное, и теперь Он создал необходимую поддержку.
И тем солнечным утром года 326-го, когда императрица Елена преклонила колени на земле Макора, где должен был подняться величественный символ христианства, руководство еврейской общиной было возложено на удивительного маленького человечка по имени ребе Ашер ха-Гарци, которого во всех этих местах знали как Божьего человека. Еще в трехлетнем возрасте он решил посвятить себе службе YHWH, a в девять лет изучил Тору; в пятнадцать лет он уже знал наизусть все мудрые писания своего народа. В шестнадцать, подчинившись желанию родителей, он женился на сельской девушке, которую они ему выбрали, и, хотя, в соответствии с еврейской традицией, по которой жили праведники, с пятницы вечером он не позволял себе вступать в сексуальные отношения с женой, он быстро стал отцом пяти дочерей, и ему приходилось усердно работать, чтобы прокормить их. Как можно было понять из его имени, он зарабатывал на жизнь тем, что покупал зерно и делал из него печенья, которые пользовались большим спросом у горожан в Птолемаиде. Делать крупу было тяжелой работой, связанной с финансовым риском, потому что цены на зерно могли неожиданно взлетать и падать, а вот стоимость конечного продукта шла в противоположном направлении. Лучше, чем многие из окружающих, ребе Ашер Мельник знал тяжесть бытия; знакомо ему было и разочарование в жизни, потому что он постоянно хотел обрести сына, который унаследует его имя и будет помогать ему в делах, но ничего не получалось. Его две старшие дочери вышли замуж за мужчин, которые знали толк лишь в одном деле – отдыхать; и не похоже, чтобы у остальных дочерей на выданье дела сложились лучше.