Истоки и уроки Великой Победы. Книга II. Уроки Великой Победы

Седых Николай Артемович

Ведь хорошо известно, чтобы создать что-то новое, необычное и эффективное надо быть гением. Вместе с тем, чтобы понять то, что создано гением, надо быть, если не чуть – чуть гением, то, по крайней мере, очень подготовленным специалистом. Без военно – научных школ и столетиями отработанной системы подготовки военных кадров, уничтоженных троцкистами, получилось то, что получилось. Армия нашей страны оказалась без должным образом подготовленных кадров.

В свое время, оценивая состояние советского флота, Михаил Васильевич Фрунзе писал: «В общем ходе революции и случайностях Гражданской войны на долю морского флота выпали особенно тяжкие удары.

В результате их мы лишились большей и лучшей части

его материального состава, лишились огромного большинства опытных и знающих командиров, игравших в жизни и работе флота еще большую роль, чем во всех других родах оружия, потеряли целый ряд морских баз и, наконец, потеряли основное ядро их краснофлотского состава.

В сумме все это означало, что флота у нас нет».

Очень честная и точная оценка состояния нашего флота, сделанная после окончания Гражданской войны. Но точно в таком состоянии была и наша Красная Армия, просто техническое оснащение флота всегда было заметно выше сухопутных войск и даже авиации, поэтому потеря военных специалистов и научных школ казалась для армейских военачальников не такой трагической. Кроме того, чтобы понимать это, необходимо было быть М. В. Фрунзе, в том числе обладать его смелостью и принципиальностью.

Это была та беда, о которой до последнего времени, как правило, умалчивали многочисленные авторы практически всех «историй и мемуаров». В советское время профессиональные историки, скорее всего, молчали по идеологическим причинам: как это – марксистская военная наука, основанная на научном коммунизме, могла уступать какой-то немецкой, к тому еще фашистской, гитлеровской военной науке. Здесь дело уже принципа: «Это не может быть, потому что не может быть никогда», иначе марксизм – ленинизм – это не наука, тем более – не передовая. Подобное якобы мог утверждать только враг народа.

Вот и молчали, даже те, кто понимал, во что вылилось уничтожение русской (царской) военной науки. Конечно, это выпукло выявилось не сразу, а значительно позже – в ходе Великой Отечественной войны, особенно на ее начальном этапе. Если не приять особые меры, то этим же может кончиться начало следующей, современной, но уже ракетно – ядерной войны, с внезапным применением оружия массового поражения.

Только в сравнительно последнее время появились исследования, в которых показана непосредственная связь уровня военной науки с результатами боевых действий армий воюющих стран. К таким работам в первую очередь следует отнести труды Ю. И. Мухина под общим названием «Война и мы».

А вообще-то, делить военную науку на советскую и буржуазную все равно, что делить математику или географию по такому же принципу. Пренебрегать военной наукой всегда было опасно, ведь только опираясь на неё, можно сделать правильные выводы из прошлого и безошибочно планировать свои действия на будущее.

Военное искусство – это теория и практика подготовки и ведения военных действий на суше, море и в воздухе. Теория военного искусства является частью военной науки.

Таким образом, анализ истоков поражений нашей армии в первые годы войны, перетекает в плоскость выяснения причин серьезного отставания в развитии военного искусства в Генеральном штабе, в научных и высших учебных учреждениях Красной Армии. И как следствие этого – отставание в уровне стратегической, оперативной и тактической подготовки наших маршалов, генералов и старших офицеров, по сравнению с немецкими военачальниками.

Вместе с тем военная наука, как и всякая специальная наука, требовала для своего становления и развития особых условий, в первую очередь высококвалифицированных кадров, наличия так называемых научных школ, возглавляемых крупными теоретиками военного дела. Понятно также, что практический эффект на полях сражений от передовой военной науки можно получить

только в том случае, если эта наука будет усвоена командирами нашей армии.

Для овладения военной наукой, мало признавать, как писал об этом В. И. Ленин, что война – есть искусство. «Учиться военному делу настоящим образом» – это не более чем лозунг, если он не дополнен разъяснением: кому, как и где учиться, а самое главное – у кого учиться.

Учиться военному делу, да еще настоящим образом, это не одно и то же, что учиться играть на балалайке, где, кстати, хороший учитель тоже не помешает, хотя талантливый человек может в данном случае обойтись и самоучителем игры на этом инструменте. Самоучителей военному искусству, учитывающих современной уровень развития оружия и военной техники, а тем более – показывающих их перспективу развития, в свободной продаже нет.

Поскольку, действительно, заслуживающие внимания военные труды, содержащие новое и ценное, на уровне военного искусства, создаются выдающимися личностями – военными гениями, уровня А. В. Суворова, которые появляются редко и не в каждой стране. Мало того, выдающиеся результаты гениев должны быть обязательно замечены и поддержаны, желательно своевременно, влиятельными современниками, прежде всего, разумеется, высокопоставленными начальниками.

Что бывает далеко не всегда, особенно в России. Где, как убеждают наши внутренние враги и дураки, что «нет, и не может быть пророков в своем отечестве». Поэтому все талантливое и уникальное в России во все времена, как правило, губилось на корню. Примеров этому сколько угодно, включая ученых и изобретателей с мировым именем, например, А. С. Попова, А. Ф. Можайского и многих других.

Кроме того, военные труды, содержащие важные теоретические и практические результаты, во всех нормальных странах относятся к особо охраняемой государственной тайне, поэтому немедленно засекречиваются и издаются только для узкого распространения. Стало быть, в других странах они остаются неизвестными, если, конечно, их не продадут за границу собственные предатели или не украдут иностранные разведки.

Особая роль государства в постоянном развитии военной науки состоит в том, что военная наука, как никакая другая, быстро развивается в неразрывной связи с созданием новых средств вооруженной борьбы (нападения и защиты). Поэтому еще совсем недавно многие, казавшиеся незыблемыми ее истины, через достаточно короткое время становятся не только бесполезными, но, нередко, – даже ошибочными.

Конечно, далеко не все устаревает из того, что было создано классиками военной науки, например, многие положения, разработанные и изложенные в небольшой книге «Наука побеждать» величайшим военным гением России А. В. Суворовым, до настоящего времени чрезвычайно актуальны.

Поэтому в нашей армии всегда требовались научные кадры, которые в состоянии отделить в военном деле отжившее от нового, перспективного; кадры, которые должны непрерывно отслеживать все достижения в мировой военной науке, своевременно вносить изменения в теорию и практику военного искусства. Безусловно, что эти задачи, решаемые военными учеными, относятся и к важнейшим государственным задачам.

Особенно это актуально в настоящее время, когда цена современной техники и систем, вооружений и военной инфраструктуры исключительно высока. Например, стоимость одного авианосца, атомной подводной лодки, подземного фортификационного комплекса, стратегической ракеты с ядерным блоком (зарядом), и даже отдельного самолета или танка нередко исчисляется сотнями миллионов и даже миллиардами долларов. Поэтому ошибки в выборе наиболее эффективных направлений развития собственных вооруженных сил обходятся государству не только дорого в экономическом плане, но и грозят потерей безопасности для всего народа.