Исторические портреты
Шрифт:
Лазутчики не обманули гетмана: войска у воеводы Юрия Захарьина было действительно немного. Но не бездействовала и русская разведка. Великий князь Иван III верно оценил обстановку: наступил момент вводить в дело стратегический резерв. И «князь великий Иван Васильевич всея Руси послал к Юрью на помощь воеводу боярина своего князя Данила Васильевича Щеня с тверского силою». Другой летописец уточняет, что в составе этой «тверской силы» находились великокняжеские бояре и дворяне, и «дети боярские», и иные «многие силы». Важно было, кто первым подойдёт к Дорогобужу: гетман Острожский или Даниил Щеня. Преуспел русский воевода, хотя от Твери до Дорогобужа было втрое дальше, чем от Смоленска, – почти двести пятьдесят километров.
Успели подойти к Дорогобужу и русские подкрепления
Здесь произошёл эпизод, очень характерный для местнических порядков: пониженный в должности Юрий Захарьин жаловался великому князю на «умаление чести». Ответ Ивана III был немедленным и резким: «Гораздо ли так чинишь, говоришь: в сторожевом полку быть тебе не пригоже, стеречь князя Данилов полк? Ино тебе стеречь не князя Данилу, стеречь тебе меня и моё Дело!»
Всего, по польским источникам, под Дорогобужем собралось сорок тысяч русских воинов, а у гетмана Острожского имелось тридцать пять – сорок тысяч человек, у той и другой стороны были пушки и пищали, число которых неизвестно, но которые сыграли значительную роль в сражении. Силы, таким образом, оказались примерно равными. Исход сражения решался военным искусством полководцев и мужеством простых воинов.
Русское войско расположилось станом на Митьковом поле, в пяти километрах западнее Дорогобужа Место было выбрано очень удачно: через Митьково поле проходила единственная удобная дорога от Смоленска к Дорогобужу. Правый фланг русской рати прикрывал Днепр, противоположный болотистый берег которого исключал возможность обходного манёвра литовцев. Левый фланг упирался в большой лес, а впереди, за полем, вёрстах в двух, протекала речка Ведроша, приток Днепра. В лесу укрылся засадный полк Важно заманить литовцев на Митьково поле, заставить их перейти Ведрошу и втянуться в бой с большим полком. Тогда удар русского засадного полка может переломить ход сражения. Даниил Щеня намеревался не просто остановить и отбросить гетмана, но полностью разгромить его армию.
План воеводы удался.
Гетман Острожский тоже стремился к решительному сражению, но, в отличие от русских, не имел точных данных о противнике: он по-прежнему считал, что против него стоит малочисленный отряд Юрия Захарьина. Литовцы легко опрокинули русский передовой полк, выдвинутый за Ведрошу, захватили пленных, которые то ли не знали, то ли не захотели сказать о действительной численности русского войска. С. Герберштейн писал: «Когда оба войска подошли к реке Ведроше, то литовцы, бывшие под предводительством Константина Острожского, окружённого огромным количеством вельмож и знати, разузнали от некоторых пленных про число врагов, а также и их вождей, и возымели от этого крепкую надежду разбить врага». Литовцы «стали искать переправы или брода через реку, но оказалось, что на большой дороге сохранился мост, по которому навстречу им, на западный берег Ведроши, уже вышли русские воины. Их было немного – Даниил Щеня продолжал осуществлять свой план заманивания литовцев под удар сторожевого полка. Бой на западном берегу Ведроши был скоротечным, русский отряд начал отступать. Об этом эпизоде тоже сообщает Герберштейн: «Раньше всего переправились на противоположный берег несколько московитов и вызвали бой литовцев: те без всякой боязни оказывают сопротивление, преследуют их, обращают в бегство и прогоняют за реку».
Бой на реке Ведроше (1500)
По мосту всё литовское войско переправляется через Ведрошу на Митьково поле. Русские воеводы не мешают переправе, ждут, пока через реку перейдут последние литовские полки, пушки, обозы. Неподвижно стоит между берегом Днепра и лесом большой полк воеводы Даниила Щени, пропуская через свои ряды отступающих воинов передового полка.
Вот уже наступающие на Дорогобуж
С. Герберштейн, сумевший записать подробности сражения на реке Ведроше со слов очевидцев, так повествует о переломе, внесённом неожиданной атакой сторожевого полка: «Оба войска вступают в столкновение, и с той и с другой стороны завязывается ожесточённое сражение. Во время этого сражения, ведшегося с обеих сторон с одинаковым воодушевлением и силою, помещённое в засаде войско, про грядущую помощь которого знали весьма не многие из русских, ударяет сбоку в середину врагов. Поражённые страхом литовцы разбегаются…»
Но бежать было некуда. Русская «пешая рать», обойдя лесом литовцев, захватила и разрушила единственный мост через Ведрошу. Литовцам, зажатым между Днепром и Ведрошей, между устоявшим в бою большим полком и ударившим со стороны леса сторожевым полком оставалось или погибать, или сдаваться. Они предпочли последнее… «Полководец войска вместе с большинством знатных лиц попадает в плен, – продолжал С. Герберштейн, – прочие, сильно перепуганные, оставляют врагу лагерь и сдают ему как себя самих, так и крепости…»
В плен были взяты: сам главный литовский воевода гетман Константин Острожский, маршалок Григорий Остикович, маршалок Лютавр, другие «люди именитые», множество простых воинов (новгородский летописец называет число: пятьсот человек). Ещё больше литовцев погибло в сражении, по некоторым сведениям – до тридцати тысяч. Разгром был полный, отборная армия гетмана Острожского фактически перестала существовать.
Это сражение произошло 14 июля 1500 года. Через три дня о победе стало известно в Москве. По свидетельству летописца: «С боя пригнал к великому князю Михайло Андреев сын Плещеева, июля в 17 день, в пятницу, и сказал великому князю воевод его здравие и божию помощь над литовскою силою, и была тогда радость великая на Москве».
Радоваться, действительно, было чему: Литве нанесли сокрушительное поражение, исключавшее активные военные действия со стороны великого литовского князя Александра. Победа на реке Ведроше закрепила предыдущие военные успехи; отошедшие к России Чернигово-Северские земли избавлены от опасности литовских вторжении. С. Герберштейн писал в своём сочинении «О московитских делах»: «Таким образом через одно только сражение и в один и тот же год владыка Московский достиг того, что великий князь литовский Витовт [24] добился в течение многих лет и с превеликими усилиями…»
24
Витовт – великий князь Литвы (1392-1430), при котором литовские владения на востоке дошли до верховьев реки Оки и Можайска. Трижды совершал походы в Московское княжество.
На первый взгляд, сражение на Ведроше удивительно похоже на Куликовскую битву: и в том, и в другом случае исход боя решил неожиданный удар засадного полка. Однако имелись и существенные различия. На Куликовом поле инициатива целиком принадлежала Мамаю, он выбирал направления ударов, и засадный полк должен был действовать в зависимости от складывавшейся обстановки. Воевода Даниил Щеня сам заманил литовское войско под удар сторожевого полка, спрятанного в лесу на фланге литовского наступления, и ударил в тот момент, который считал наиболее выгодным. На Куликовом поле перед русским войском стояла задача только отразить нападение ордынского войска, путь для отступления у Мамая был свободен. Даниил Щеня планировал окружение и полное уничтожение или пленение литовской рати, он намеренно дал возможность гетману Острожскому перейти серьёзную естественную преграду – реки Ведрошу, а затем, уничтожив мост, поставил литовское войско в безвыходное положение.