Истории и легенды старого Петербурга
Шрифт:
Когда российский престол заняла Екатерина II, то на первых порах она оставила в неприкосновенности Государственную лотерею, проявив в то же время весьма своеобразную заботу о неимущих. Свое мнение на сей счет она высказала в разговоре со знаменитым Джакомо Казановой, посетившим Петербург как раз в это время и принятым ею. В ходе аудиенции императрица «коснулась… венецианских обычаев и заговорила между прочим об азартных играх и лотерее. И мне предлагали, – сказала она, – устроить в моей империи лотерею; я согласилась, но с условием, что ставка будет не меньше одного рубля, с тем, чтобы оградить кошелек бедного, который, не зная тонкостей игры и обманчивого соблазна, представляемого ею, мог бы думать, что… легко выиграть».
В екатерининское время Государственная лотерея
Как бы там ни было, любителей «добыта тысячу рублев за гривну» всегда хватало с избытком, а посему лотереи продолжали свое победное шествие по просторам Российской империи. Одно из объявлений, опубликованных «Санкт-Петербургскими ведомостями» в декабре 1815 года, гласило: «С дозволения правительства разыгрываться будет большая лотерея, изо 100 выигрышей состоящая и во 100 тысяч рублей оцененная. Выигрыши можно видеть ежедневно, кроме табельных дней, с 9 часов утра до 6 часов вечера, а равно и билеты по 5 рублей получать на фабрике Придворного Механика Гейнриха Гамбса, в Садовой улице, под 33. Сии выигрыши состоят из собрания прекраснейших вещей и великолепнейших мебелей. Главный выигрыш – Архитектоническо-Механическое музыкальное бюро с позолоченною бронзою».
Прибегнув к лотерее, знаменитый мастер нашел верное средство распродавать изделия своей фирмы, не находившие сбыта из-за их чрезмерной дороговизны. Расчет его оказался верен: соблазн возможного приобретения за 5 рублей предмета, стоившего в десятки и сотни раз дороже, заставлял покупать билеты, обеспечивая успех замысла. Правда, в данном случае никто не мог ни разориться, ни чрезмерно обогатиться…
Неискоренимая надежда на быстрое поправление дел благодаря лотерейному счастью подогревалась ходившими в публике легендами о чудесных, самой судьбой дарованных выигрышах. В 1820-х годах летучая молва разнесла историю о вдове бедного, но честного священнослужителя, готовой поделиться последним. Однажды она приютила у себя направлявшегося в действующую армию офицера, который тщетно пытался найти в трактире чашку чая или кофе. Гостеприимная хозяйка отказалась взять с него деньги за угощение, и тогда офицер оставил ей на память лотерейный билет на разыгрывавшиеся за 80 тысяч рублей часы.
Женщина не придала этому подарку никакого значения, отдав его в качестве игрушки детям, которые едва не разорвали билет. А между тем именно на него пал главный выигрыш. Об этом было трижды напечатано в газетах, но за часами никто не явился. Живший по соседству с вдовой местный станционный смотритель, зайдя к ней как-то, случайно обнаружил счастливый билет, небрежно засунутый за стенное зеркало. В результате добрая женщина получила часы, тут же приобретенные у нее для Эрмитажа за 20 тысяч, а вдобавок ей была назначена пожизненная пенсия в 1000 рублей.
Однако далеко не всегда лотерейный выигрыш приносил людям счастье. В «Моих воспоминаниях» А.Н. Бенуа рассказывает о родителях своего гимназического товарища, чей отец служил некогда швейцаром в доме на углу 10-й линии и Большого проспекта. Неожиданно для всех этот самый Емельян (так звали отца) выигрывает в лотерею 100 тысяч и из грязи чудесным образом попадает в князи. Обитатель затхлой каморки приобретает в собственность тот самый дом, где прежде швейцарствовал, и начинает новую жизнь. К сожалению, продлилась она всего три-четыре года, после чего оба супруга скончались от жесточайшего
Уроды, карлики и прочие диковины
Изучая характер зрелищ XVIII – начала XIX века, обращаешь внимание на особый интерес тогдашней публики ко всевозможным физическим уродствам. Вспомним, что тем же отличался и наш первый «просвещенный монарх» Петр Великий, обожавший различных монстров и не пожалевший огромных денег на приобретение для своей Кунсткамеры знаменитой анатомической коллекции доктора Рюйша. Им даже был издан специальный указ «О принесении родившихся уродов…». Надо признать, что усилия царя привить россиянам любовь к подобным курьезам увенчались успехом. Невольно задаешь себе вопрос: что это, пробуждающийся интерес к науке, загадкам природы, желание увидеть и познать неизведанное или просто суетное и праздное любопытство? Очевидно, и то и другое, в зависимости от свойств самих зрителей.
А о том, что в них недостатка не было, свидетельствует уже сам факт довольно частого предложения подобных зрелищ, а также сравнительно высокие цены на них. Какие именно диковины предлагались вниманию петербургских обывателей, можно судить по следующим образцам газетного красноречия: «В сухопутном шляхетском Кадетском корпусе у садовника живет венгерец Герей, который ростом не более двух футов и двух дюймов, без ног и имеет у себя на одной руке только два пальца; и хотя ему около 70 лет от роду, однако представляет он разные, отчасти веселые, а отчасти любопытные штуки; чего ради ежели кто желает его видеть, тот может сыскать ево у помянутого садовника…» (Санкт-Петербургские ведомости. 1759. № 99).
А вот другое объявление: «В новой Исаакиевской, в доме княгини Мещерской против Адмиралтейства можно видеть каждый день… приехавшую сюда из Немецкой земли карлицу, которой от роду 14 лет, ростом в один аршин и в крестьянской ирнбергской одежде, носит тяжести 26 фунтов, танцует танец французских мужиков с особливым искусством и проворностию; желающие ее видеть являться могут в помянутом доме…» (Там же. 1773. № 19).
Возможно, для тогдашних зрителей такого рода представления были тем же, чем для нас теперь спортивные; но вот объявление о новом «чуде», совсем уже в духе петровского времени: «В Большой Морской под № 134 продается петух чудной, который имеет у себя три ноги и две жопы, одну куриную, а другую петуховую…» (Там же. 1782. № 91). Ну чем не экспонат для петровской Кунсткамеры?
Но пожалуй, самое подробное и характерное объявление напечатано в № 44 за 1806 год. Оно настолько интересно и занятно, что стоит привести его почти полностью: «Итальянец Иосиф Солларо уведомляет почтеннейшую публику, что привезены им: I. Американец, родившийся с большим, на груди висящим зобом и одаренный в груди такою силою, что может одолевать самых сильных зверей. II. Жена его, которой от роду 20 лет, ростом в три фута, также имеет зоб, прибавляющийся вместе с летами, грудь же имеет однокостную. Дитя, рожденное от нее на дороге из Амстердама до Утрехта, умерло; но она теперь вторично беременна. Оба сии американца питаются одною только сырою говядиною и сырыми травами и кореньями… а одеты в платье обычаю их земли свойственное. III. Молодой мущина, родом из Брабанта, восемнадцати лет, имеющий три руки и одну ногу. Он большой искусник и делает разные штуки, как-то: 1. Играет на скрипке третьего рукою, а правою попеременно держит то пистолет, то саблю. 2. Ест и пьет третьего рукою столько же искусно, как и проворно. 3. Держа табакерку, насыпает табаком трубку и раскуривает ее тою же третьего рукою. 4. Тою же третьего рукою берет пистолет, заряжает и стреляет. 5. Всеми тремя играет на двух инструментах, под музыку которых оба американца вместе пляшут. 6. Троерукий аккомпанирует четырьмя тарелками марш, играемый музыкантами. Представление будет всякий день с трех часов пополудни до девяти часов вечера. Знатные особы платят по соизволению, впрочем, каждая особа платит по одному рублю, а дети и служители по 50 коп.».