Истории из прошлых жизней
Шрифт:
Не смотря на это, мой отец всегда работал. Он не был похож на привычных рантье, получающих доходы от сдачи в аренду своих земель, и ничего больше не делающих при этом по жизни. У нас были счета в банках, вложения под проценты. Но моему папе ещё очень нравилось управлять. У него был свой свечной заводик в пригородах Лондона и некоторые доли в добыче каучука в заморских странах. Он всегда был очень занятым человеком. И всегда за свой бизнес переживал, как за ребёнка.
Когда появилось электричество и лампочки, у него чуть было не случился сердечный приступ из-за того, что продажи свечей упали. Хотя наши капиталы от этого
Зато другой папин бизнес от развития человечества только выиграл. Производство автомобилей вставало на широкую ногу. А значит нужны были шины, то есть резина, то есть каучук. Добыча увеличилась в разы. Мы стали ещё богаче. Хотя занятость и командировки отца это увеличило вдвойне.
У меня тоже был свой автомобиль. Чуть ли не у самой первой женщины в Лондоне. Я ездила со скоростью пять километров в час, наверное. И передо мной частенько ходил провожатый с масляным фонарём в руке и криками: "Осторожно дама едет!".
Боже мой, как же всё это было давно.
Мой отец уже умер, тоже очень давно.
Я уже стара, как видишь. Но я всегда, всегда невероятно им гордилась.
Правда, к сожалению, мы очень редко виделись. Из-за большого количества дел он не часто бывал дома. Да что там сказать, практически не бывал. После смерти мамы, как говорили наши слуги, он совсем ушёл в работу. А маму я не знала. Она при родах моих умерла.
Он любил меня, я в это верила. Маленькой я представляла днём и ночью, как он где-то там вдали думает обо мне. Только на самом деле, всё было совсем не так. В те редкие моменты, когда мы виделись, отец был холоден со мной, разговаривал как с незнакомкой.
– Холодно в ноге! Почему-то постоянно холодно в ноге, когда я про папу вспоминаю…
Мне конечно сейчас вообще вечно холодно. Я ведь, посмотри на меня, маленькая иссохшая старушка в кресле каталке и укутанная пледом. Ноги не ходят, суставы болят, артрит замучил. Но в правой ноге почему-то особенно холодно всегда.
– Когда это появилось?
Какая милая девушка. Но иногда спрашивает такие странные вещи. Мне нравится, что она приходит ко мне в мой старинный опустевший дом.
Зачем?
Я не знаю. Возможно, она ухаживает за мной, потому что ей кто-то платит. Я не помню. Или она рассчитывает, что я отпишу ей своё наследство. А почему бы и нет? Собственно, у меня кроме неё никого нет. Такая же престарелая прислуга, но она вечно где-то бродит. Вроде камин всегда горит и еда есть на столе. Но мы не встречаемся никогда с ней. И уж точно она со мной ни о чём не говорит. Детей у меня нет. Как и мужа тоже. Да и не было никогда.
Я, представляете, никогда не была замужем. Как так получилось? Я была удивительно хороша. Удивительно! За мной бегал весь Лондон. Помимо внешности, приданное, богатство. Образование. Я же училась на кафедре с одними мужчинами. Бухгалтерии, цифрам. Мне в коридорах прохода не давали.
Я поступила сама. И училась хорошо. Хотела, чтобы отец мной гордился. Я думала, что смогу со временем вести его дела, бухгалтерию, что мы будем везде ездить вместе. Но у него всегда были свои сотрудники и партнёры, мужчины. Он говорил, что место женщины
– Так откуда появился этот холод в моей ноге? Сейчас, милая, вспомню. Погоди.
Когда же это было?
Я бежала. Помню я бежала. Был снег, лёд на тротуарах.
Что-то так холодно, зябко стало вдруг. Но я тогда была тепло одета, хорошо одета, дорого. Я бежала из института. Это был мой первый курс. Отец вернулся. Точно, отец вернулся из дальней поездки. Приплыл корабль. И я знала, что он на нём. Но он должен был сразу уехать. Снова. Лондон просто был пересадкой. Он ждал свой новый транспорт в кафе недалеко от доков.
Туда я и бежала. Чтобы его увидеть. Я бежала к папе! Ага.
И кажется, я поскользнулась. Точно! Поскользнулась на ледяной корке поверх брусчатки. И упала. Не сильно. Нет, не сильно. Чуть потянула ногу. Мне даже сразу помогли подняться. Мужчины столпились вокруг меня. Один оказался врачом и посмотрел. Сказал, что мне нужна повязка и лёд на лодыжке. Но серьёзного ничего.
Я его поблагодарила и побежала дальше, чуть хромая. Ведь папа уезжал!
Что же было? Я успела? Вот же ш память, то всё как в тумане, то помнится очень ярко. Хотя было более полувека назад. Ах, какая я была молодая. Невероятно бодрая, резвая, красивая…
Я вспомнила! Я в тот день получила первый зачёт, первую оценку в книжке. Разумеется наивысший балл. Я бежала ему рассказать об этом. Поделиться. Чтобы он меня похвалил. Я думала так он меня, наконец, заметит.
Не могу увидеть. Был он там или нет. Почему так сложно?
– Это моя психика меня не пускает?
Интересный ответ. Что значит не пускает? Там может быть больно? От лодыжки? От реакции отца?!
… ох.
А её ведь и не было, правда. Этой реакции вовсе. А он там был. Я добежала! Я успела. Я его нашла. Я хромала, мне было больно, но я была так рада его видеть. Он удивился мне. Встал из-за стола. Но даже не обнял.
Холод.
Это не от погоды холод. А от него. Он весь холодный, чёрствый, как ледышка. Даже не обнять родную дочь! Мы не виделись почти полгода. Он улыбнулся, узнав про отметку. Он сказал, что я расту приличной девушкой, достойной похвалы.
И только.
Он меня даже сам и не похвалил. А сказал, что я её достойна! Похлопал по плечу, как парня. И ушёл. Ему было пора отправляться. Сказал, что рад был меня увидеть, рад, что я пришла. Но он совсем не рад был, это была просто любезность. Как будто он прощается с коллегой.
Он меня никогда не любил. Вот когда я поняла это!
Вот откуда этот холод в моей ноге. Это память.
– Что дальше происходит?
Я сижу, сижу на его месте. Держу в руках кружку, из которой он пил кофе. Болит нога. Больше не чувствую ничего. Ни страдания, ни горя. И не плачу. Я просто понимаю, осознаю. Мой отец не рад мне, не рад моему появлению на свет. Он меня не любит.
Всё, что всегда давал он мне, это были только деньги. Дорогие игрушки, няни и подарки. Лучшие учителя и школы. Самая модная одежда. Элитное общество. Занятия теннисом и плавание. Поездки. В другие страны, море, лазурный берег. Всё было просто потому, что он может это купить. Не потому, что он заботится обо мне или как-то меня любит. Нет, он не пытался откупиться даже, от чувства вины. Нет. Нет, совершенно. У него не было вообще никаких чувств ко мне. Просто потому что он мог это делать, а я его дочь. И так принято делать.