Истории из прошлых жизней
Шрифт:
По сторонам повернуться?
Ничего не видно. На небе нет звёзд и луны. Кажется новолуние сегодня. А нет. Вот я вижу, пригляделся. Глаза к темноте привыкают. И я вижу. Я иду вдоль стены кладбища. Я из него вышел и иду в город домой.
Неужели меня всё-таки похоронили? И я выжил и выбрался! Вот это чудо. Как так получилось. Я не представляю! Надо вспоминать!
Отмотать назад? Говорит со мной всё-таки кто-то. Но вокруг никого. Как же странно!
Что значит отмотать назад? Пойти в
Вот она! В таверне. Поздно уже для такой юной девушки в таком месте. Я встаю, шатаюсь, иду к ней. Да я же пьян. Кажется, я хочу ей сказать, чтобы шла домой. Но вместо этого начинаю приставать к ней, она уворачивается. Зараза. А вот и её отец. Тоже здесь. Напился. Вот зачем она пришла – его забрать.
Ну это не моё дело. Я возвращаюсь.
Куда возвращаюсь?
За свой стол. За наш стол.
Нас там трое. Я и двое парней. Я с ними знаком явно. Мы что-то отмечаем. Кажется, какую-то удачную сделку. Какую? Чем я занимаюсь вообще? Господи, да я даже имени сейчас своего не помню! Кто я?
Ночь – полночь. Один из парней уходит. К проститутке из этой таверны, наверху у них есть комнаты с соломой, где можно немного порезвиться с тёплой девушкой за звонкую монету. Нет, точно не подходящее место для дочки сапожника. Где она? Их нет. Уже ушла. Увела своего нерадивого папашу спать. Ну и ладно.
Мы ещё сидим вдвоём. Надо рассмотреть его поближе. Кто этот молодой человек? Тоже не помню. Но очень знакомые черты лица. Что мы обсуждаем? Кажется.. Нет, не слышу. Его губы шевелятся. Но я не понимаю его слов. Всё звенит в голове, как будто ударили тяжёлым обухом по затылку. Может так меня и пытались убить? Но я выжил. Может это он пытался меня убить? Тот, кто сейчас сидит прямо передо мной. Вот бы броситься на него, схватить за шею и задушить. Прежде чем он сам меня погубит. Но я ничего не могу сделать. Только сижу и тупо на него смотрю. Пытаюсь слушать.
Он про деньги говорит! Как мы неправильно поделили деньги. Вот что! У него семья. У меня нет. Я одинокий.
– Мне, – он говорит. – Нужнее.
Вот в чём суть. Он меня убил и обокрал, забрал все мои деньги, мою долю. А потом закопал на кладбище. Но я жив! Я жив ведь? Почему я не помню даже жив я или нет!
Я не хочу отдавать ему деньги. А я жадный! Ну и пусть у меня нет семьи, я тоже есть хочу и пить хочу, и баб трахать. Кажется, я ещё молод. Точно моложе, чем он. Но не намного.
Он не говорит, что заберёт все деньги. Просто чтобы у меня была меньше доля. Мне хватит. Что за деньги вообще? Откуда мы их взяли? Я начинаю волноваться. Есть какое-то чувство, что мы уже что-то нехорошее совершили.
Там меня волнуют только деньги. И то, что меня хотят лишить их. Не всех, но какой-то части. Это ж я их воровал!
Ой, мама! Я ж вор.
Я домушник. Мы ходили на дело. Это мои компаньоны. Тот, что ушёл к девушкам стоял на стрёме в дальнем конце улицы, у него самая маленькая доля. А этот посильнее и постарше помогал мне карабкаться по стене. Я залез в богатый дом. И вынес оттуда деньги. Этот, кто сейчас сидит передо мной сказал, где их найти и что они там будут и сколько их. Откуда он знал? Кажется, у нас какая-то схема. Он работает на состоятельных людей, узнаёт, где они прячут деньги. Потом мы их воруем и пропадаем из этого города, переезжаем в другой.
Ничего себе, вот это я вспомнил. Всю схему очень чётко. Мы далеко не первый год живём так. По несколько месяцев останавливаемся на одном месте. Зарабатываем, чем можем. Кто-то находит место у богатеев, старается разузнать, где их запасы. И я лезу воровать. Я очень гибкий. А ещё бесстрашный.
И сейчас мне совершенно плевать, что этот громила в полтора раза больше меня мне угрожает. Я только уверен, что не отдам ему половину моих денег. Нечего было столько детей рожать.
Семья у него живёт в деревне. Далеко отсюда. Мы там периодически бываем. Странно. Я знаю, как выглядит его жена и все домочадцы. Мы что же очень дружим?
Но всё равно, я ему мои деньги не отдам.
Я может тоже семью завести хочу. А вон хотя бы с этой. Толстушкой. Дочкой сапожника. Увезу её тоже туда в деревню. Нарожаем ребятишек. Уж такая, кровь с молоком, точно может много нарожать. Будем вести хозяйство… Да какое, блин, хозяйство. Мы же бедные вообще. Там где мы родились ни у кого ничего нету. И земли нормальной нету, одна глина. Свиней вот только в пору разводить. У нас там есть свиньи. Жена его как раз за ними смотрит. А сейчас она заболела.
Вот зачем ему деньги-то нужны! Отдать что ли? Это вот сейчас я смог бы отдать. А вот там в тот вечер сижу и не согласен. Да пусть она хоть умрёт, мне-то что?
А кто будет ухаживать за мамой? Она ведь уже совсем постарела.
За чьей мамой? За моей. Или за его? Что-то я не понимаю.
Так, всё меняется. Мы выходим. Оба пьяные. Качаемся держимся друг за дружку. Он меня держит, или я его держу? Путаница какая-то. Но кажется, будто он лезет мне в карман. Мне там так кажется, когда я иду пьяный.
Конец ознакомительного фрагмента.