Истории Выживших (сборник)
Шрифт:
Лис повернулся спиной, сел и запустил пальцы в волосы, всхлипнул и с отчаянием произнес:
– Все зря. Все лесом.
– Неужели для тебя так важно стать старейшиной?
– Я хотел быть хоть кем-то, что-то значить. Ты рос в приюте? Тебя выбрасывали, как ненужную вещь? У меня нет ни фамилии, ни отчества. Я – никто.
– Нет, ты – убийца.
– Да я лучше всех этих учеников! Что они могут? Куда приведут? Так и будем сидеть в сырой разваливающейся крепости? Надо искать лучшее место, у нас полно артефактов. Мы можем разогнать быдло Хана.
– Хана?
– Его шобла держит всю окраину в страхе, вот мы и прячемся за стенами. А могли бы…
– Тут старики
– Рано или поздно Лес поглотит форт.
– Но пока, наверное, только здесь мы в безопасности.
– Лес не мог поглотить весь мир. Должно быть место…
Кривой помотал головой, скептически рассудил:
– Если только на севере, во льдах.
– Туда я и отправлюсь, – решительно заявил Лис и резко поднялся.
– Ты там погибнешь. Или даже не дойдешь. В одном ты прав: здесь тебе делать нечего. Ты мог бы начать жизнь заново, стать членом одной большой семьи, но, видимо, тебе этого мало. Советую позабыть прошлое, иначе нигде тебе не будет покоя.
– Ты меня прогоняешь? Ты? Ты – чужак и недели у нас не пробыл. Я спас тебе жизнь!
– Я помню. Теперь я спасаю твою. Даю возможность тихо уйти.
– У тебя нет никаких доказательств моей вины.
– Достаточно того, что я все знаю, – из-за густой листвы вышел Волк. – Я хожу не так быстро, как Максим, поэтому слышал лишь часть разговора, но ее оказалось достаточно.
Лис выглядел затравленным зверем, смотрел то на Волка, то на Кривого, растерянно пятился.
– Уходи, Лис, – мрачно потребовал Волк. – Этой же ночью. Иначе утром я соберу Совет и выдвину предложение разрешить смертную казнь.
Лис стиснул зубы, лицо напряглось. Короткий кивок, и мальчишка зашагал в лагерь.
Он ушел, когда все уснули. Ушел красиво. Помимо личных вещей: пары книг, котелка, спичек и прочей необходимой походной мелочи – стащил у Беркута лук со стрелами, у Кривого – «калаш», а также взломал хранилище артефактов и оставил там лишь голые полки да записку: «Я найду Эдем!»
Анастасия Така
Русалка
Марина встала на рассвете. Перебрала свои вещи, отложила те, что пригодятся в походе. Нож, фонарь, веревка и пара баллонов со стертой маркировкой, которые она словно специально хранила для этого дня. Все нехитрое снаряжение легко поместилось в рюкзак, оружие – на пояс. Женщина надела поверх майки черную водолазку, на теплые лосины – широкие армейские штаны, которые ей временно одолжил сын старейшины. Быстро зашнуровала ботинки, встала и посмотрела на себя в зеркало.
Худая, на лице уже давно залегли морщины. Короткие волосы, остриженные по-мужски, и длинная, почти до глаз, челка. Марина потрепала прядки на лбу и невольно вспомнила, как девчонкой крутилась у зеркала. Расчесывала и разглядывала свои шикарные локоны. Давно это было.
Женщина отвернулась от своего отражения, подняла с пола рюкзак и повесила его на плечи. Стараясь ни о чем не думать – любые воспоминания всегда мешают делу, – она открыла скрипучую дверь и вышла на улицу.
Утро. Невысокий забор окружал поселение выживших – Озерный поселок, так они его называли. У ворот дневные часовые приходили на смену ночным. Большинство жителей еще спали, люди редко выходили в такую рань. Одна из «жаворонков» – старейшина поселка Мара – стояла на крыльце лазарета и наблюдала за Мариной. Женщина не захотела к ней подходить, ограничилась легким кивком. Она знала: старуха захочет дать ей какое-нибудь напутствие. Скажет о чаще, которую местные называют Лесом и всегда произносят это слово с особой интонацией. При всем уважении к старейшине Марина
Но старуха подошла сама и положила руку ей на плечо.
– Уверена, что там еще ничего не сгнило за это время? – спросила женщина, взглянув на полосу деревьев у холмов.
– Я сама упаковывала контейнеры, когда медсестрой была. Хоть что-то могло остаться. Мариш, Лес – место не простое. Вот, это убережет тебя, – Мара протянула глиняный медальон, украшенный веточками.
Марина посмотрела на подарок и покачала головой:
– У меня свой хранитель. – Она достала из-под воротника цепочку и показала распятие: – Верь в своих богов, но мне их не навязывай.
Мара понимающе покивала и опустила медальон.
– Я на тебя надеюсь. Если бы у нас была другая возможность…
– Все нормально. Постараюсь вернуться. Даже если ничего не найду.
Старейшина несколько секунд стояла неподвижно, размышляла, потом убрала свою ладонь с плеча и медленно кивнула. Марина развернулась и пошла к воротам. Она знала – до ее возвращения старуха будет просить своих богов, чтобы вся опасность обошла женщину стороной. Мара крутила в руках оберег и молилась Лесу.
Покинув поселение, Марина сошла с дороги и двинулась через усеянную холмами местность. Туда, где проглядывали верхушки деревьев. Люди хоть и почитали Лес, но держались от него на некотором расстоянии. Смельчаки ходили на охоту, старики и женщины пытались выращивать овощи, торговли почти не было – поселок оказался слишком далеко от заселенных районов.
Редкие кустарники, очертания заброшенных деревень вдали, возвышенности и глубокие канавы окружали женщину. Мертвое место. Марина давала себе короткие и четкие команды: «Не думай, не отвлекайся». До Леса она дошла не так быстро, как рассчитывала. И когда впереди показалась стена из мутировавших растений, замедлила шаг, осторожно обходила деревья и переступала через корни.
К счастью, нужное место располагалось близко – Марина сразу вышла на покатый склон и стала спускаться вниз. Через несколько метров показалась вода. Марина прикинула, что с берега в озеро войти не получится – слишком много зарослей. Справа на насыпи она заметила старую вышку ЛЭП, оплетенную вьюнами. Покореженная конструкция как раз нависала над кромкой воды, куда тянулись толстые стебли растения-мутанта.
Марина старалась вести себя тихо, но чувствовала, как внутри нарастает напряжение. Пока Лес молчал, но она не доверяла этому спокойствию. Убедившись, что рядом никого нет, Марина опустила рюкзак на землю. Быстро сняла штаны и ботинки, поправила водолазку. Одежду спрятала ближе к границе чащи. Теперь очередь рюкзака.
Марина расстегнула молнию, достала из внешнего кармана регулятор, подсоединила шланг к баллонам. При помощи вентиля отрегулировала подачу кислорода. «Не волнуйся, – приободряла она себя. – Ты уже много раз это делала. Ничего страшного, что последний был много лет назад. Как говорят мужики – опыт не пропьешь. Стоп, много лишних мыслей». От накатившего волнения давать себе четкие команды у нее не получалось.
Она аккуратно застегнула замки, чтобы осталось отверстие для шланга. Потом повесила рюкзак на плечи, закрепила ремни, перекинула двойной шланг через голову так, чтобы дыхательный автомат оказался перед лицом. Закончив свои простые сборы, Марина подошла к вышке и стала забираться наверх. Ржавый холодный металл обжигал босые ноги. Она старалась не задевать растение, но это получалось не всегда. Очень скоро Марина оказалась прямо над водой. Перекладины скрипели и шатались. Лианы, оплетающие конструкцию, зашевелились, словно пытались найти нарушителя спокойствия.