Историкум 2. Terra Istoria
Шрифт:
Веров извлек из кармана кусок бумаги — замызганной, с расплывшимися буквами (здесь необходимо уточнить — такова историческая традиция, хоть с момента получения документа прошел всего лишь час и при этом он хранился в воздухо- и влагонепроницаемом сейфе) — и демонстративно зачитал:
— «…а тов. Брегису предписывается в трехдневный срок установить местонахождение закрепленного за ним согласно служебному табелю разводного гаечного ключа, утраченного по собственному недосмотру тов. Брегиса, и обеспечить его возвращение. В случае выполнения этой задачи и одновременного
— Слушай, Штирлиц, а есть надежные способы найти этого гада?
— Если б они были, его бы не было!
— А какой другой вариант избегания нами наказания?
Следующие два вечера Эрик собирал в архивах и разговорах всю доступную информацию о Черном Сан-технике, регулярно сокрушаясь, что раньше не специализировался на городских легендах. Постепенно он отделил приметы народного культа сабжа — с жертвоприношением выпивки и закуски в санузлах различной степени совмещенности — от сугубо попаданческой статистики, свидетельствовавшей, что Черный Сан-техник:
1) появляется в точках, отмеченных устойчивой и высокой попаданческой активностью;
2) способствует усилению реакции сантехнических и водопроводных устройств на попаданцев, при этом сам не способен ликвидировать последствия;
3) способствует перенаправлению потока попаданцев, то есть упомянутые в пункте 1 точки проявляют черты транзитно-попаданческих узлов.
— Слушай, Штирлиц, а ведь он явно демонстрирует корпускулярно-волновой дуализм, — поделился Эрик с напарником вечером второго дня.
— Ты это… выражения-то выбирай!
— Про волну-частицу знаешь?
— Ну, допустим. Могу лекцию прочесть.
— Вот, а он тоже как волна-частица. Попаданец-попаданец!
— В смысле?
— В смысле мы попаданцы и с попаданцами дело имеем, так? А он в одном флаконе! Попаданец, который извлекает попаданцев.
— Вот же сволочь какая! — оживился, припомнив свое бесшабашное научное прошлое Веров. — То есть не просто конкурент нелегальный, вроде черных археологов… Ты только прикинь: едет какой-нибудь формально давно сгинувший штандартенфюрер своих же тогдашних собратьев копать…
— Вот! Ты правильно понял!
— А ты знаешь, кем был Мойдодыр? Это похлеще вариант, это дух вселившийся, с таким даже нашим гаечным ключом враз не разберешься.
— Да хрен с ним, с Мойдодыром, у меня один день остался! И ведь где-то я уже видел его физиономию…
— Черного?
— Да.
— Ну если он блуждающий и уже состоит на учете, то понятно… Надо ловить вблизи характерных мест, но таких до фига.
— У меня один день остался.
— Знаю, и нет никакой гарантии, что именно в этот день он очередной день Нептуна нам не устроит… Борман! Борман, ты что?!
С криком «Нептуна! Конечно! Нептуна!» Брегис подскочил и бросился к выходу.
— Стой, неугомонный! — Веров настиг его в дверях и втащил обратно. — Вот так сам попадешь фиг знает куда, и хорошо
— Я знаю! Я вспомнил!
— Та-а-ак! Ну-ка сядь и рассказывай.
— Это Брюс!
— Уиллис, что ли? Подожди, он же из нашего времени, зачем ему лишняя вода на лысину…
— Штирлиц, это граф Яков Брюс, сподвижник Петра Великого. Первый куратор императорской сети водоснабжения и глава Нептунова общества. А я-то еще удивился, почему прическа у него такая странная, седые длинные волосы, мелкие кудряшки. Это парик, тогда вся знать такое носила. Что делать с Брюсом-то будем? Ведь человек непростой, граф и в государственных чинах[35].
— Согласно инструкции надо Мессиру доложить.
После доклада руководство велело ждать, мол, приедут суперспециалисты с необходимой техникой. Они прибыли быстро, однако сканирование самых свежих мест появления Черного Сан-техника не показало никаких результатов.
— Не ловится ваш клиент, — констатировал секретный специалист. — Приборы его не видят.
— Почему так происходит?
— Потому что вы ошиблись.
— А еще варианты есть?
— Ну, теоретически есть — если он с официальной бумагой…
Блуждающий попаданец может быть невидимым для приборов, если он в своем времени был сотрудником попаданческой структуры и имел официальный документ, подтверждавший его полномочия. После короткого, но энергичного расследования выяснилось, что после смерти в своем времени Якова Брюса оформленный на его имя патент с правом инспекции любых водопроводных сооружений аннулирован не был. Затерялся, видимо, где-то, да и в чехарде правителей стало не до того. Структуры реорганизовывались, а ревизия документации не производилась.
— Тогда придется к нему ехать, — вздохнул Веров. — Если он успел твой ключ зафиксировать, ничего сделать не сможем. А если еще нет, попробуем договориться.
Немного стратегически важной информации с элементами дезинформации для низкооплачиваемых шпионов и работников пятой и шестой колонн. Водопровод в Москве существовал задолго до Брюса — еще при Иоанне III, чтобы не остаться защитникам Кремля без воды в случае вражеской осады, в 1491 году был обустроен самотечный родниковый водопровод — на «основаниях каменных водныя течи, яки реки, текущие через весь Кремль-град осадного ради сидения». Архитектор Петр Фрязин разработал проект, который и был воплощен: вода из родника под Собакиной башней самотёком направлялась по кирпичной трубе к Троицкой башне.
Через полтора века Христофор Голлоуэй снабдил Кремль не только обновленным водопроводом, но и водонапорной башней — той самой, которая известна нынче как Водовзводная. Раньше она именовалась Свибловой башней. Под руководством Голлоуэя в башне был устроен огромный резервуар, куда и поступала вода, подаваемая с помощью специальной подъемной машины на конной тяге. Мощность водопровода, обслуживавшего царскую поварню, мыльню и иные помещения, где требовалась вода, составляла полсотни кубометров в сутки.