Историография истории древнего востока
Шрифт:
Наша информация о правовых системах различных частей Ахеменидской державы крайне отрывочна. Благодаря большому количеству частноправовых документов мы наиболее осведомлены о вавилонской юридической практике. Этой проблеме посвящено обстоятельное исследование французского ученого Г. Кардашиа (1951) о функционировании делового дома Мурашу в Ниппуре во второй половине V в. до н. э. Как показано в его монографии, при Ахеменидах вавилонское право достигло своего наивысшего расцвета. Оно стало образцом для правовых норм Ближнего Востока и начало распространяться на Запад. Но при персах вавилонское частное право существенно не изменилось, хотя многие государственные учреждения подверглись иранскому влиянию, и в юридических документах начиная с V в. до н. э. встречается много
Храмовые чиновники некоторых вавилонских городов (например, верховный жрец в Сиппаре) были наделены огромной судебной властью, которая распространялась не только на лиц храмового персонала, но и на другие слои населения. Однако приговоры храмовых судей могли быть обжалованы в царском суде, и в решении важных дел храмовые судьи подчинялись царским. Царский суд обычно состоял из коллегии от пяти до семи человек.
Члены царской семьи и многие персидские вельможи, владевшие в Вавилонии обширными имениями, располагали собственной судебно-административной властью.
В ахеменидское время египетское право впервые вступило в контакт с вавилонским и стало испытывать его влияние. По мнению польского историка права Р. Таубеншлага, египетское право заимствовало много элементов вавилонской юриспруденции. Однако некоторые ученые считают, что пока нет бесспорных данных, свидетельствующих о влиянии вавилонского права на египетское.
Судя по частноправовым документам, в египетском праве в ахеменидское время существенных изменений не произошло. Высшая судебная власть в стране принадлежала персидскому сатрапу.
Еврейские военные колонисты на острове Элефантина в основном пользовались привезенным со своей родины Иудеи правом, на которое вавилонские и египетские законы оказали определенное воздействие. Однако в исследовании вопроса о влиянии клинописной традиции на арамейские документы, принадлежавшие еврейским колонистам, мнения ученых разошлись. Историк права Р. Ярон полагает, что, хотя в арамейских документах заметно египетское влияние, именно клинописная правовая традиция оказала решающее воздействие на возникновение арамейского формуляра. Он считает, что это была сирийско-ханаанская ветвь клинописной традиции, а нововавилонская традиция не оказала существенного влияния на правовую сторону арамейских документов. Другого мнения придерживается И. Муффс, полагая, что, хотя арамейские писцы Элефантины и приняли некоторые египетские элементы, они включили их в правовую систему, которая восходила к новоассирийской и нововавилонской традициям.
Основной отраслью производства в большинстве стран Древнего Востока было сельское хозяйство. В исторической науке неоднократно высказывалось мнение, что при Ахеменидах царь, по крайней мере теоретически, считался юридическим собственником всей земли в державе. Однако, судя по источникам, в ахеменидское время еще не существовало теории о верховной собственности на землю. Во всяком случае землю свободно, без разрешения царской администрации, продавали, закладывали, дарили и т. д. В Египте, по-видимому, были несколько иные порядки, чем в большинстве других регионов державы. Как полагал французский египтолог русского происхождения М. Малинин, частная собственность на землю существовала в Египте лишь в форме уступки прерогатив на определенных условиях.
Много внимания историки уделили исследованию рабства в Иране и других частях державы. В этой связи было обстоятельно рассмотрено положение работников царского хозяйства в Иране, которые назывались курташ (букв, «домашний раб»). «Таблички крепостной стены» фиксируют, в частности, выдачу им натуральной платы — зерном, мукой, баранами, вином и пивом — в 509-494 гг. до н. э., а «таблички сокровищницы» отмечают выплату серебра и продовольствия этим работникам в 492458 гг. Курташ составляли
Относительно их юридического статуса в литературе высказывались противоречивые мнения. В частности, В. Хинц полагает, что курташ были военнопленными, обращенными в рабов. В. О. Тюрин видел в курташ низы свободного населения персов, потерявших свои земельные наделы и в большинстве по экономическим причинам или принудительно работавших в хозяйствах царей и знати. Согласно Дж. Камерону и Э. Шмидту, часть курташ — свободные персидские ремесленники, остальные же прибыли в Иран из других стран. И. М. Дьяконов, наоборот, считает, что основная масса курташ состояла из рабов, среди которых могли быть свободные общинники, привлеченные в порядке повинности на царя. Это предположение, в частности, аргументируется тем , что более трех тысяч человек не могли работать на царя по найму, учитывая слабую развитость арендных отношений в персидском обществе. По мнению венгерского исследователя Я. Харматты, курташ были полусвободные люди, посаженные на царской земле. Как можно заключить из эламских, вавилонских и арамейских документов, по своему составу и юридическому положению курташ не были однородны: часть их эксплуатировалась как рабы, а остальные были полусвободные люди. Кроме того, среди курташ были и лично свободные люди из низов персидского общества.
По сообщению Геродота (VI, 42), вскоре после подавления восстаний 522-521 гг. до н. э. Дарий I установил новую систему государственных податей. Земля была точно измерена и классифицирована по роду насаждений или же по величине урожая. Все сатрапии обязаны были платить строго зафиксированные для каждой области денежные подати серебром, установленные с учетом обрабатываемой земли и степени ее плодородности на основе среднего урожая за несколько лет в соответствии с кадастрами по отдельным областям. Это сообщение Геродота подтверждается вавилонскими текстами, датированными царствованием Дария I и содержащими указания на площадь, плодородие тех или иных полей и количества деревьев на них. Поскольку самые ранние из этих кадастров относятся к третьему году правления Дария (519 г. до н. э.), по-видимому, именно этим временем следует датировать его налоговую реформу.
Геродот (III, 97) также утверждает, что персы как господствующий народ были освобождены от податей. Однако это утверждение не следует принимать безоговорочно. По-видимому, персы не платили денежных налогов, но не были освобождены от натуральных податей. Во всяком случае, «документы крепостной стены», датированные временем Дария I, свидетельствуют о сдаче мелкого скота и зерна населением Юго-Западного Ирана в качестве государственных податей.
Техника сбора таких податей лучше всего известна по документам архива делового дома Мурашу, функционировавшего в Вавилонии во второй половине V в. до н. э. В этом архиве сохранилось большое количество квитанций об уплате налогов серебром и натурой (ячменем, мукой, мелким скотом, пивом и т. д.).
В начале XX в. немецкий ученый Э. Коталла высказал мнение, что члены дома Мурашу были не частными лицами, а агентами персидского царя по откупу податей и что государственная администрация собирала налоги не непосредственно с населения, с а помощью откупщиков. Коталла полагал, что дом Мурашу выплачивал подати в царскую казну заранее, а затем собирал их с налогоплательщиков, как это позднее делали и римские откупщики податей. При этом Коталла ссылался на тот факт, что Мурашу часто выплачивали налоги с земли, которая не принадлежала им самим. Такое мнение было поддержано акад. В. В. Струве, немецким ассириологом Б. Мейсснером и многими другими исследователями, которые были склонны полагать, что сдача податей на откуп практиковалась персидскими царями не только в Вавилонии, но и в других странах их державы.