Историография истории древнего востока
Шрифт:
Работу современного историка осложняет и то, что индийская эпиграфика относительно небогата и появляется поздно — с Маурийского времени. Общая канва политической истории выясняется по надписям с большим трудом. Археологические материалы и памятники изобразительного искусства становятся многочисленными лишь к началу новой эры. В этом отношении индолог находится совершенно в ином положении, нежели египтолог или ассириолог, имеющий в своем распоряжении бесчисленные статуи и стелы, глиняные таблички и папирусы, произведения каменного зодчества, создававшиеся на протяжении 'гысячелетий. Территория распространения древнеиндийской цивилизации огромна и разнообразна, но даже внешние черты быта в том или ином
Индия сберегла с древнейших времен обширную литературу и священный язык — санскрит. Проблема дешифровки никогда не стояла перед индологами столь остро, как перед специалистами по истории Ближнего Востока. На первый план здесь выходят иные трудности — текстологии, перевода, интерпретации. Дело в том, что сохранившиеся рукописи датируются, как правило, поздним временем и реконструкция истории текста представляет весьма сложную задачу. Произведения литературы сопровождались традиционными комментариями, но достоверность последних каждый раз должна подвергаться сомнению. Проблема истолкования — одна из наиболее важных в санскритологии. Ученые пытаются обнаружить историческое развитие там, где сама культура стремится казаться совершенно неизменной. Поскольку речь идет о живых религиозных традициях, занятия древностью нередко приобретают особую актуальность. Они приковывают к себе широкое внимание, но в то же время в научных построениях проявляются тенденции современной общественной мысли. В этом отношении ситуация в индологии мало отличается от ситуации, сложившейся в истории библеистики.
В целом можно сказать, что основным объектом исследования доныне являлась не история как таковая, а культура Индии. Но и последняя, в силу особенностей источников, изучалась без четкой хронологии и часто неисторически.
Общение Южной Азии с античным миром не было столь интенсивным, как у стран Ближнего Востока, — поход Александра Македонского остался лишь отдельным, хотя и красочным эпизодом. Греки и римляне воспринимали Индию как сказочную землю, расположенную на самом краю Ойкумены. Образ страны диковинных зверей, невообразимых богатств и нагих мудрецов-праведников стал популярным в средневековой литературе («Роман об Александре», «Сказание об Индийском царстве»), повлияв на восприятие Индии в Европе.
В мусульманском мире сведений об индийской действительности было, естественно, больше. Еще в XI в. Абурейхан Бируни написал обширное сочинение об Индии. Оно было основано на знании санскритских текстов и отличалось удивительной беспристрастностью суждений о верованиях и обычаях чужого народа. Но этот труд не имел влияния на развитие европейской науки, да и в самой арабской литературе великий хорезмиец не нашел достойного продолжателя.
Новая информация об Индии появилась в Европе в эпоху великих географических открытий. Португальские и голландские путешественники старались дать описание нравов и обычаев народов далеких стран. Но к серьезному осмыслению даже того, что они видели собственными глазами, купцы и моряки, конечно, не были готовы. В «Космографии» XVI-XVII вв. включалась пестрая смесь сведений, почерпнутых из «Романа об Александре» и рассказов современных мореплавателей.
§ 1. Начало европейской санскритологии
Изучение Индии, как и других стран Востока, было начато христианскими миссионерами. Некоторые из них подолгу жили в Азии — в Индии, Китае, Тибете, Сиаме, обладали солидными познаниями и широким кругом интересов. Сама необходимость общаться с местным населением побуждала их не только к овладению языками, но и к проникновению в традиционную культуру. Миссионеры знакомились с обычаями, религией и моралью туземцев для того, чтобы обратить их в христианство. Среди принимавших крещение они
Такого рода сбор сведений мог осуществляться не только миссионерами. Например, в начале XVIII в. в Санкт-Петербурге востоковед Георг Якоб Кер опрашивал крещеного индийца из астраханской колонии Петра Ивановича Сунгура (Джава Притама Сухара) о языках и религии Индии. Эти сведения вошли затем в книгу Готлиба Зигфрида Байера «История Греко-бактрийского царства».
Христианские миссионеры обосновались преимущественно на южном побережье Индостана. Среди них особого упоминания заслуживают католик Роберто де Нобили и протестант Бартоломе Цигенбальг. Р. де Нобили (1577-1656) полагал, что доверие местного населения можно заслужить лишь соблюдением всех норм благочестия, принятых в стране. Он сам себя представлял учителем-гуру, принесшим индийцам учение утерянной ими веды. Недаром его называли «иезуит-брахман». Нобили свободно говорил по-тамильски и выучил санскрит, чтобы обращать индийцев словами их же собственного священного писания. В его сочинениях чувствуется восхищение мудростью индийских религиозных книг и их моралью (по мнению автора, близкой к христианской).
Сходные тенденции можно заметить и в трудах Б. Цигенбальга (1682— 1717), основавшего миссию на Коромандельском берегу по поручению датского короля. Ему принадлежит первая в Европе грамматика тамильского языка и многочисленные описания Южной Индии (в «Малабарских письмах»). Но надо сказать, что в Европе к подобным работам относились с некоторым подозрением. В Ватикане Р. де Нобили обвиняли в отступлении от католической веры и пособничестве суевериям. Книгу Б. Цигенбальга «Генеалогия малабарских богов» не удалось даже напечатать. Автору было заявлено, что миссионеров посылают в Индию для того, чтобы они искореняли язычество там, а не для того, чтобы распространяли его здесь.
С миссионерской деятельностью связана и знаменитая подделка «Езур-ведам» — якобы перевод утерянной веды, содержавшей христианские идеи. Само название ее могло толковаться как «Веда Иисуса», одновременно напоминая слово «Яджурведа». Публикация «Езурведам» произвела большое впечатление на просвещенную Европу. Вольтер считал ее самой ценной из рукописей Востока и рассматривал как доказательство того, что христианские идеалы на самом деле гораздо древнее самого Христа. Он писал Фридриху Великому: «...наша святая христианская религия основана на древней религии брахманов». Отсюда и стих у А. Н. Радищева в «Песни исторической»: «Се потомки мудрых Брамов... по чреде хранят священной свой закон в Езурведаме буквой древнего Санскрита — древней славы их останка...».
Образованные миссионеры, занимавшиеся переводом христианских книг, давно уже обращали внимание на сходство звучания слов в латыни и в индийских языках, но дать этому объяснение не могли, и догадки подобного рода были скоро забыты. Их пересказы мифологических преданий, как правило, не были точны, но тем не менее они давали Западу первоначальное знакомство с индийской литературой. В Европу начинали поступать и рукописи, которые как редкости хранились в музеях и библиотеках, — таким образом создавалась база для последующей научной работы.
Большая часть написанного миссионерами, в том числе и первые грамматики санскрита, хранились в рукописных фондах библиотек, оставаясь недоступными читающей публике. В середине XVIII в. живший в Пон-дишери крещеный индиец Маридас Пиллаи выполнил перевод с тамильского «Бхагавата-пураны», где был упомянут царь по имени Чандрагупта. Эта книга попалась на глаза Жозефу де Гиню, автору многотомной «Истории турков, татар, гуннов и других восточных народов». Тамильская форма имени Сантракутта помогла ему отождествить этого царя с Санд-ракоттом, о котором античные авторы говорили как о современнике Александра Македонского. Но на это открытие, сделанное еще в 1772 г., тогда не обратили никакого внимания.