История Андрея Бабицкого
Шрифт:
ВЕДУЩИЙ: Господа, насколько я понял, вопросы иссякли? Я не ошибаюсь?
ВОПРОС: У меня есть еще…
ВЕДУЩИЙ: Да, пожалуйста.
ВОПРОС: Телекомпания АР Д. Есть какая-нибудь реакция от федеральных властей на тот факт, что, видимо, найден дом? Вот они, кто-нибудь этим интересуется, вот?
БАБИЦКИЙ: Нет абсолютно никакой реакции. Более того, видите, мы как бы постоянно, я постоянно предоставляю новые доказательства того, что мои коллеги, мои коллеги находят все новые и новые как бы улики по этому делу. А следователь переносит, следователь переносит следственные действия на период после праздников.
ТКАЧЕНКО: Вы знаете, вот как раз в связи с тем, что вы спросили сейчас, я хочу предоставить слово члену исполкома Русского ПЕН-клуба, писателю-публицисту Льву Тимофееву. Он как раз выскажется вот в этом смысле. Лев, пожалуйста.
ТИМОФЕЕВ: Господа, то, что произошло с Бабицким, нам в ПЕН-центре русском кажется весьма симптоматичным. Я не поддерживаю точку зрения Андрея Бабицкого на военные действия в Чечне, но тем не менее то, что произошло с ним, вызывает не только тревогу, а просто прямо говорит о той опасности, которая грозит прежде всего нам, людям пишущим, людям говорящим, людям доносящим информацию, а вслед за этим — и всему российскому обществу.
Произвол чиновников спецслужб в конечном счете может иметь непредсказуемые последствия для общей политической ситуации.
Поэтому русский ПЕН-центр не только поддерживает иск Андрея к тем, кто его задержал, мы считаем, что эти люди должны понести публичное… должны публично отвечать за то, что произошло с Бабицким. И мы будем поддерживать общественную защиту Бабицкого, если дело дойдет до суда.
И мы, конечно же, выступим в ближайшее время с заявлением, с требованием привлечь к ответственности людей, виновных… провести полное расследование того, что произошло с Бабицким и привлечь к ответственности людей, которые виноваты в этом беспрецедентном нарушении прав человека вообще и, в частности, прав пишущего, прав журналиста. Вот что в ближайшее время предпримет Русский ПЕН-центр.
БАБИЦКИЙ: И последние два слова, которые я хотел бы сказать. Значит, я, по всей вероятности, в ближайшей перспективе уже воздержусь от каких-то публичных заявлений, поскольку я намерен, значит, в течение двух… две недели посвятить полностью написанию книги. У меня заключен, уже фактически заключен договор об этом. Там, я думаю, я смогу дать более полное доказательство того, что со мной происходило в Чернокозово. Я смогу доказать ту квалификацию, которую я дал этому учреждению, назвав его «концлагерем», с именами, с фамилиями, с адресами. Есть как бы достаточно свидетелей, которые могут рассказать не менее подробно о том, что с ними происходило; о том, каким пыткам и истязаниям они подвергались в этом следственном изоляторе.
Ну, и кроме того, я хотел бы рассказать в этой книге, на мой взгляд, о чудовищных преступлениях власти в отношении мирного населения, в отношении военнослужащих в Чечне, власти, которая пытается таким образом добраться снова до власти. Все. Наверное, на этом я…
ВОПРОС: Андрей, дайте я задам последний вопрос. Олег Панфилов. Вопрос необычный. На самом деле я мог бы тебе его лично задать, потому что это меня в последнее время…
БАБИЦКИЙ: Давай, я думаю, если он ко мне лично…
ВОПРОС (ПРОДОЛЖЕНИЕ): Вот именно я хочу сейчас задать это публично. Скажи, пожалуйста, как ты думаешь, это была первая такая акция против журналиста, вообще, против гражданского лица или все-таки предпринимались и раньше такие… такая имитация похищения чеченцами, бандитами журналистов
БАБИЦКИЙ: Я понял, да.
ВОПРОС (ПРОДОЛЖЕНИЕ): Понятно?
БАБИЦКИЙ: Вы знаете, я думаю, что такая акция была первая, поскольку речь идет об экзотических, необычных обстоятельствах — обстоятельствах форсмажорных, обстоятельствах войны. Но что касается журналистов в России, то в провинции, я считаю, их судьба складывается гораздо хуже. Если здесь мы имеем возможность рассчитывать на какую-то защиту, то провинциальные журналисты, как бы его, как бы над ним ни издевались власти, с очень большим трудом способен достучаться до общественного мнения и способен найти достаточно широкую поддержку и защиту даже не на международном уровне, а на уровне всероссийском. Ситуация с прессой, со свободой слова очень скверная и с каждым днем становится все хуже. Спасибо, всем, кто пришел.
27 сентября 2000 г
Московский офис Радио «Свобода»
ВЕДУЩИЙ:… 2 октября состоится суд над Андреем Бабицким в Советском районном суде г. Махачкалы. Присутствуют Андрей Бабицкий, обвиняемый, и его адвокаты Генри Маркович Резник и Александр Яковлевич Зозуля.
РЕПЛИКИ: Погромче, пожалуйста.
ВЕДУЩИЙ: Еще надо повторить? 2 числа, октября, в Махачкале состоится суд над Андреем Бабицким. Это будет происходить в Советском районном суде города. Присутствуют Андрей Бабицкий, Генри Маркович Резник и Александр Яковлевич Зозуля — его адвокаты. Я говорю, так как мы в тесноте, я сейчас уйду, и это все начнется, то после пресс-конференции, если нужны индивидуальные интервью, все люди готовы к этому. Хорошо, я понимаю, что мы в тесноте, но не в обиде. Все, давайте начинайте, только меня пропустите.
РЕЗНИК: Да, пропустим. Скажите, меня слышно?
РЕПЛИКИ: Да, да.
РЕЗНИК: Андрей… Да, сейчас… Да, сейчас руководство нас покинет. Добрый день, господа. Я признателен Садику, что он сообщил, что будет суд над Андреем, и я сижу в центре не потому, что суд будет надо мной, а потому, что я просто провожу эту пресс-конференцию.
Итак, почему мы решили вас созвать, чем вызвана необходимость общения с прессой? Дело в том, что суд состоится спустя значительный отрезок времени после того, как Андрей был задержан на территории Чечни, а затем происходили все события, которые привели в конце концов его на скамью подсудимых.
Есть эффект забывания. В данном случае это не было, вот этот значительный отрезок времени, это не было, вы знаете, результатом каких-то злоупотреблений, как по делу Никитина. Вы помните, дело Никитина продолжалось на протяжении 4 лет. И вот эти огромные окна, полгода которые возникали, они возникали по злонамеренному умыслу наших славных органов — хотели, чтобы об этом деле забыли и легче было бы осуществить произвол в отношении невиновного человека. Вы знаете, что мы делали все возможное для того, чтобы интерес к этому делу не потух.
И вот сейчас я провожу аналогию между делом Александра Никитина и делом Андрея Бабицкого при всей несоизмеримости обвинений, которые выдвинуты были против Саши и сейчас — против Андрея.
Дело в том, что само обвинение Бабицкого, который явился жертвой произвола, перманентного произвола, и превращения его искусственно в подсудимого — такое обвинение неправедно.
С самого начала я хочу всех предупредить: мы не намерены устраивать из пресс-конференции судебное заседание. Защита полностью готова к процессу — к опровержению неправомерного обвинения Андрея Бабицкого. Но прошло время, интерес к этому делу немножко угас, потому что мы сталкивались с другими фактами произвола, да и вообще полгода — очень большой срок. Процесс будет в Махачкале. В одном из районных судов города. Поэтому, абсолютно не оперируя никакими фактами, защита понимает, под каким, даже внутренним, психологическим давлением будет суд, сколь нелегко будет в этой ситуации выносить законный, обоснованный приговор.