История Андрея Петрова
Шрифт:
Глава 17
В офисе я появился в начале второго. На нашем этаже все двери настежь, люди беспорядочно входят и выходят, будто они разом ошиблись дверью. Лица у всех немного красные. Похоже, я понял, в чем дело. У кого-то наверняка день рождения, а у нас в конторе, как и в любом творческом коллективе, особой разницы между именинами директора или уборщицы не было: праздник есть праздник! Раньше я думал, что бухают по-черному только сапожники и строители, однако с тех пор, как попал в мир СМИ, понял, что на телевидении, радио и в печати по части заливки за воротник трудятся настоящие чемпионы.
– А-а-а-а-а-а,
Я стоял под дверью, слушал всех сразу, улыбался и смотрел в окно. Выходящие из кабинета бухгалтерии меня не узнавали, всем было не до этого. «Сколько людей, мнений желаний, – думал я. – Короткий миг веселья. Выпил и забыл все на свете. Все ж таки как важно людям быть среди людей и как мы любим веселье… только здесь можно забыть об опостылевших женах, детях, домашних делах, о несбывшихся мечтах и надеждах, о неоплаченной квитанции из ТСЖ, о поломанной машине, о недавно умершем котенке…» Я искренне радовался за всех этих людей и с трудом представлял среди них Носова, хотя, с другой стороны, чем богатые, напившись в дым, отличаются от этих обычных менеджеров? Тоже хотят свалить на рыбалку, потискать подчиненную, сказать тост, насмешить или посмеяться, забыть о проблемах хоть на минуту…
– Опа, Андрей Юрьевич! Попался, гад! – Штейн притянул меня и обнял. Добрые красные глаза смотрели не моргая. – У Анастасии Викторовны, это заместитель бухгалтера нашего, сегодня юбилей! 35 лет этой бестии, еще ого-го, я тебе доложу!
– Слушай, Сань, давай в кабинете поговорим?
– А за здоровье очаровательной дамы?
– Давай чуть позже, – сказал я, понимая, что внутрь не зайду. В таких случаях, если сильно опоздал (тем более, если ты начальник), лучше вообще не заходить. И сам будешь чувствовать себя идиотом, и другим настроение испортишь, как пить дать. Это похоже на внезапный приезд родителей, когда вечеринка их восемнадцатилетнего сына в самом разгаре.
Саша взял меня под локоть, мы прошли прямо по коридору, благополучно миновав открытые кабинеты подчиненных. Сзади слышались звуки хлопающих дверей, шарканье, кто-то орал «Поздравляю», слышался женский пьяный смех и глупые тосты, что так мастерски и с завидным постоянством выдают на гора всякого рода офисные задроты.
Штейн уселся на диван, закурил свой любимый «Парламент». Струйки сизого дыма медленно вылетали изо рта, превращаясь в небольшие облачка. В кабинете было тихо и уютно. С террасы светило солнце, наполняя пространство светом и отличным настроением.
– Ну, рассказывай, писатель, как дела? – начал Штейн, как всегда, не глядя в глаза, а любуясь своими туфлями.
– Давай ты первый, работа ведь важнее, – сказал я.
– Старик, я тут всю неделю почти пробыл, смотрел, что и как, делал вид важной птицы и знаешь что понял? – Штейн докурил сигарету, откашлялся и продолжил: – А понял я, что нам тут делать особо не хрен. Ребята наши – все до единого большие умницы, по заказам на рекламу вопросов нет и в ближайшем будущем не будет, а значит, не будет проблем и у нас с тобой… Носову вчера отзвонился,
– А что ты ему сказал?
– Сказал, что ты молодец и все такое. А он привет тебе – хлоп и передал.
– Хлоп, и на хрен мне его привет?!
Штейн засмеялся.
– Я сказал, что ты сильно занят, у тебя совещание по рекламе на радио, Мороз у тебя там и еще кто-то… И знаешь, что он сказал? – Штейн растянулся в улыбке, готовясь опять громко заржать. – Он сказал, что вы сильно много работаете, надо и про отдых не забывать!
Теперь смеялись мы оба. Или Носов был и вправду идиотом, или просто играл в знаменитую негласную игру всех начальников в мире, где все знают друг о друге все, но настолько мастерски делают вид занятности, что в конце концов начинают сами верить, будто много работают.
– Во дает! Сань, повезло нам все-таки, да? – сказал я и почувствовал, как поднялось настроение. Саша Штейн обладал удивительным притяжением, рядом с ним всегда и всем становилось веселее. Быть может, ему нужно было стать врачом. Быть может, он тоже так думает, но вся штука в том, что врачам приходится работать, а Саша Штейн работать не любил, впрочем, как и я.
– Не знаю, Андрюха, не знаю. Вчера сидел в кресле и как раз думал об этой нашей белой полосе. Ни черта ведь не делаем, все идет идеально, даже придраться захочешь – не сможешь, но мне от такой ситуации не по себе. Похоже все это на какую-нибудь постановку, где в один прекрасный момент нас раскусят и погонят метлой вместе с нашими окладами, бонусами и так далее. Ты-то хоть на книжке своей заработаешь, – добавил он и не смог сдержать улыбки.
– Не смешно, – сказал я, – между прочим, я тоже обо всем этом думаю… Не бывает долго хорошо.
– Да я и не смеюсь. Я правда считаю, что ты талант! Кстати, как там, встретились вы с приятелем твоим, как его там, Сема вроде?
Я рассказал Штейну подробности той недавней встречи. Это, кстати говоря, наверное, был единственный мой рассказ, когда Штейн слушал меня так внимательно, будто от этого зависла судьба планеты Земля.
– То есть, книжку твою как минимум рассмотрят без очереди… Это большой бонус, Андрюха, очень большой…
– Знаю, Сань, знаю. Везучий я… Видишь, везет везде и во всем, как бы все это плохо не кончилось.
– Вот и я об этом, – сказал Штейн, закурил еще одну и опять уставился на свои начищенные до блеска оксфорды, которые, как и вся его обувь были очень крутыми.
Наше молчание нарушил стук в дверь.
– Да, да, – сказал Штейн. – Ну, заходите же, черт бы вас подрал!
Дверь открылась решительно и резко – обычные служащие так двери не открывают. На пороге в черном приталенном костюме стоял Носов.
– Да вашу мать, – сказал он, – вы даже в праздники и то на рабочем месте!
Мы переглянулись, встали, подошли навстречу вытянутой руке и пожали не слишком сильную руку нашего начальника.
– Если честно, просто мимо проезжал, я и не знал, что сегодня праздник, но это святое, – сказал босс, предотвратив наши возможные оправдательные речи по поводу всеобщей пьянки. Носов слишком давно в бизнесе и прекрасно знал, что именно такими вот мелкими праздниками и живут люди подневольные всю свою трудовую жизнь. – Кстати, по поводу вашего отчета, который мне прислал Александр…