История Австрии. Культура, общество, политика

Воцелка Карл

Вопрос о государственном единстве Австрии был важнейшей из всех политических проблем. На конференции земель в Зальцбурге в сентябре 1945 г. были предприняты шаги в этом направлении: западные земли признали правительство Реннера, которое к тому времени было расширено и состояло из 13 членов АНП, /405/ 12 членов СПА, 10 членов КПА и четырех независимых; западные союзники также признали это правительство. Выборы 25 ноября 1945 г. – первые за прошедшие 15 лет свободные выборы – проходили в трудных условиях (многие из

имевших право участия в них, будучи в плену, находились вне страны, а зарегистрированные национал-социалисты не имели права голоса) и принесли неожиданные результаты. Верность избирателей старым партиям оказалась поразительной. Австрийская народная партия, несмотря на клеймо австрофашизма, которая несла ее предшественница, получила абсолютное большинство – 85 мандатов, социалисты – 76 мандатов. В то же время коммунисты, которые, по американским прогнозам, могли получить 15 % голосов, получили всего лишь 4 мандата. Неудача коммунистов, завоевавших большой авторитет в Сопротивлении, объяснялась

тем, что они ассоциировались с СССР, солдаты которого из-за чинимых ими насилий и грабежей не пользовались особой симпатией населения.

Новое правительство вновь стало правительством концентрации. Кабинет возглавил Леопольд Фигль, ^{65} АНП дала восемь министров, СПА – шесть, а коммунисты – всего одного (и то не очень важного). Социалист Реннер был избран президентом страны. Правительству предстояло решить множество проблем, по большей части экономического характера. Дефицитная экономика, нехватка жилья и восстановление за счет использования средств Европейской программы возрождения – таковы были приметы времени; в условиях усиления «холодной войны» обстоятельства указывали Австрии дорогу на Запад. В процессе восстановления последствия войны были ликвидированы не только в экономике – политическая жизнь вскоре тоже вернулась к традиционным формам. Тезис союзников, согласно которому Австрия стала жертвой национал-социализма, был воспринят чрезвычайно охотно и активно разрабатывался в качестве идеологии послевоенного периода. Денацификация довольно скоро сошла на нет. Первое время чрезвычайные трибуналы судили и приговаривали к смертной казни военных преступников – самый большой процесс над национал-социализмом прошел под союзническим контролем в Нюрнберге. Нацистов увольняли со службы и отстраняли от преподавания в школах и университетах, однако чаще всего в скором времени они восстанавливались на прежних местах. Члены НСДАП и многих организаций должны были пройти регистрацию, при которой их делили на три группы: военные преступники, ви- /406/ новные (около 42 тыс.) и виновные в меньшей степени (495 тыс. человек). Они должны были привести доказательства готовности искупить свою вину и подвергались серьезным ограничениям /407/-/408/ в профессиональной деятельности. «Виновные в меньшей степени» после амнистии нацистов 21 апреля 1948 г. были вновь интегрированы в общество и даже смогли принять участие в выборах 1949 г. Опасаясь, что большинство бывших национал-социалистов будут голосовать за АНП, которая уже вела переговоры с представителями нацистов в Гмундене, СПА в период образования партий поддержала «четвертую силу», которая должна была перехватить избирателей прежнего немецко-национального лагеря. Идея также заключалась в том, чтобы расколоть буржуазный лагерь. Так родился Союз независимых, позже Предвыборный союз независимых – и, в конце концов, появилась Австрийская партия свободы (АПС). На парламентских выборах 1949 г. она завоевала 16 мандатов, социалисты потеряли девять мест (одно в пользу КПА, потому что левое крыло партии не соглашалось с политикой поддержки «четвертого лагеря»), АНП лишилась восьми мандатов, а КПА выиграла один. При этом отчетливо обозначился сдвиг вправо. Новая партия, объединившая либеральные и национальные элементы, осталась в оппозиции, где также оказались коммунисты, вскоре потерявшие свой единственный министерский пост. Отныне политику государства определяла «Большая коалиция». По контрасту со временем Первой республики обе партии деидеологизировались. СПА не была больше чисто марксистской и постепенно превращалась в государственную партию, а АНП признала демократию и, по крайней мере, в партийной программе, отказалась от былого антисемитизма.

В последующее время эта «Большая коалиция», просуществовавшая до 1966 г., определяла всю австрийскую политику. В противоположность внутриполитической драме Первой республики, характеризовавшейся постоянным напряжением между социал-демократами и социальными христианами, первые десятилетия Второй республики прошли под знаком гармонии в рамках «Большой коалиции», которая сначала выступала как противовес оккупационным властям, а позднее гарантировала внутриполитический и социальный мир. Однако не следует впадать в мифотворчество и повторять, как «встретились протянутые руки надо рвом» и общий «дух концлагерного плаца» заставил предать забвению былые конфликты. Католическая церковь, усвоив опыт 1934 и 1938 гг., держалась по большей части в стороне и была «равноудалена» от обеих партий, впрочем, лишь в идеале. Хотя конкордат 1933– 1934 гг. по-прежнему действовал, некоторые его пред- /409/ писания (например, в области семейного права) утратили силу. В 1960 г. решено было выплачивать католической церкви 100 млн. шиллингов ежегодно в качестве возмещения за нанесенный нацистским режимом ущерб.

Правление «Большой коалиции» на протяжении 21 года имело и свои негативные стороны, со временем усиливавшиеся. Происходило выхолащивание парламентаризма, политическая жизнь бюрократизировалась. Между политическими обещаниями, показной предвыборной борьбой и реальными властными отношениями существовала колоссальная разница. «Большая коалиция» обеспечивала пропорцию (распределение мандатов согласно полученным голосам), которая распространялась от правительственного до самых низших уровней управления и далее в другие сферы, такие, как банки и прочие государственные и полугосударственные учреждения. Обычным явлением были махинации вокруг распределения постов и функций с целью пристроить «черного» или «красного».

Экономический подъем Австрии на фоне внутриполитической стабильности стал возможен благодаря предотвращению любых социальных конфликтов, которые могли бы воспрепятствовать экономическому росту. Сформировалась система социального партнерства. После 1951 г. сотрудничество правительства и представляющих различные интересы объединений было организовано в рамках так называемой Экономической директории, просуществовавшей до 1954 г. в качестве планирующей и примиряющей противоположные интересы инстанции. Когда после 1955 г. сильно выросли цены и зарплата, тогдашний президент Австрийского объединения профсоюзов Иоганн Бём выступил с инициативой, получившей поддержку президента Федеральной экономической палаты и председателя Конференции президентов сельскохозяйственных палат. Так была образована Паритетная комиссия по вопросам цен и зарплаты. В этой комиссии заседали федеральный канцлер, министры и представители заинтересованных

сторон, которые добивались компромиссов в разнообразных подкомитетах. Так называемое Соглашение Рааба–Олы, заключенное в 1961 г., еще больше укрепило эту форму социальной политики. Основу функционирования системы социального партнерства составляло тесное взаимодействие австрийских партий с заинтересованными сторонами. Так, СПА была связана с профсоюзами, а АНП с экономической и сельскохозяйственной федеральными /410/ палатами. Естественно, это облегчало реализацию мероприятий, так как «Большая коалиция» и соответствующие заинтересованные группы стремились к одной и той же цели. Люди, принимавшие решения, встречались в дружеской, неформальной обстановке, классовая борьба заканчивалась в кабинетах. Как ни была важна система социального партнерства для внутренней стабильности и экономических успехов, она, по существу, скрывала существовавшие в обществе противоречия. Австрия сделалась «государством палаты». Отрицание классовых противоречий – даже социалистами – привело к тому, что партия рабочего класса перестала быть трибуной марксистской критики язв современного общества. Экономические достижения удовлетворяли население, уровень безработицы в середине шестидесятых годов составлял 2,9 %, а ежегодный экономический рост достиг 4,4 %. Полная занятость, экономический подъем, увеличение доли работников в национальном доходе и низкая инфляция – так сегодня ностальгически, как «золотое время» воспринимаются шестидесятые. Девизом тех лет была вера в прогресс. Такие достижения, как строительство электростанций, подвесных дорог и фуникулеров, способствовавших развитию массового туризма, приветствовались всеми, а между тем было много такого, что потом стало вызывать протесты сторонников охраны окружающей среды по всей Европе. С техническим прогрессом был связан экономический подъем. Важнейшими отраслями промышленности являлись энергоснабжение (практически весь Дунай был превращен в ряд гидроэлектростанций), металлургия (в Линце и Донавице был разработан так называемый ЛД-метод – особенно эффективный способ литья стали) и иностранный туризм.

Тот реальный аншлюс, что был в 1938 г. осуществлен под знаменем национал-социализма, способствовал возникновению «австрийской» общности и нового чувства идентичности. Точно так же присутствие оккупационных войск и разделение Австрии на четыре части после 1945 г., скорее, укрепляли, нежели ослабляли чувство принадлежности и привязанности к общему государству. /411/

Государственный договор

/411/ Одну из труднейших проблем тех лет, которую Австрия сама решить была не в состоянии, представляло восстановление государственного суверенитета и независимости страны (что означало и окончание союзнической оккупации). Различные обстоятельства тормозили завершение подготовки Государственного договора (разновидность предварительного мирного договора после второй мировой войны). Территориальные претензии Югославии на Южную Каринтию перестали быть значимыми для Советского Союза лишь после начала конфликта Тито со Сталиным в 1949 г., что позволило прийти к решению в пользу существующей пограничной линии. Более сложными были другие вопросы, вроде так называемой немецкой собственности. Последняя включала:

1. Недвижимость в Австрии, которая принадлежала немцам [144] ^* (разумеется, как юридическим лицам) до аншлюса 1938 г.

2. Собственность, которая была переведена немцами в Австрию после аншлюса 1938 г., а также все промышленные предприятия, построенные немецким капиталом.

3. Собственность, которая была куплена немцами после аншлюса, если цена покупки соответствовала реальной стоимости вещи, а не была результатом вынужденной продажи.

144

Речь идет о немцах, являвшихся гражданами Австрии.

Русские вступили во владение некоторыми предприятиями из числа немецкой собственности (в частности, всей нефтяной про- /412/ мышленностью и Дунайским речным пароходством), которые управлялись в качестве «предприятий УСИА» [145] ^*.

Переговоры о Государственном договоре, которым уже в 1945 г. многие газеты предсказывали успех, затянулись. В то время как АНП, чтобы скорее прийти к желанной цели, заняла дружественную позицию в отношении СССР, социалистическая партия вначале проводила последовательно антисоветскую политику – хотя бы ради того, чтобы не ассоциироваться с коммунистами. Только молодой государственный секретарь Бруно Крайский повел СПА тем же курсом, которого придерживались Леопольд Фигль и Юлиус Рааб.

145

Управление советским имуществом в Австрии.

В 1947 г. начались интенсивные переговоры о соглашении, которое называлось «Договор о восстановлении независимой и демократической Австрии» и стало зародышем будущего Государственного договора. В январе 1954 г. первые признаки оттепели, начавшейся в России после смерти Сталина, дали о себе знать и в Австрии. Советский министр иностранных дел Молотов на конференции министров

иностранных дел в Берлине предложил подписать с Австрией Государственный договор – однако при условии, что оккупация должна продолжаться до заключения мирного договора с Германией. При этом он использовал одно ключевое понятие, которое еще до этого было вынесено на обсуждение австрийскими политиками – «нейтралитет». О том, что Австрия может стать нейтральным государством по примеру Швейцарии, говорил еще Карл Реннер, и СПА решительно поддерживала эту идею.

В марте 1955 г. советское правительство пригласило федерального канцлера Рааба в Москву для переговоров о Государственном договоре. Западные державы одобрили эти переговоры, которые были проведены с 12 по 15 апреля. Это был долгожданный прорыв. В Московском меморандуме Австрия брала на себя обязательство «соблюдать постоянный нейтралитет по типу швейцарского», а союзные державы выступали гарантами «неприкосновенности и целостности территории Австрии». Рааб восторженно телеграфировал из Москвы: «Австрия будет свободной».