История бастарда

Удовиченко Диана Донатовна

"Я пришла. Отец не хотел отпускать меня, но я пришла…"

"Твой отец…"

"Нет, тогда он не заставлял меня. Я сама"

"Прости меня, но я все равно не могу остаться с тобой"

"Я понимаю, любимый. Это ничего, ведь у меня навсегда останется частица тебя"

"Значит, это правда, и у нас будет сын?"

"У нас будет дочь…"

"Дочь, Айшет?"

"Дочь, Заклинающая пустыню, как я"

"Айшет…"

"Мне пора идти, любимый. Легкой дороги тебе. Пусть не страшит пустыня - теперь она отпустит тебя"

"До

свидания, Айшет"

"Прощай…"

Девушка ласково отстранила меня и взмахнула руками, словно птица, собирающаяся взлететь. Пространство снова расслоилось, и перед ней открылся туннель. Не оглядываясь, Айшет шагнула в него и двинулась туда, где угадывались очертания шатров. Почему-то теперь я точно знал, что она ушла из моей жизни навсегда. Но у меня будет дочь… Эта мысль вдруг ни с того ни с сего наполнила таким счастьем, что я радостно рассмеялся. Оказавшийся неподалеку Ом посмотрел на меня с искренним интересом, не понимая, чем вызвана такая веселость.

–  У меня будет дочь!
– поделился с ним я.

Лютый недоверчиво вытаращил светлые глаза, потом, широко улыбнувшись, подтвердил:

–  Ну да, очень даже просто!
– видимо, решил, что у лейтенанта что-то с головой приключилось после схватки с чудищем.

–  Хамар!
– в этот момент я всех любил, и ссориться с капралом не хотелось.

–  Лейтенант, я…

–  Ничего, Хамар. Скажи только, кому ты молился.

–  Я вырос в Солнечном крае. Моя семья - выходцы из Андастана. У нас есть древняя легенда о Песчаном боге, появляющемся в пустыне раз в несколько тысячелетий. И справиться с ним могут лишь Заклинающие пустыню.

Андастан? А, да, там тоже есть какие-то пески. Видимо, предки Хамара были кочевниками, или караванщиками.

–  Каждый андастанец с детства знает охранную молитву, в которой просит Песчаного бога пощадить его племя и не являться ему. Но я думал, это лишь сказка, дань традициям…

–  А что ты знаешь о Заклинающих пустыню?

–  Да ничего толком, до этого момента тоже считал их красивой сказкой.

–  Что за сказка?

–  У нас есть предание, что где-то живет старинный род Заклинающих, которые обладают знаниями Древних. Лишь они способны укротить Песчаного бога и вернуть его обратно.

–  Куда обратно? Откуда он вообще вылез-то?

–  Говорю же, лейтенант, не знаю я ничего! У нас никто и никогда не видел ни бога этого самого, ни Заклинающих.

Простите, и вот это, ужасное, тупое и уродливое - бог?! Я только теперь осознал, что Хамар упорно именует сгинувшее в песчаных глубинах чудовище этим громким титулом. Нет, не может такого быть! Бог - он мудрый, всезнающий, бог - это высший разум, а не просто сгусток энергии, облаченный в кусок изменяющегося мяса! Больше, сколько я ни пытал капрала, ничего узнать не смог.

Мы похоронили солдата, обескровленное изуродованное тело которого осталось лежать неподалеку от ямы. Потом отошли как можно дальше

от места бойни, и разбили лагерь. Сил, чтобы продолжать путь, ни у кого не было. Казалось, Песчаный бог выпил из людей всю энергию. Впрочем, может, так оно и было. Постепенно солнце, спустившееся к горизонту, и небо обрели свой прежний цвет, и даже жара немного спала. Подул слабый, но все же хоть чуть-чуть освежающий ветерок. Наступил вечер, но призраки так и не появились. Видимо, их тоже напугал розовый урод, а может, они сочли, что после пережитого ужаса люди не воспримут их появление всерьез.

–  Жизнь налаживается!
– констатировал мастер Триммлер.

–  Ты-то что в нашей жизни понимаешь?
– привычно отозвался Добб.
– Того, этого, кроме шахт своих ничего и не видел.

–  Я не видел? Да ты по сравнению со мной просто сосунок! Вы, люди, ужас какие высокомерные! Почти как Белоглазые!

–  А все гномы жадные и трусливые!
– безапелляционно заявил капрал, обиженный сравнением с эльфами.

–  Что-о-о?
– на этот раз он сумел достать сына гор. Действительно, уж чего-чего, а таких грехов как алчность и пугливость за мастером явно не водилось.

Оскорбленный напраслиной, гном подскочил к Доббу, старательно жующему полосу вяленого мяса, и отвесил ему звонкий подзатыльник. Не ожидавший столь стремительного натиска капрал подавился и зашелся в хриплом кашле, жестами прося постучать его по спине. Что мастер Триммлер и выполнил с превеликим удовольствием. Кусок полупрожеванной снеди вылетел из Добба, и удивительно, что вслед за ним не последовали легкие.

–  Того, этого, - откашлявшись, вполне добродушно удивился он.
– Что на тебя нашло-то, борода?

–  А ты думай, что говоришь! Б'хойч никогда не были трусами! И жадности за нами не водится, мы просто бережливые, и деньги считать умеем!

–  Ладно, ладно, - пробормотал Добб, который и сам уже не рад был, что завел этот разговор.
– Да только, - не удержался он, чтобы не подкусить друга.
– Что ж ты, раз смелый такой, сбежал с волшбинковой шахты? А из Санмы, небось, сразу на корабль - и дай Луг ноги! А мы дерись там…

–  Это - не моя война, - посуровел мастер Триммлер.
– У меня есть дела в Гольтенвейер, б'хойч не вмешиваются в людские распри.

–  Да пошутил я, борода!

Однако гном нахмурился и отошел от костра, всем своим видом демонстрируя оскорбленное достоинство. Он уселся поодаль и принялся полировать тряпочкой свой и без того до блеска начищенный топор, периодически исторгая из себя истошные визги и рыки, которые упорно продолжал считать пением. Исподтишка наблюдая за ним, я заметил, что мастер Триммлер время от времени о чем-то задумывается, потом, словно прогоняя нежелательную мысль, взмахивает головой, трясет бородой и вроде бы успокаивается. Но проходило какое-то время, и сын гор снова погружался в мрачные размышления.