История Бобо
Шрифт:
— Вот ты где!
Я повернулся и увидел, что ко мне, добродушно улыбаясь, ковыляет бабушка Катя. Она была очень старой, кто-то даже, може, сказал бы, что он была ветхой, однако двигалась бабуля быстро.
— Господи ты боже мой! — воскликнула она, увидев кровь на камнях. — Пойдем отсюда, деточка! Нечего смотреть на этот кошмар.
Я не возражал.
Потом я сидел, смотрел телевизор, а бабуля что-то лепила на кухне, время от времени бросая на меня сочувствующие взгляды. Я старался не обращать на нее внимания. По телевизору шла передача о
— Про природу смотришь? — спросила бабуля, немного отвлекаясь от своих дел.
— Ага. – ответил я и выключил телек.
Я ждал звонка. Но телефон молчал. Несколько раз я даже подходил к трубке, проверяя есть ли гудки. Все было в порядке. Потом я закрыл глаза и тихо прошептал: «Великий всемогущий бог, если ты слышишь меня, то, пожалуйста, сделай так, чтобы телефон зазвонил. Аминь». Открыв глаза, я стал ждать. По-прежнему ничего не происходило. Телефон оставался немым.
В какой-то момент, когда я сидел у телефона и ждал, мне вдруг захотелось рассказать бабуле об убитой ласточке…но я боялся. Боялся, что родители просто возненавидят меня. Поэтому я просто продолжил ждать звонка.
И сон опять стал неожиданностью.
Я сидел на деревянном мостике, разглядывая удивительный пейзаж, открывавшийся передо мной. Мост слегка покачивался, убаюкивая меня. И я лег спать во сне, а когда все-таки, ворочаясь, уснул, то открыл глаза и увидел мамино лицо. Она не сияла.
— Привет. — сказал я.
— Привет, сыночек.
Я хотел спросить, где папа и Макс, но передумал. Ей не очень хотелось говорить. Я посмотрел на кухню — бабуля исчезла.
— Сыночек, — вдруг произнесла она, — как это произошло?
Спросила и посмотрела на меня, полными слез глазами.
Раньше мне казалось, что если кто-то спросит, я ни за что в жизни ничего не расскажу, не произнесу ни слова. Но я посмотрел на нее, а в следующий момент, заливаясь слезами, рассказал все, начав с убитой ласточки. Она ничего не ответила, а просто крепко обняла меня и не отпускала целую вечность. Я ничего не понимал.
— Сегодня он открывал глаза. — с легкой улыбкой сказала она. — Хочешь завтра вместе со мной сходить к нему?
— Хочу! Конечно, хочу!
Я ждал завтрашнего дня, как никогда раньше.
Еще дальше
Я был рядом, когда он открыл глаза. Мы были рядом. Мы стояли возле его койки, слушая медицинскую симфонию, создаваемую этими аппаратами и приборами. Если бы не она, здесь было бы тише, чем в подземелье. Когда он открыл глаза, мама охнула. Она приблизилась поближе, почти вплотную, схватит его за побелевшие руки.
— Максим, — прошептала она, словно боялась его разбудить, — это мы, Маским. Ты слышишь?
— Максим, — добавил отец чуть громче. — Ты меня слышишь?
Он
— Макс, — произнес я, приближаясь к нему, — это я. Ты слышишь меня, Макс?
— Тише, — шепнула мама, обнимая меня.
Никакого ответа. Он смотрел в потолок, будто увидел там что-то такое, отчего никак не мог оторваться. Внезапно его губы зашевелились, он открыл рот, но ничего не сказал. У него не получилось. Мама начала всхлипывать и отец сильнее прижал ее к себе.
— Что, Максим? Что ты хочешь сказать?
Его губы по-прежнему шевелились, будто он уже разговаривал, но очень-очень тихо.
— Б…бо…— еле слышно проговорил Макс.
Я посмотрел ему в глаза, но они все так же ничего не выражали.
— Тебе больно, сыночек? У тебя что-то болит, Максим? — мамин голос звучал как тонкая струна, готовая в любой момент разорваться.
— Бо. — более-менее четко сказал Макс. — Бо.
Мне стало нехорошо. Голова закружилась, и во рту появился неприятный металлический привкус. Перед глазами стояли те ужасные кадры, весь тот кошмар. Это было так, будто бы кто-то впихнул в мою голову видеомагнитофон, а кассета была только одна.
— Бобо. — повторил Макс. Он не двигался, просто лежал и повторял это слово, словно надеялся, что мы что-то ответим на это. Но я не понимал, что это такое, не знал, что я должен был ответить. — Бобо. — повторил он еще раз.
Родители молчали. Мама еле сдерживалась, чтобы не расплакаться. Получалось не очень.
Макс опять закрыл глаза и я испугался, что он уснет. Мне хотелось посидеть с ним еще, я ведь столько времени уже не говорил с ним.
— Он уснул? — спросил я, стараясь говорить как можно тише, чтобы не разбудить Макса, если окажется, что так оно и есть.
— Бобо. — ответил Макс и снова открыл глаза.
Это было жутко. Его лицо по-прежнему не выражало совершенно ничего.
— Максим, — сказала мама, больше не пытаясь сдерживать слез, — любимый, что ты хочешь сказать? Не притворяйся, пожалуйста, Максим, не пугай нас!
— Бобо, — ответил он.
Отец выбежал из палаты, но уже через секунду вернулся, ведя с собой того доктора, что рассказывал о шахте лифта, то есть, о коме. Он подошел к Максу, попросив маму с папой отойти. Я тоже отошел и стал рядом с ними.
— Максим, — холодным тоном произнес доктор, — ты знаешь, где ты?
Какое-то время Макс молчал, словно собирался с мыслями, а затем ответил:
— Бобо.
— Молодец, Максим. А ты знаешь, почему ты здесь?
— Бобо. — сразу же ответил он. — Бобо! Бобо!
— Тише-тише, Максим, не нужно волноваться.
Затем он отошел от Макса и попросил родителей выйти с ним для какого-то разговора. А я остался, чтобы присмотреть за Максом.
Их не было целую гору времени. Мне было так страшно, словно я остался в комнате не со своим братом, а с каким-то оборотнем из тех комиксов, что он постоянно читал.