ИСТОРИЯ БРАЗИЛИИ
Шрифт:
При таких условиях не приходится удивляться преждевременному упадку золотодобывающей промышленности в Бразилии. К концу XVIII в. все до той поры разрабатывавшиеся поверхностные залежи золота оказались исчерпанными на всем обширном пространстве их нахождения. Истощение легко доступных поверхностных залежей предрешало крушение золотопромышленности. В период ее расцвета ничего не было сделано для предотвращения могущих возникнуть затруднений. Невежество, рутина, организационная беспомощность царили на приисках. Средства, необходимые для восстановления промышленности, для реорганизации ее на новых основах, продиктованных истощением разработок, отсутствовали. Все, что собиралось при помощи системы непосильных пошлин, государственная казна растрачивала на мишурное великолепие португальского двора, на дорогостоящий паразитический правительственный аппарат и на обогащение ловких авантюристов. Всего этого было вполне достаточно, чтобы завершить крушение золотодобывающей промышленности в колонии.
Кроме
Территория, на которой встречались алмазы, была тщательно демаркирована и полностью изолирована от внешнего мира. Эта территория, получившая название «Бриллиантового округа», позднее выросла в современный город Диамантина (Бриллиантовый горд) в штате Минас-Жераис. Право на разработку предоставлялось ограниченному числу избранных лиц, принимавших на себя обязательство выплачивать определенный процент за это право. В 1771 г. королевская казна монополизировала право на разработку алмазов. Было создано «Главное алмазное управление» под руководством специального интенданта. Это управление, так же как и «Золотое управление», было совершенно независимо от каких-либо органов колониальных властей и отчитывалось в своей деятельности непосредственно перед королевским правительством в Лиссабоне. Автономия Главного алмазного управления простиралась на всю демаркированную территорию. Бриллиантовый округ жил своей собственной жизнью, полностью изолированный от остальной части страны, как некое чужеродное тело в организме колонии. Организация его была весьма своеобразна: здесь отсутствовали губернаторы, муниципальные палаты, судьи и все, что характерно для обычных органов управления. Полновластным правителем являлся интендант со своим штатом подчиненных, руководствовавшихся регламентом, предоставлявшим им неограниченные права. Никто не имел права не только селиться на территории округа, но даже и посещать ее; покинуть ее можно было лишь по специальному разрешению интенданта. Под его властью были все жители округа (к концу XVIII в. их число достигало 5 тыс.), он мог распоряжаться ими по своему усмотрению он имел право без каких-либо судебных процедур конфисковать все имущество и предать провинившегося «гражданской смерти» [25] . Один немецкий естествоиспытатель, посетивший Бриллиантовый округ в начале XIX в., отозвался о нем так: «Единственный в своем роде опыт в современной истории – изолирование внутри страны целой территории, вся жизнь и деятельность населения которой служат лишь для обработки богатств в интересах королевского правительства».
[25] Дело шло не о действительной казни, а о лишении жителя округа всех прав, объявления его вне закона, – «как если бы человек перестал существовать», по формулировке закона той эпохи.
Изолированные территории, подобные Бриллиантовому округу, существовали и в других пунктах: река Жекитиньонья (Минас-Жераис), реки Кларо и Пильонес (Гойяс), юго-запад Баии, верхний Парагвай (Мато-Гроссо). Но эти районы не были использованы в должной степени и остались незаселенными.
Сокращение добычи алмазов, происходившее параллельно с упадком золотодобывающей промышленности, было вызвано теми же причинами. Но здесь сыграл свою отрицательную роль еще один фактор – обесценение камней, вызванное слишком большим наплывом их на европейские рынки. Португальское правительство пыталось помешать понижению цен на алмазы посредством ограничения их добычи и торговли ими. Однако хронические денежные затруднения часто заставляли его отказываться от проведения таких ограничительных мер и неосмотрительно выбрасывать на рынок большие количества алмазов. Цена на этот камень до начала XIX в. непрерывно понижалась. Дело закончилось полным крахом, и добыча алмазов перестала иметь экономическое значение уже с конца XVIII в.
Добыча золота и алмазов сыграла свою роль в жизни колонии. В течение трех четвертей века она являлась основным занятием в стране и развивалась за счет других видов экономической деятельности. С начала XVIII в. наблюдался значительный прилив населения на прииски, превосходивший по своим размерам и стремительности аналогичное явление, имевшее место в Калифорнии в XIX в. Одного этого уже было достаточно, чтобы нарушить равновесие
Добыча золота и алмазов способствовала распространению португальской колонизации на всю центральную часть южноамериканского континента. Этим частично объясняются огромные размеры территории современной Бразилии.
Изменения, вызванные открытием в стране золота, привели к перемещению главной экономической оси колонии, прежде находившейся в крупных сахаропроизводящих центрах северо-востока (Пернамбуко и Баия). Столица колонии в 1763 г. переносится из Баии в Рио-де-Жанейро, так как связь золотоносных районов с заграницей было легче осуществлять именно через этот порт.
Центрально-южный сектор, главным образом благодаря наличию золотых приисков, становится на первое место среди других районов страны и сохраняет за собой это место по сегодняшний день. Необходимость снабжать продовольствием население, занятое на приисках, а также население новой столицы стимулировала экономическую деятельность на очень больших пространствах, на которых находились не только капитанства Минас-Жераис и Рио-де-Жанейро, но также и Сан-Пауло. Земледелие в особенности скотоводство получили в этих районах широкое развитие. Следует отметить, что территория приисков (особенно наиболее важных из них, расположенных в центре провинции Минас-Жераис) неблагоприятна для занятия сельским хозяйством. Почва там бедна, рельеф местности чрезвычайно неровный. При таком положении золотоискатели были вынуждены снабжаться пищевыми продуктами из других районов, и в первую очередь – из южной части Минас-Жераис, где сельское хозяйство достигло более или менее высокого уровня развития.
Глава 8. СКОТОВОДСТВО И ЗАСЕЛЕНИЕ СЕВЕРО-ВОСТОКАЗаселение северо-восточных внутренних районов страны (в главе 5 мы рассмотрели начало этого процесса) продолжалось и в последующий период. Его экономической базой являлось скотоводство, а отправными пунктами для распространения скотоводческих фазенд продолжали ос таваться Баия и Пернамбуко.
Распространение скотоводческих фазенд от Баии, достигнув в сере дине XVIII в. берегов реки Сан-Франсиско, продолжалось и в дальнейшем по двумя направлениям. Один путь шел вверх по реке. Здесь скотоводство стало особенно быстро развиваться, когда началось заселение при исков, ставших отличными рынками для сбыта мяса. Фазендам на берегах реки Сан-Франсиско пришлось выдерживать конкуренцию фазенд, расположенных в гораздо более благоприятных для скотоводства областях, к югу от приисков, о которых мы говорили в предыдущей главе. Кроме того, власти, постоянно стремившиеся воспрепятствовать возможной утечке золота, старались мешать сообщению с севером: контролировать дороги, ведущие в Рио-де-Жанейро и являвшиеся единственными путями сообщения с золотыми приисками. Такая деятельность властей сильно затрудняла налаживание коммерческих связей с севером и мешала расположенным там скотоводческим фазендам сбывать мясо.
Второй путь, по которому распространялись фазенды, после того как они достигли берегов реки Сан-Франсиско, шел на север. Река была удоб- ным средством сообщения. К концу XVIII в. началось заселение территории современного штата Пиауи, где природные условия значительно лучше, чем в ранее заселенных областях: осадков здесь выпадает больше, распределение их регулярнее, реки и ручьи не пересыхают – отсюда высокое качество кормовых трав. Фазенды Пиауи вскоре стали самыми лучшими на всем северо-востоке и, несмотря на дальность расстояния, доставляли в Баию большую часть потреблявшегося там мяса.
Распространение фазенд не остановилось в Пиауи, они пересекли реку Паранаиба и, достигнув Мараньяна, встретились там с фазендами, распространявшимися со стороны побережья по реке Итапикуру. На востоке; они достигли Сеарб, куда двигались им навстречу вдоль океанского побережья фазенды из Пернамбуко. Так было завершено заселение всей внутренней части северо-востока страны. Заселение это было неравномерным и скудным. Торговля скотом не отличалась большой интенсивностью, поэтому возникавшие поселения городского типа были малы и лежали на больших расстояниях одно от другого. Наличие воды, имеющее столь важное значение в этих засушливых областях, играло решающую роль при выборе места для основания населенного пункта. Население этих огромных районов не распространялось повсеместно, а группировалось на отдельных участках, где природные условия были наиболее благоприятны, – преимущественно по берегам немногих непересыхающих рек (река Сан-Франсиско и несколько рек в Пиауи и в верхнем Мараньяне). Эти заселенные области перемежаются с огромными пустынями, где поселения изредка встречаются лишь вдоль путей сообщения. Жизненным нервом поселков, расположенных вдали от рек, были «касимбы» – разновидность колодца. В тех местах, где эти источники подземных вод не иссякали во время длительных засух, возникали и разрастались поселения.