История частной жизни. Том 4: от Великой французской революции до I Мировой войны
Шрифт:
Пока же возникает уверенность, подтверждающая эти мысли об истории амбиций: большинство испытывало разочарование. Согласно опросу, проведенному в 1864 году, учащиеся старших классов классических лицеев видели себя в будущем генералами, патронами промышленных предприятий или адвокатами, но в реальности становились школьными учителями, мелкими служащими или клерками в конторах ростовщиков. То же самое происходило с девушками из буржуазной или крестьянской среды: они мечтали о прекрасном принце или добром друге, но весь ход матримониальной стратегии говорил о том, что они достанутся какому–нибудь старому холостяку или деревенскому простофиле.
Странствия души
Новое освоение пространства
В первой половине XIX века произошли революционные изменения в способах путешествовать. Возникает новый опыт, который должен занять важное место
396
Финистер — департамент в Бретани, самый западный во Франции.
397
Герой романа Вальтера Скотта «Уэверли, или Шестьдесят лет назад» (1814).
Представители «водяного общества», отдыхающие на курортах, время от времени собираются в группы и совершают восхождения на окрестные горы. Начиная с 1816 года Мен де Биран отваживается на путешествия в Пиренеях, впечатленный книгами Рамона де Карбоньера. Туристические путеводители сначала указывают местонахождение «смотровых площадок», потом «панорам»; формируемся новый взгляд на пространство, чему поспособствовало появление и развитие фотографии. Обновляются маршруты: сначала Альпы и Овернь, позднее — Нормандия и Бретань, несмотря на слабое развитие индустрии гостиниц и постоялых дворов. При Июльской монархии и Второй империи постепенно перестают быть редкостью путешествия со сменой часовых поясов. Пока добропорядочные буржуа ездят из Руана в Швейцарию, Перришон [398] сражается со льдами в Альпах.
398
Герой пьесы Эжена Лабиша «Путешествие мсье Перришона».
Изменяется и самая простая прогулка. Желание вырваться из обыденности, интимные переживания, вызываемые созерцанием безмятежной природы, коротко говоря, опыт Руссо на острове святого Петра — все это остается, но обновляется. Пещеры, деревни, в которых свищет ветер, берега, изрезанные волнами, высокий обрыв с маяком на вершине скоро станут излюбленными местами для посещения. Чтение «Рене» [399] или «Доминика» [400] побуждает вести себя по–новому. Жан–Пьер Шалин отмечает, что, несмотря на близость моря, лучшее времяпрепровождение на каникулах для добропорядочного буржуа из Руана–долгие прогулки в одиночестве по полям и лесам.
399
Имеется в виду роман Шатобриана «Рене, или Следствия страстей» (1802).
400
Имеется в виду роман Эжена Фромантена (1862).
В эпоху Июльской монархии складывается новый стиль — о чем свидетельствуют бретонские путешествия Флобера и Дюкана [401] . Теперь нет прежнего ожидания пробуждения земли, прежнего метафизического и этнологического поиска, прежней заботы о согласии. Зато гораздо больше внимания уделяется сигналам со стороны тела, телесные проявления являются важнейшей частью этих прогулок. «Спящие» Гюстава Курбе, гребцы Мопассана, мода на пляжи, куда приходят насладиться свежим воздухом (пока еще не солнцем), морские купания смельчаков в тринадцатиградусной воде, о которых нам рассказывает Дидина (Леопольдина Гюго) в своем альбоме, — все это свидетельствует о начале обнажения тела.
401
Максим Дюкан (1822–1894) — французский журналист и писатель, член Французской академии.
Здесь следует упомянуть о том, какую роль играло в становлении образованного молодого человека путешествие на «Восток», то есть в Испанию [402] , Грецию, Египет или Турцию, на Босфор, а также
Путешествие — это ритуал; из него привозятся сувениры, важность которых теперь трудно понять. Обязательный альбом, полный обрывочных впечатлений, зарисовок, навеянных модой на живописные путешествия, множество дневников и рассказов, опубликованных всеми великими, от Стендаля до Флобера, от Теофиля Готье до Жерара де Нерваля, свидетельствуют о большой увлеченности новым видом времяпрепровождения. Однако эти развлечения касались элиты; чтобы и сельское население приобщилось к путешествиям и испытало те же эмоции, что и сильные мира сего, нужно было дождаться появления увеселительных поездов и в особенности распространения больших паломничеств, то есть экспансии монашеского ордена ассомпционистов между 1871 и 1879 годами.
402
Вероятно, Испания причислена к странам Востока из–за обилия мусульманских памятников архитектуры. — Примеч. ред.
В городах появляется такой персонаж, как фланер, обнаруженный Виктором Гюго и изученный Бодлером. В нем выражаются одновременно изменения в публичном пространстве и размах privacy, частной жизни. Новый тип «прогуливающегося» в каменном пейзаже города открывает путь для новых стратегий приватности, которые развернутся в публичном пространстве; в этом смысле фланер — переходная фигура. Гуляя по городу, он оценивает пространство, что позволит ему изменить условия частной жизни; сама улица для него как бы воспроизводит образ квартиры. Парижские пассажи, которые множатся под влиянием урбанизации, и кафе, которые в них прячутся, облегчают появление нового стиля жизни; для фланера они — как бы фальшивый интерьер, дом. Порожденные османизацией [403] вокзалы и в особенности универсальные магазины, новые торговые лабиринты, будут для фланера последним пристанищем. Постепенно он уступает место прохожим. Спешащий пешеход, заботящийся о своей безопасности, голова которого занята мыслями о собственных проблемах, не может просто наблюдать за тем, что происходит на улице; она ни в коем случае не является продолжением его жилища.
403
Речь идет о масштабной перепланировке Парижа, проводившейся с 1853 по 1870 годы под руководством барона Жорж–Эжена Османа.
Дороги мечтаний и сновидений
Известно, как смело романтики обновили воображаемое, проложили новые дороги сновидений, обогатили внутренний монолог и вызвали у читателей желание медитации, созерцательное настроение, даже мистический экстаз. Мы можем здесь лишь упомянуть этапы этого чудесного обновления. В эпоху Реставрации господствует восторженное отношение к природе: оно предложено Жан–Жаком Руссо и обогащено Ламартином. Такое отношение помогает отдаться движениям души. Мысль о смерти, о побеге в прошлое, созерцание океана или звездной ночи, слушание соловьиного пения способствуют медитативному настроению.
После 1830 года дороги воображаемого расширяются; мечты–чувства уступают место несбыточным мечтам–фантазиям, дающим широкое поле воображению, устремляющимся к экзотическим странам или очень отдаленному прошлому.
Остается узнать, в какой мере эти литературные сюжеты подпитывали реальность. Очевидно, что умножение барьеров, охраняющих частную жизнь, распространение знаний о со- матике, а также возросшая точность в управлении временем могли лишь поспособствовать бегству в область воображаемого. Попавшие в зависимость от этого юные девушки мечтают о возвышенной любви, о чем свидетельствуют многочисленные романы в письмах, которые писали все, от Бальзака до Эдмона де Гонкура и Марселя Прево. Недоступность девушки, изоляция ее в пансионе, создавая препоны в плане сексуальных отношений, заставляют молодого человека мечтать о сильфиде. Хрупкий силуэт, мельком увиденный в церкви, идеальный овал лица, мелькнувший в окне, подпитывают его фантазии.
В архивах частной жизни молодежи можно найти следы такой влюбленности. Прогулки Эжени де Герен по кладбищу навеяны образом девушки и смерти. Дневник Леопольдины Гюго, который она вела в возрасте шестнадцати–семнадцати лет, свидетельствует о том, что она умела прекрасно писать «задумчивые сочинения», и открывает ее удивительную способность к медитации, редкую для столь юного существа. Один из текстов под названием «Вечер» представляет собой подробный анализ состояния полумечты–полусна. Жорж Санд вспоминала, как в ее почти детском воображении возникал Версальский парк, которого она никогда не видела. Затем юная Аврора завела привычку отдаваться сиюминутным мечтам и самым безумным иллюзиям; необычные мечты стали ее манией. Проявляется ее знаменитая девичья странность, которую даже пробовали лечить; возникает флоберовское искушение вести придуманную жизнь, а не реальную, явление, распространенность которого в обществе оценить, к несчастью, невозможно.