История четвертая. Гарри и Тремудрые тайны
Шрифт:
– Гарри? А… а что со мной?
– хрипло спросил он.
– Ты напал на Седрика, - любезно ответил я.
– Круциатусом его шарахнул.
– Да быть того не может!
– Виктор сел.
– Ты под Империо был, - сказал я, поскольку совершенно отчетливо видел струны.
– Не сомневайся. Вставай, погнали. Надо добраться до Кубка раньше этого идиота, иначе он сдохнет…
– Кубок?
– чуточку заторможенно спросил Крам.
– Седрик! Не тупи! Хотя тебе простительно… Идем живей! Главное, не дай ему коснуться Кубка, иначе Волдеморт его
– Во… Вол…
– Это ловушка, - серьезно сказал я, глядя ему в глаза.
– Волдеморту нужен я. И я к нему приду. Не трогай Кубок. Я не хочу потом искать твой труп.
– А твой кто будет искать?
– сощурился Крам.
– Меня он так просто не убьет, - ответил я.
– Подстрахуй, будь другом. Не в Турнире дело, не в деньгах, тут все намного хуже… Я отдам тебе Кубок, могу его галлеонами с верхом засыпать, не проблема. Он мне не нужен, клянусь, и чемпионство это тоже. Но Волдеморта оставь мне, договорились?
– Я постараюсь, - серьезно ответил Виктор, помолчав.
– Потом объяснишь толком?
– Конечно, - кивнул я, и мы двинулись в темноту…
И вдруг увидели сфинкса. Она была очень красивой! И перегораживала дорожку, чтоб ей…
– Ты близок к цели, - произнесла она низким, хрипловатым голосом.
– Кратчайший путь лежит именно здесь.
– Может, в обход?
– шепнул Крам.
– Так мы до утра провозимся… Может, вы меня пропустите?
– Нет, конечно, - ответила она, не останавливаясь.
– Отгадай мою загадку, тогда пропущу. Отгадаешь с первой попытки — путь открыт. Не отгадаешь — нападу. Ничего не ответишь — пойдёшь назад, восвояси.
– Ну, давайте, - согласился я, и чудовище загадало загадку, а я выдохнул.
– Тьфу ты, ерунда какая!
– Стой!
– прозвенел ее голос, когда я назвал ответ и пошел дальше.
– Ты второй чемпион! Загадка…
– Он со мной!
– выкрикнул я, схватил Виктора за руку и бросился наутек.
Выскочили мы очень удачно: прямо перед нами на постаменте сиял Кубок. Я надбавил, Виктор тяжело топотал следом, но тут откуда-то вынесло Седрика. Бегал он недурно, но чуть не нарвался на гигантского акромантула. Втроем мы его одолели, конечно, но сил оставалось все меньше…
– Виктор, задержи его!
– прохрипел я и со всех ног кинулся к Кубку, во всю глотку завопив: - Волдеморт, я иду к тебе!
Крам не успел (на земле он был не таким шустрым, как в воздухе!): Диггори схватил-таки меня за рукав, но я ухитрился вывернуться из мантии и схватился за Кубок. Меня швырнуло куда-то в неизвестность, в глазах потемнело, а когда я очухался и поднял голову…
========== Часть 17 ==========
Местность вокруг ничем не напоминала Хогвартс. Я оказался посреди старого кладбища, невдалеке виднелась церквушка, с другой стороны - особняк на склоне холма.
Присев за надгробием, я огляделся. Ко мне приближался кто-то, невысокий человек в мантии, в руках у него был большой
«Так-так, - обрадовался я, - на ловца и зверь бежит!»
И тут мне долбануло по шраму так, что я чуть нос об это надгробие не сломал. Боль была дичайшей, я ничего не видел, я даже палочку выронил, а откуда-то издалека, донёсся холодный, пронзительный голос, который кому-то что-то приказал. И сразу же я почувствовал, как меня ставят на ноги, куда-то волокут и привязывают к надгробию… Я еще успел прочесть, что на нем написано «Том Риддл»…
Я даже не сопротивлялся, только подбирал нужные струны, чтобы освободиться, если понадобится. Впереди блестел Кубок, а рядом лежал тот сверток, что нес незнакомый дядька. Он был совсем небольшим, будто в тряпки завернули младенца, а стоило мне посмотреть на него, как в лоб будто гвоздь забивали, так болел шрам!
Под ногами раздался шорох. Я глянул вниз: по траве вокруг надгробья скользнула огромная змея, меньше василиска, конечно, но все равно здоровенная. Снова послышалось быстрое, прерывистое дыхание Смайта (а кто еще это мог быть?): он припер здоровенный котел с водой размером с себя, не меньше.
Свёрток задрыгался. Смайт развел огонь под котлом, и змея убралась в темноту. Мне было до жути интересно.
Котел закипел минут через пять, пар валил вовсю, а неизвестное существо в свертке металось, будто его поджаривали.
– Скорее!
– услышал я.
Кипящая поверхность жидкости превратилась в искры и сверкала, точно усыпанная бриллиантами. Это было очень красиво.
– Всё готово, хозяин.
– Пора… - произнес ледяной голос.
Смайт развернул кулёк, и меня чуть не стошнило. Барти Крауч сказал правду: существо напоминало младенца, но только очертаниями. У него было чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса («Говядина», - подумал я), слабые, тонкие ручки и ножки, а лицо - приплюснутое, змеиное, со знакомыми блестящими красными глазами-щёлками.
Существо казалось почти беспомощным. Оно потянулось к слуге, а тот поднял его на руки. В этот миг капюшон упал у него с головы, и я заметил на бледном лице крайнее отвращение. Смайт поднял свою ношу над котлом и искры, танцующие на поверхности жидкости, осветили на мгновение плоское злобное лицо.
– Свари его, свари!
– гаркнул я, когда Смайт опустил существо в котел, а оно с шипением булькнуло на дно.
– Поддай жару, чувак!
Голова болела по-прежнему, но это я мог пережить. Я сгорал от любопытства!
И тут Смайт заговорил. Голос его дрожал, выдавая панический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с трудом произнёс:
– Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!
Из-под моих ног вылетела струйка праха и устремилась в кипящий котел.
Поскуливая от ужаса, Смайт вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, на сей раз каждое слово сопровождая истеричным всхлипом:
– П-плоть… слуги… отданная д-добровольно… оживи… своего… хозяина!