История четвертая. Гермиона Грейнджер и Дружба народов
Шрифт:
Конечно же, последнего, самого важного уточнения, никто и не услышал: все только и гадали, как обмануть Кубок… Ну, близнецы точно попытаются, со вздохом подумала я и отправилась спать.
*
Вышло, как я и предполагала - близнецы, Ли Джордан и еще двое все-таки выпили зелье старения, но тщетно. Зато зрелище было презабавное - они бородами обросли, да такими роскошными, Дамблдор бы позавидовал!
Вечерний пир все не кончался и не кончался, присутствующие извелись, но всему приходит конец.
– Кубок огня вот-вот
– Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, - он указал на дверь позади профессорского стола.
– Там они получат инструкции к первому туру состязаний.
Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех всё равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы…
– Осталась одна секунда, - сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.
Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент: участником от Дурмштранга становился Виктор Крам. От Шармбаттона - красивая белокурая девушка, Флёр Делакур, очень похожая на вейлу (у Рона от ее вида в буквальном смысле слюни текли), а от Хогвартса - Седрик Диггори, сам ошалевший от такой радости. Вот только, когда все удалились получать инструкции, Кубок снова плюнул огнем… и выдал имя Гарри Поттера.
– Это не я… - он растерянно уставился на нас.
– Я не бросал свое имя…
Мы тоже ничего не понимали, а его вызвали вслед за всеми.
Отсутствовали они долго, все успели разойтись, только я вернулась, чтобы погреть уши. Приключился немаленький скандал: время от времени доносились громовые раскаты голоса мадам Максим, реплики Каркарова, директора Дурмштранга, шипение Снейпа, увещевания Дамблдора и МакГонаггал, скрипучий голос Грюма… Последний, кстати, выдвинул вполне резонную версию: тот, кто подбросил имя Гарри в Кубок, обладает большой силой, раз сумел обмануть артефакт такой мощи. И, вполне вероятно, желает гибели Гарри, потому что четверокурсник на Турнире - это… словом, ему грозит большая опасность.
Наконец все сошлись на том, что магический контракт есть магический контракт, придется исполнять, и разошлись.
Полночи в нашей гостиной праздновали выбор чемпиона, придурки, нет бы подумать о том, чем это грозит Гарри! Рон, балда, еще и обиделся на него…
Наутро, решив, что Гарри вряд ли захочет завтракать в Большом зале, где на него станут показывать пальцами, я притащила ему бутерброд и предложила пойти прогуляться.
Он согласился с радостью, и мы отправились к озеру. Гарри распирало от новостей, а поскольку я слышала всё или почти всё, то не усомнилась в
– Конечно, ты тут ни при чём, - сказала я, когда он закончил.
– Видел бы ты себя со стороны, когда Дамблдор объявил: «Гарри Поттер»! Но кто, кто же это сделал? Грюм прав, Гарри. Ученикам не под силу обмануть Кубок и переступить линию Дамблдора…
– Ты видела Рона?
– перебил Гарри.
– Да… во время завтрака, - неохотно ответила я.
– Всё ещё думает, что это моих рук дело?
– Гарри, неужели тебе не ясно? Он просто слегка завидует!
– Завидует, - с сомнением протянул Гарри.
– Чему завидовать-то? Хочет выставить себя идиотом перед всей школой?
– Пойми, ты всегда в центре внимания… - он пытался возразить, но я перебила: - Знаю, ты не виноват. Слава тебя не прельщает. Но пойми и Рона. Дома старшие братья, все они в чём-то его превосходят. Ты, его лучший друг, - знаменитость, он всегда в тени, когда вас видят вместе. Рон смирился с этим, никогда даже не заикнётся. Но история с Кубком -это уж чересчур для него!
– Только этого не хватало! Передай ему, я с радостью с ним поменяюсь. Пусть узнает, каково это -куда ни пойдёшь, люди всюду таращатся на твой шрам…
– Не собираюсь я ничего передавать. Поговори с ним сам. Это единственный выход.
– А я не собираюсь бегать за ним, как нянька, учить уму-разуму! Может, он поверит, когда я сверну себе шею… Поймёт, какое это удовольствие -Турнир!
– Да, весёлого мало, - протянула я.
– Знаешь, что надо сделать? Немедленно, как придём в замок?
– Дать Рону хорошего пинка.
– Написать Сириусу. Обо всём. Он просил всё сообщать ему, держать в курсе дела. Как видно, предвидел что-то подобное.
– Ничего не надо писать, Гарри оглянулся и продолжил: - Сириус сейчас же вернулся только потому, что у меня слегка заболел шрам. Напиши я ему о Турнире, он опять примчится!
– Но это его решение, - твердо сказала я.
– Он всё равно об этом узнает.
– Как?
– Турнира не утаишь. Турнир Трёх Волшебников -знаменитое состязание. Ты тоже знаменитость. Удивлюсь, если в «Пророке» ещё не вышла статья «Гарри Поттер - чемпион Хогвартса». Ты значишься в половине книг о сам-знаешь-ком. Поверь, будет лучше, если Сириус всё узнает от тебя самого.
Ну почему надо растолковывать на пальцах такие очевидные вещи?!
– Ладно, напишу, - нехотя согласился он, и я поволокла его в совятню, пока он не передумал. Впрочем, тогда бы я сама написала Блэку.
*
Следующие недели были сплошным кошмаром. Рон с Гарри по-прежнему не разговаривали друг с другом, только со мной. Хаффлпафф ополчился на Гарри - они болели за Седрика, это неудивительно, Слизерин швыряло от насмешек к откровенной ненависти (против Диггори они не возражали), и даже Рэйвенкло считал, что Гарри получил право участия в Турнире обманом.