История девственницы. Дневник моего падения

Владимирова Ольга

Вдруг неожиданно вспомнились слова Алекса о главной традиции в семье Артура. Они, словно звон колокола, забились в голове, отгоняя блаженное, сытое во всех смыслах состояние. Ведь не зря же мужчина бросил эту фразу перед уходом. Алекс боялся, что мы с Артуром станем близки, и это предупреждение было не простым.

— Артур...

— Что?

— Можно я спрошу кое о чем?

Мужчина повернулся на бок и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Валяй, если нужно. Что ты хочешь узнать? — прозвучало как-то нервно.

Пожалела, что спугнула довольную негу вокруг нас. Только отступать было поздно.

— Алекс говорил,

что у вас в семье есть особенная традиция. И... она как-то связана с тем, что мы стали близки...

Я почувствовала как рядом напряглось тело Артура. Он даже отодвинулся и раздраженно зыркнул в мою сторону.

— Ах, Алекс сказал! А он больше ничего обо мне не рассказывал? — мягкий, родной человек исчез. На его месте появился чужой, расстроенно— оскорбленный.

— Нет. Он и это сказал прямо перед уходом. После всего...

Я, как мышка, сжалась на краю кровати, напуганная такой реакцией Артура на вопрос.

Мужчин вобрал в лёгкие побольше воздуха, стараясь успокоиться. Снова внимательно посмотрел на меня, затем расслабился и лег на подушку. Похлопал рукой рядом с собой.

Я легла. Он обнял меня, уткнувшись подбородком в макушку.

— Не ожидал я от него такого поведения. Алекс не скотина, хоть и тот ещё артист! И черезчур болтлив... Но, может, все и правильно. Так будет честно...

— Давай забудем мое любопытство, — перебила я, так хотелось вернуть назад страстного и веселого Артура. Все вопросы сейчас можно отложить на потом.

Сбрело же в голову спрашивать именно сейчас...

— Ну, уж нет! — сказал решительно. С секунду помолчал. Поднялся по подушке до лакированной боковушки кровати, подтянул меня к себе.

— Ты же хотела услышать историю Артура Бертрана Лурье?

Я кивнула и посмотрела вверх, встречаясь с загадочными темными глазами любимого.

— Тогда слушай.

***

Олимпиада в Москве изменила немало судеб. Да и много новых жизней принесла в этот мир. Повлияла она и на будущее моей семьи.

Мама тогда училась на последнем курсе в МГУ. Отличница, спортсменка и просто красавица. Чтобы поддержать родителей, она подрабатывала переводчиком. Языки всегда давались ей легко. Ну, а в этом известном учебном заведении Наташа вообще была неутомима. Помимо всей общей программы она изучала девять европейских языков и четыре азиатских. Английский, немецкий и французкий мама знала как родной, русский язык.

Само собой талантливая, всесторонняя студентка со знанием языков обратила на себя внимание наших спецслужб. Они как раз набирали переводчиков для работы с гостями страны. После продолжительной беседы за закрытыми дверями девушку утвердили. Да, не просто к рядовым иностранцам, а к французскому посольству.

Естественно, в иностранных посольствах было предостаточно своих переводчиков, но КГБ не доверяло им. Для гарантии бесошибочного перевода в целях госбезопасности и для предотвращения международного скандала к таким делегациям были обязательно приставлены красивые девушки, которые могли подстраховывать обе стороны. К тому же они были приятны в общении, умны и загадочны. Высокопоставленные мужчины были не против такого навязанного дополнения. К тому же из-за объявленного бойкота некоторые спортсмены и их сопровождающие прибывали в индивидуальном порядке.

Вот таким прекрасным дополнением к французам, которые выступали под олимпийским

флагом, и была Натали. Она не была скромницей, но и слишком податливой тоже. Умную девушку с твердым характером и с приятными формами оценили и довольно быстро приняли в небольшую, но искрометную компанию.

Особенно черноглазая Натали понравилась начальнику охраны спортсменов из Франции, а по совместительству агенту французской разведки, Бертрану Лурье. Красивый, по-военному подтянутый сороколетний мужчина не сводил восхищённых глаз с юной переводчицы. Только вот она была к нему совершенно равнодушна, считая его занудным стариком. Ведь вокруг нее постоянно кружили молодые, смешливые спортсмены, и девушка постоянно была в компании то одного, то другого.

Днём она честно выполняла возложенные страной обязанности, а вечером веселилась от души, смеясь и танцуя с раскрепощенными парнями и ухоженными, утонченными девушками.

Натали завела дружеские знакомства в компании, что не могло ни обратить на себя Особое внимание. Ее предупредили, что ничего не имеют против этого, но все разговоры она должна записывать и передавать в КГБ. Натали была в ужасе. Особенно ее покоробил намек на то, что девушка должна была обратить свое внимание на заинтересовавшегося ею Лурье. Олимпиада подходила к концу, а этот француз был очень интересен спецслужбам. Давно стало понятно, что он не был простым начальником охраны.

Артур замолчал, стараясь перевести дух. Мне даже захотелось толкнуть его, так было интересно, что было дальше.

Мужчина вздохнул, обхватил меня руками и продолжил свой рассказ.

— Натали пыталась отказаться, но с этим отделом не спорят. Пожалела обо всем, что сдружилась с французами, что нечайно обратила на себя внимание Лурье, ведь правда, совсем нечайно. И ей пришлось принять его ухаживания.

Облегчило положение то, что Бертран оказался очень галантным кавалером. Он ухаживал старомодно, не настаивая на быстром сближении. Дарил необычные, специально заказанные букетики при каждой встрече, рассказывал много интересных и смешных историй о своей стране, в свободное от своих обязанностей время приглашал в оперу, объясняя выбор тем, что в этом месте не нуждался в переводчике, а имел удовольствие вместе наслаждаться искусством с необыкновенной девушкой. Через некоторое время Натали почувствовала, что ее предубеждение к нему исчезает. Даже наоборот, он заинтересовал ее как человек. Его неназойливые ухаживания были приятны, а иногда девушка начинала ловить себя на мысли, что думает о нем, вспоминая их разговоры.Одно угнетало Натали, она каждую ночь все, что было сказано французом записывала в особый блакнот, и передавала листки приставленным к ней людям.

Закончилась Олимпиада -80. Восторг и неожиданные привязанности людей разных национальностей выплеснулись в море пролитых слез вслед улетающего Мишки. Много сердец разбилось о стену отчуждения между странами, но все это было уже неважно.

Расстались и Натали с Лурье. Француз по-настоящему страдал, с безумным блеском вглядываясь в лицо любимой. Натали не испытывала таких чувств. Но вдруг, в последний момент перед самым отъездом французских спортсменов, ощутила болезненный укол в сердце и бросилась в объятия к Бертрану. Тот страстно сжал ее, не обращая внимания на удивленные взгляды вокруг, и поклялся вернуться к ней и добиться взаимности.