История диджеев
Шрифт:
Уже с одиннадцати или двенадцати лет он вместе с друзьями устраивал вечеринки в культурном центре в Бронксе. Парни располагали лишь парой домашних стереосистем, а чтобы музыка не прерывалась, сигналили друг другу фонариками.
«Мы приносили из дома аппаратуру, ставили ее по разные стороны зала и брали фонарики. В помещении было темно, и мы мигали ими, чтобы парень на другой стороне знал, когда включить свою пластинку. Например, сперва играла песня ‘ Dance To The Music’ группы Sly And The Family Stone, а когда она подходила к концу, человек напротив мог поставить, скажем, ‘ It’ s A New Day’ Джеймса Брауна».
Детство
В тогдашней среде Бронкса бойкий юнец почти неизбежно попадал в сети криминала. Зародившиеся в пятидесятых годах банды смыла героиновая волна, а на смену им в 1968 году пришли трайбалистские группировки. Члены крупнейшей из них — Black Spades [142] — носили джинсы, куртки Levis, армейские ремни и черные высокие ботинки. В основном они занимались тем, что воевали с белыми бандами из северного Бронкса, например с Ministers, но обладали и какой-то толикой гражданских чувств, так как стремились очистить свою территорию от наркоторговцев. Вы вступали в их ряды, потому что вам нравился их стиль, потому что хотели получить защиту и, наконец, просто потому что вы были подростком.
142
«Черные пики». Кроме того, слово spadeна сленге означает «цветной, черномазый».
В ходе продолжавшегося 92 дня конфликта «Черных пик» и другой чернокожей группировки «Семь корон» выстрелы слышались так часто, что микрорайон Бронкс-Ривер стали называть «маленьким Вьетнамом». Бамбата не отрицает, что «участвовал в уличных разборках», но не распространяется о своем «негативном» прошлом. Впрочем, соратники отзываются о нем скорее как о миротворце, а не о поджигателе войны. Большую часть времени он появящал прочесыванию Нью-Йорка в поисках пластинок.
Вскоре после всплеска насилия в 1973 году банды распались. Граффити и брейкданс воспринимались как менее опасные способы мужского соперничества, кроме того, девчата наконец решили, что им надоели воинственные глупости их парней. Их позицию, пожалуй, можно выразить девизом «Утихомирься или отвали». Бам объявил своих друзей-тусовщиков королями и королевами зулусов и сформировал «Нацию зулусов» — группу из би-боев и би-гёрл.
«Я бы, наверное, уже был мертв, если б не ушел в хип-хоп, не начал делать из него культуру и не отвлек многих из своих людей от того образа жизни», — признается он.
Бамбата совершенно отошел от уличных банд в январе 1975 года, когда полицейские убили его лучшего друга Соулски ( Soulski). В том же году на окончание средней школы мама купила ему саундсистему. Двенадцатого ноября 1976 года он диджействовал на своей первой официальной вечеринке в культурном центре «Бронкс-ривер». «Мне никогда не составляло труда собрать большую армию или толпу, так что как только мы переключились на диджейскую тему, у меня всегда был полный зал», — ухмыляется он.
Хёрк мог похвастаться хорошим стартом и высокой громкостью, Флэш — мастерством, а Африка Бамбата — пластинками. Он неустанно охотился за винилом, руководствуясь единственным критерием: «Украсит ли эта вещь вечеринку?» Его соперники в Бронксе были преданы фанку, диско и соулу, а он с готовностью приобретал любую запись
«Фонотека у него была просто невероятная, — говорит Теодор. — Он мог включить B52, и все гости угорали. Он крутил The Rolling Stones, Aerosmith,Диззи Гиллеспи ( Dizzy Gillespie). И джаз, и рок.
Однажды на своей вечеринке Африка Бамбата поставил ‘ Honky Tonk Woman’, а я подумал: «Ух-ты, а это что еще такое?» Уже по дороге домой я вспомнил: «А, так это же Мик Джаггер». Цвет кожи артиста не имел для него значения — годилась любая композиция с подходящим битом».
«Мы просто выступали с дикими брейками, — взолнованно рассказывает Бам. — Остальные диджеи вертели свои клевые пластинки по пятнадцать-двадцать минут, а то и дольше, мы же меняли их через каждые несколько секунд, ну, может, через минуту-другую. Если попадалась действительно безумная вещь, от которой народ тащился, мы могли тянуть ее две, три, четыре минуты… Я брал музыку отовсюду».
Слушатели Бамбаты были столь же непредубежденными, как и он сам, а если кто-нибудь проявлял музыкальный снобизм, тех диджей охотно разыгрывал: заводил малоизвестный трек, а потом радостно сообщал, что они только-что танцевали под Beatlesили Monkees. (Для особо любопытных сообщаем, что Бам ставил барабанный фрагмент из ‘ Sergeant Pepper’ s Lonely Hearts Club Band’ и кусочек песни ‘ Mary, Mary’ группы Monkeesсо словами ‘ Mary, Mary, Where are you going’.) Из его саундсистемы вылетали записанные на пленку телевизионные заставки и рекламные ролики, кришнаитские песнопения, музыка Siouxsie And The Banshees, Flying Lizardsи даже Гэри Ньюмен ( Gary Numan).
Грэндмастер Флэш вспоминает сеты Бамбаты и качает головой: он редко мог узнать звучавшие вещи.
«Бам оставался для меня загадкой. Я не знал, откуда он берет такую глубокую и мощную музыку».
«Он открыл массу пластинок, — добавляет Теодор. — Невозможно перечислить все треки, которые он ввел в хип-хоп». ‘ Big Beat’ Билли Сквайра ( Billy Squire), ‘ Slow Ride’ команды Foghat, ‘ Inside Looking Out’ группы Grand Funk Railroad— вот лишь три малоизвестных, забытых или просто неожиданных записи, которые Бамбата привнес в хип-хоп-сознание жителей Бронкса.
Информация о дисках с горячими брейками распространялась, словно ядерные секреты, а сами пластинки скоро стали цениться на вес плутония. Летом 1978 года журнал Billboardобратил внимание на эту странную локальную торговлю и написал о том, как «ведущий розничный магазин по продаже музыки в стиле диско» в Нью-Йорке — Downstairs Records— бойко торгует «малоизвестными R&B– фрагментами», упомянув песни ‘ Son of Scorpio’ Денниса Коффи ( Dennis Coffey), ‘ Fruit Song’ Дженни Рейнолдс ( Jeannie Reynolds) и ‘ Bongo Rock’ группы Incredible Bongo Band. Назвав Кула Хёрка зачинателем этого феномена, газета отмечала, что «юные темнокожие диско-диджеи из Бронкса… покупают пластинки ради того, чтобы играть имеющиеся на них ритмические сбивки длиной около тридцати секунд».