История елочной игрушки, или как наряжали советскую елку
Шрифт:
Вплоть до середины ХХ века редко можно было встретить наряженную елку в крестьянской избе. Тем не менее в документальных источниках и литературе не только приводятся примеры устройства на исходе 1890-х годов рождественской елки в российских сельских школах, но в ряде случаев обоснованно заявляется, что на рубеже XIX–XX веков праздник этот стал здесь повсеместной традицией. «Викторианская традиция рождественского дерева, уже прочно утвердившаяся в российских больших и малых городах к концу века, – пишет американский исследователь Стивен Фрэнк, – проявилась в сельских школах в 1890-е годы и широко распространилась в сельской местности после 1900 года» 98 . В своей книге, посвященной истории школы и детства в российской Карелии в конце XIX – начале XX века, О.П. Илюха подробно описывает «елочные» мероприятия в земских и министерских школах Олонецкой губернии, приходившиеся на 90-е годы XIX века. Елку обязательно украшали. Правда, большинство игрушек были самодельными – флажки, фонарики, фигурки животных, сказочные персонажи изготовлялись детьми под руководством учителя по выкройкам, помещенным в педагогических и детских журналах. Венчала елку Вифлеемская звезда. Некоторые украшения выписывались из Петербурга: в специальные наборы для украшения школьных елок входили флаги, свечи, подсвечники, обезьянки, птички, картонажи, дождь, кометы, звезды и пр. 99
98
Frank St.P. Confronting the Domestic Other: Rural Popular Culture and Its Enemies in Fin-de-Siecle Russia // Cultures in Flux: Lower-Class Values, Practices, and Resistance in Late Imperial Russia. Princeton, N.J., 1994. P. 98.
99
Илюха
По свидетельству сельских учителей из различных российских губерний – Рязанской, Орловской, Вятской, Олонецкой, 100 – елки были «единственным развлечением для здешнего захолустья», их приезжали смотреть из деревень, расположенных на расстоянии 20–30 верст. Народу набиралось столько, что небольшие школьные помещения не могли всех вместить. Тогда люди стояли на улице, любуясь наряженным рождественским деревом через окно 101 . К концу XIX века елки в сельских школах, как отмечали современники, «крепко прижились и крепко полюбились детям и самим отцам» 102 . Процесс украшения елки должен был развивать у учащихся эстетические чувства и интеллектуальные способности, отвлекать их от занятий, «не подходящих для детского возраста», и воспитывать таким образом «более здоровое (физически и морально) новое поколение» российских граждан 103 .
100
См.: Школьные праздники в деревне // Вестник Рязанского губернского земства. 1912. № 11–12. С. 80; Детский праздник // Орловский вестник. 1898. № 8. С. 2; Елка в частной воскресной школе // Рязанский листок. 1902. № 32. С. 1; Два школьных праздника // Народное образование. 1908. № 9. С. 275–277 и др.
101
Шурма Д. Елка // Волжский вестник. 1899. № 20. С. 3.
102
Оленев И.В. Карельский край и его будущее в связи с постройкою Мурманской железной дороги. Гельсингфорс, 1917. С. 111; Отчет о состоянии народных училищ Олонецкой губернии за 1898 г. Петрозаводск, 1899. С. 22. Цит. по: Илюха О.П. Школа и детство в карельской деревне в конце XIX – начале XX века. С. 241.
103
Цит. по: Frank St.P. Confronting the Domestic Other. P. 99.
На Рождество елки традиционно и повсеместно устанавливались как в сельских, так и в городских церковно-приходских школах 104 . В ХХ веке сельская елка вышла за пределы школы. В рассказе М. Круковского, опубликованном в рождественском номере журнала «Мирок» за 1914 год, упоминается случай, когда в одной из сельских школ Олонецкой губернии детям отказались устраивать елку. Тогда они сами срубили и установили рождественское дерево, а затем нарядили его так, как смогли, – в тряпочки и конфетные обертки – и зажгли на нем свечи. Анализируя этот случай, О.П. Илюха усматривает причину столь быстрого и стойкого приобщения детей к «елочной» традиции в созвучии ее карельским языческим ритуалам 105 .
104
См.: Жизнь крестьянских детей в 1890-х годах: Воспоминания учеников церковно-приходских школ // Городок в табакерке: Детство в России от Николая II до Бориса Ельцина (1890–1990): Антология текстов. «Взрослые о детях и дети о себе»: В 2-х частях. Ч. I: 1890–1940. М.; Тверь, 2008. С. 27.
105
Илюха О.П. Школа и детство в карельской деревне в конце XIX – начале XX века. С. 242.
Рождественский сочельник в России. Эстамп. 1876
В литературе сложилось устойчивое представление о том, что в рабочее жилище елка пришла только в советское время, ближе к концу 1930-х годов. Однако согласно источникам, наиболее «передовые» рабочие Москвы и Петербурга устраивали рождественские елки для своих детей еще в начале прошлого века 106 . Тем не менее даже в первое послеоктябрьское десятилетие елка в доме рабочего была действительно явлением крайне редким, если не уникальным – ведь, как показывали обследования тех лет, даже в семьях «наиболее сознательных» рабочих с тремя и более детьми дошкольного возраста средний расход на игрушки в середине 1920-х годов не превышал 0,4 % от годового бюджета 107 , а следы присутствия самих детей («уголок с жалкими игрушками или кучка учебников и рисунков на столе или на окошке, иногда коробочки из-под конфет, картинки, цветочки, яички где-нибудь на полочке или на стене») были минимальны 108 . Что уж было говорить о рождественской елке и украшениях!
106
Broido V. Daughter of Revolution. P. 28.
107
Кабо Е. Очерки рабочего быта: Опыт монографического исследования домашнего рабочего быта. М., 1928. С. 41, 45 и др.
108
Покровская А. Домашняя жизнь московских детей // Вестник просвещения. 1922. № 1. С. 14.
Елочная игрушка стала своеобразным «мостиком» в установлении межкультурных контактов с представителями иных, далеких от рождественской традиции конфессиональных групп. Так, по данным местной русскоязычной газеты «Харбинский вестник», в управлении КВЖД в декабре 1904 года была устроена рождественская елка «для детей обоего пола» с приглашением «нескольких китайцев с семьями» и вручением им снятых с елки подарков 109 . Потому совсем не удивительно, что, по свидетельству современницы, китайцы «никогда не опаздывали оказаться на улицах… с елками перед Рождеством», чтобы успеть их продать 110 .
109
Харбинский вестник. 1904. № 94. С. 2. Цит. по: Ермаченко И.О. «В Харбине все спокойно»: Повседневные межкультурные контакты в зеркале городской газетной хроники (начало XX в.) // Повседневность российской провинции: История, язык и пространство. Казань, 2002. С. 90.
110
Воспоминания Ю.В. Крузенштерн-Петерец //
К 1917 году елка и елочная игрушка представляли собой непременные атрибуты российской рождественской праздничной культуры, четко стратифицированные по социальному принципу (елка «богатая» и «бедная», «семейная» и «благотворительная», «дворянская», «купеческая» и «интеллигентская», «городская» и «сельская» и т. д.). История ее существования в России насчитывала к тому времени уже несколько десятилетий, на протяжении которых мода на елочный стиль и убранство постоянно менялась. Долгое время – вплоть до начала ХХ века – в моде была елка богато украшенная, елка, на которой было много золота, серебра и блеска. В богатых домах в качестве елочных украшений (особенно в 1840-е – 1850-е годы, когда в России явно ощущался их дефицит) использовались дорогие ткани и ленты, драгоценности, ювелирные изделия – кольца, перстни, серьги 111 . Образ «дорогой» елки прочно утвердился в детском сознании. В этой связи Е.В. Душечкина приводит весьма курьезный случай (со ссылкой на воспоминания А.Ф. Кони), когда маленький мальчик на вопрос матери «Кто этот дядя?» о нанесшем им праздничный визит господине, грудь которого была щедро увешена орденами, ответил: «Я знаю – это елка» 112 . И впоследствии о женщине, без меры увешанной украшениями, часто говорили – «ряженая елка».
111
Об этом см., в частности: Душечкина Е.В. Русская елка. С. 79.
112
Там же. С. 80.
На рубеже XIX – ХХ веков елочная мода стала резко меняться. Раздавались призывы к простоте и естественности, выдвигался лозунг: «Убрать больше, чем добавить!» Перегруженное игрушками рождественское дерево конца XIX столетия должна была заменить «новая» елка, но какая? Единого мнения по этому поводу не существовало. В Европе ратовали за «возврат к старине», когда рождественское дерево украшалось лишь яблоками и выпечкой, или за его «органическое» украшение, запрещавшее вывешивать на елку все то, что не имело отношения к хвойным растениям – никаких яблок, никаких пряников! Модной считалась также «серебряная» елка. Такую елку должны были украшать лишь белые свечи и имитации снега и льда: серебряные шары и мишура, блестящая вата, «волосы ангела» и пр., что считалось показателем хорошего вкуса и изысканности. Как пишет одна из наиболее видных немецких исследователей елочной игрушки Э. Штилле, это были попытки создать из рождественского дерева произведение искусства не посредством внешних символов, а через воспитание эмоций, но особого успеха они не имели 113 .
113
Об этом см. подробнее: Stille E. Christbaumschmuck des 20. Jahrhunderts. S. 52.
В России в моду также стала входить более строгая елка, выполненная в бело-серебристых тонах, и фольклорная елка в «неорусском стиле», с деревянными резными украшениями, изготовленными русскими мастерами-игрушечниками, знаменовавшая собой тенденцию к возрождению национального своеобразия русской культуры. Но далеко не все следовали этой новой елочно-игрушечной моде. Многие продолжали наряжать пышную, шикарную елку. Так, елка конца XIX века, по описанию А.И. Куприна, – это елка, «украшенная сотнями свечей, золотыми и серебряными лентами, сверкающими погремушками, дорогими подарками, китайскими фонариками и целой коллекцией плюшевых птиц, жуков из фольги, стрекоз, пестрых бабочек и рыбок» 114 . Все это, естественно, требовало игрушечного изобилия, и такое изобилие в первые десятилетия ХХ века действительно было достигнуто.
114
Куприн А.И. Жизнь. Рождественская сказка // Куприн А.И. Собр. соч.: В 9-ти т. Т. I. М., 1970. С. 375.
В мемуарной и детской художественной литературе последней трети XIX – начала ХХ века встречается множество описаний русской рождественской елки с украшавшими ее игрушками. Очень часто такие тексты начинаются восторженной фразой «И чего там только не было!» и, как правило, относятся к категории «девичьих» текстов:
Чего тут не было! Какие прелестные бонбоньерки, шкатулочки, игрушки, фигурки и блестящие разноцветные гирлянды и цепи из леденца и золотых и серебряных шариков!.. Особенно красивы казались мне разные фрукты: яблоки, груши, апельсины, сливы и персики, прекрасно сделанные из сахара, и огромный пряничный дом, украшенный фольгой вместо окон, с шоколадными дверями и миндальными ручками, который стоял на самой верхушке дерева.
И чего только на ней не было! – Разные мелкие игрушки с конфектами: куколки в тюфячке, голубок, собачка, корзиночка с цветами, с ягодами, с фруктами, лошадка, слон, часы, органчик, полишинель, волшебный горшок – поднимешь крышку, выскочит уродец с преуморительной гримасой… А сколько блестящих украшений на этой елке было! Звезды, разноцветные шары, лампочки, золотые и серебряные подвески, жар-птица, павлины, а наверху большая звезда… 115
115
Желиховская В. Как я была маленькой. СПб., 1891. С. 186; Макарова С. Зимние вечера: Рассказы для маленьких детей. СПб., 1905. С. 186. Цит. по: Костюхина М.С. Игрушка в детской литературе. С. 32–33.
Заметим, однако, что «этот пестрый набор предметов, висевших на дереве, как волшебные плоды» 116 , являлся отнюдь не случайным. Первоначально расположенные на ветвях русского рождественского дерева игрушки воссоздавали религиозный, евангельский сюжет, а само елочное дерево было наполнено религиозной символикой от макушки до подножия 117 .
Из коллекции Л. Блатт. 1, 4, 6. Игрушки с хромолитографией с использованием ваты и мишуры, 1890–1920-е гг. 2. Собака; дрезденская картонажная, ручная роспись; 1890–1920-е гг. 3. «Викторианская» подвеска; богемское стекло; 1890–1910-е гг. 5. Птица; цветной лак, перламутр; 1900–1910-е гг. 7. «Китайский бумажный фонарик»; стекло, цветной лак; 1920-е гг.
116
Диккенс Ч. Рождественская елка. C. 394.
117
«Украшение сухих ветвей елок светильниками и сладостями поучительно показывает, что наша природа, бесплотная и безжизненная ветвь, только во Иисусе Христе – источнике жизни, света и радости – может принести духовные плоды: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, веру, кротость, воздержание (Галл. 5: 22–23)». Как провести рождественский пост, рождество и святки. М., 1997. С. 78.
Трактовку религиозной елочной символики можно найти в различных изданиях, хотя она (как, впрочем, и сами описываемые символы) является далеко не однозначной. В данной работе были использованы материалы из словаря символов, составленного Дж. Тресиддером. (см.: Тресиддер Дж. Словарь символов. М., 2001. С. 12, 36, 42, 64, 107, 122–123, 158, 172, 245, 258, 261, 293, 324, 331, 359, 394–395, 427–428).