История философии. Древняя Греция и Древний Рим. Том II

Коплстон Фредерик Чарлз

Интерес к этическим и практическим вопросам особенно характерен для философских школ эпохи Римской империи, ибо римляне, в отличие от греков, не занимались метафизическими исследованиями – они были людьми действия. Римлян более раннего времени в первую очередь интересовал характер человека – теоретические изыскания были им совершенно чужды, во времена же Римской империи, когда идеалы и традиции республики были преданы забвению, люди надеялись, что именно философы создадут нормы поведения, которые позволят им проложить свой путь в бурном житейском море, а также обеспечат согласование принципов и действий, основанное на определенной духовной и моральной свободе. Так философы стали духовными наставниками людей – чем-то вроде духовников у христиан.

Совершенно естественно, что практическая направленность философии, а также тот факт, что она считала своим долгом разработку

жизненных стандартов, привели к широкому распространению философских знаний среди представителей культурных классов эллинистическо-римского мира и к популяризации философии. В римский период она, в той или иной мере, стала частью обязательного образования (а это потребовало изложения философских идей в форме, доступной для понимания). Именно в этой области философия стала соперницей христианской религии, когда эта религия завоевывала свое место в Римской империи. И вправду можно сказать, что философия в определенной мере способна удовлетворить религиозные запросы человека. В это время мало уже кто верил в античных богов – особенно среди представителей образованных классов, – и тот, кто не мог обойтись без религии, должен был либо стать приверженцем одного из многочисленных культов, пришедших в империю с Востока и гораздо полнее удовлетворявших духовные запросы людей, чем официальная религия с ее чисто деловым подходом к жизни, либо обратиться к философии. Поэтому мы можем проследить религиозные элементы в такой по преимуществу своему этической философии, как стоицизм, а в неоплатонизме, этом последнем цветке античной философии, синкретизм религии и философии достиг своей кульминации. Более того, мы можем сказать, что в неоплатонизме Плотина, в котором высшей точкой интеллектуальной деятельности считался мистический полет духа или экстаз, философия уже переходит в религию.

Упор на этику приводит к появлению идеала духовной свободы и самодостаточности, который мы находим и в стоицизме, и в эпикурействе, в то время как религия требует признания зависимости человека от трансцендентального принципа и утверждает, что очищение души происходит под действием Божественных сил, – все это мы находим в мистическом культе Митры. Следует, однако, отметить, что обе эти веры – вера в то, что самодостаточная личность, подчиняясь требованиям морали, способна сама достичь совершенства или стать истинно нравственной личностью, и вера в Божественную силу и необходимость единения человека, который слаб духом, с Богом – удовлетворяли одной и той же потребности – потребности индивидуума греко-романского мира чувствовать, что его жизнь строится на прочной основе, поскольку религия также породила определенную независимость от мирских взглядов империи. В жизни, конечно, обе эти веры стремились к слиянию, причем в одних случаях основное внимание сосредоточивалось на вопросах этики (в стоицизме), а в других – на религиозных вопросах (мистических культах). Неоплатонизм же предпринял попытку полного слияния этих систем; правда, этическое начало было подчинено религиозному, но не потеряло своего значения.

2. В развитии эллинистическо-римской философии обычно выделяют несколько этапов.

Первый этап или период начался примерно в середине IV века до н. э. и завершился в середине I века до н. э. Он характеризуется формированием школ стоицизма и эпикурейства, которые сделали основным предметом своего изучения поведение человека и способы достижения им личного счастья. Эти системы строились на космологических взглядах досократиков. Этим догматичным системам противостоял скептицизм Пиррона и его последователей, к которому следует добавить скептические настроения Средней и Новой Академии. Взаимоотношения между этими системами привели к определенному эклектизму, тенденция к которому была заметна у Средней Стои, у перипатетиков и в Академии. Эти школы заимствовали друг у друга определенные доктрины и эклектически соединяли их со своими.

Эклектизм и скептицизм продолжали развиваться и во втором периоде (начавшемся в середине I века до н. э. и окончившемся в середине III века н. э.), однако он характерен возвращением к философской ортодоксии. Возникает огромный интерес к основателям школ, их жизни, работам и идеям, и эта ортодоксальная тенденция служила противовесом продолжающемуся эклектизму. Однако интерес к прошлому дал толчок плодотворным научным исследованиям – были отредактированы труды старых философов, составлены комментарии к ним и даны их толкования. В этом первенство принадлежало ученым Александрии.

Но второй период характеризуется не только интересом к прошлому. В противовес ему развивалась тенденция к религиозному мистицизму,

которая крепла год от года. Прехтер указывал, что эта тенденция проистекала из того же источника, что и интерес к прошлому, а именно – из прекращения теоретических философских исследований. Это породило скептицизм и интерес к научным изысканиям, но аналогичным образом оно стало причиной и религиозного мистицизма. Эту тенденцию подпитывал рост религиозного сознания, наблюдавшийся в то время, а также знакомство с религиями восточного происхождения. Западные философы, к примеру неопифагорейцы, включали эти религиозно-мистические элементы в свои философские системы, а восточные мыслители, например Филон Александрийский, пытались систематизировать религиозные концепции в пределах своих философских построений. (Мыслители, подобные Филону, конечно же руководствовались еще и желанием превзойти греков, представляя чуждые грекам доктрины под видом философии.)

Третий период (начавшийся примерно в середине III века н. э. и окончившийся в середине VI века н. э., а в Александрии – в середине VII века) – это период господства неоплатонизма. Это последний взлет античной философии, попытавшийся соединить все ценные элементы философских и религиозных доктрин Запада и Востока в единую всеобъемлющую систему. Неоплатонизм поглотил все существующие школы и определил развитие философии на несколько веков вперед, поэтому его нельзя игнорировать или выбросить в мусорную корзину как эзотерический мистицизм. Более того, неоплатонизм оказал огромное влияние на развитие христианского учения – стоит только вспомнить работы святого Августина и Псевдо-Дионисия.

3. Характерной особенностью эллинистического мира, о которой не следует забывать, было бурное развитие специальных наук. Мы уже видели, что философия и религия стремились к взаимному слиянию; по отношению же к философии и специальным наукам дело обстояло как раз наоборот. В этот период не только была четко очерчена сфера интересов философии, но и различные науки достигли такого развития, что возникла необходимость разработки специальных методов для каждой науки. Более того, улучшение условий научных исследований, бывшее в значительной мере следствием специализации, способствовало, в свою очередь, дальнейшему расцвету наук, создав условия для интенсификации научных исследований. Огромный вклад в развитие науки внес конечно же Ликей, но в эллинистическую эпоху возникли научные институты, музеи и библиотеки в столичных городах Александрии, Антиохии и Пергаме. В результате этого были достигнуты огромные успехи в развитии филологии и литературоведения, математики, медицины и физики. Так, согласно Цицесу, «внешняя» библиотека в Александрии насчитывала 42 800 свитков, в то время как главная библиотека во дворце содержала около 400 тысяч «смешанных» и около 90 тысяч «несмешанных» или «простых» свитков. «Простыми», по-видимому, назывались небольшие папирусные свитки, а «смешанными» – более крупные. Позднее большие свитки были разделены на отдельные книги и превратились в «простые» свитки. Нам известно, что Антоний подарил Клеопатре библиотеку Пергама, насчитывающую 200 тысяч «простых» свитков.

Вполне возможно, что влияние философии на отдельные науки не всегда способствовало их развитию, ибо ученые иногда строили свои заключения на философских предположениях, не имевших никакого отношения к области их исследований. Такие поспешные и необоснованные заключения делались в областях, где решающая роль должна была бы принадлежать эксперименту и точным наблюдениям. С другой стороны, однако, специальные науки только выигрывали, приобретая философское обоснование, – они избавлялись от опасности впадания в голый эмпиризм и от ориентации исключительно на практический результат и выгоду.

Глава 37

Древняя Стоя

1. Основателем школы стоиков был Зенон, который родился около 335 года до н. э. в Китионе на Кипре и умер около 263 года до н. э. в Афинах. Сначала он пошел по стопам своего отца и занялся торговлей. Приехав в Афины около 315–313 годов до н. э. и прочитав «Воспоминания о Сократе» Ксенофона и «Апологию Сократа» Платона, он преисполнился восхищения перед силой характера этого мыслителя. Полагая, что киник Кратет больше всех походил на Сократа, Зенон стал его учеником. От киников он, по-видимому, перешел к Стильпону, хотя другие источники утверждают, что он слушал Ксенократа, а после его смерти Полемона. Около 300 года до н. э. он основал свою собственную философскую школу, которая получила название Стоя – от (стоа расписная, стоа – крытая колоннада), где он читал лекции. Говорят, что он покончил жизнь самоубийством. Из его писаний до нас дошли только фрагменты.