История философии. Том 1. Исторические типы классической философии
Шрифт:
Пифагорейцы сформировали новый тип жизни, который носит название созерцательный.
Пифагорейцы, как мы уже отметили, были знакомы со взглядами философов милетской школы и тоже искали ответ на вопрос об архе, основе всех вещей. Однако ответ их существенно отличался от взглядов предшественников: они видели архе в числах и их конструктивных элементах. Как писал Аристотель, пифагорейцы считали числа первой основой всех вещей; с помощью чисел они исследовали музыку и гармонию; числа и их элементы они считали элементами всех вещей; небо у них тоже есть гармония и число. Они увидели эту связь чисел и природу музыки, открыв, что различие музыкальных звуков зависит от длины струн, открыли интервалы –
Как понимать число в качестве основы и первоначала мира у пифагорейцев, имеет оно у них природу материальную или формальную (материя и форма)? Число у них было такой же основой вещей и мира, как и, например, вода у Фалеса: она и материальна, и формальна, и «производящая первопричина». Число – причина существования всякого порядка, основа познания, это божественное могущество управления миром и т. д., т. е. число у пифагорейцев гипотетически стало субстанцией всех вещей. Пифагорейцы считали, что элементы чисел являются элементами всех вещей. Это значит, что сами числа выводятся из еще более первичных элементов, или оснований. Чем же они, эти элементы, или основы, являются? Все числа можно разделить на две группы – четные и нечетные числа. Исключение составляет единица, поскольку она может творить и четное число, если ее прибавить к нечетному, и нечетное число, если ее прибавить к четному. Следовательно, единица является составной частью обеих этих групп чисел. Если это так, то каждая вещь может быть сведена либо к четному, либо к нечетному числу. Но и четное, и нечетное – это еще не последние элементы. Пифагорейцы говорили об этих элементах как о чем-то безграничном, бесконечном, и как о границе, и как о высших основаниях всего сущего.
Число состоит из элементов неограниченных и элементов ограничивающих. Следовательно, первичными элементами, из которых возникают числа, является безграничное и то, что есть ограничивающим. Поскольку число конституирует, определяет каждую существующую вещь, постольку оно играет роль детерминирующую и ограничивающую. Четное у пифагорейцев символизирует явление элементов неограниченных, а нечетные числа – явление элементов ограничивающих и ограниченных.
Пифагорейцы каждому числу ставили в соответствие конкретную вещь. Кроме того, двойственная природа человека, а также рассмотрение двух групп чисел – четных и нечетных – привели их к мысли о существовании вечных противоречий в природе, т. е. к выводу о том, что мир противоречив и имеет двойственную природу. Они проиллюстрировали это десятью главными противоположностями, которые стали первой системой категорий и которые у пифагорейцев соответствовали числам, а также и соответствующим этим числам понятиям.
Пифагорейцы выделили следующих десять основных противоположностей:
• ограниченное и безграничное;
• четное и нечетное;
• единое и многое;
• правое и левое (направление);
• мужское и женское (начало);
• покой и движение;
• линия прямая и линия кривая;
• ясное и темное;
• добро и зло;
• фигура квадратная и продолговатая;
Эти противоположности, согласно пифагорейцам, показывают двойственный характер мира, аналогичный двойственной природе человека, составляющими которого является душа и тело.
Что касается соответствия между числами и конкретными вещами, то пифагорейцы ставили в соответствие единице – точку, двойке – линию, тройке – поверхность, четверке – геометрическое тело, пятерке – физические свойства, шестерке – жизнь, семерке – ум, здоровье,
Идеи Пифагора и пифагорейцев оказали сильное влияние на Платона. Господство числа у них означало господство разума, символизировало, что рациональное выше, истиннее чувственного. Учения о душе, разработанное в союзе пифагорейцев, было положено в основу системы объективного идеализма Платона.
Одним из центров развития греческой философии в досократовский период стала часть Великой Греции – Южная Италия. Философия здесь начинает развиваться в связи с переселением сюда эмигрантов из Ионии. Это был и Пифагор, и предшественник философии элеатов Ксенофан из Колона, покинувший свой город из политических соображений. С появлением в Южной Италии беженцев из Ионии здесь появились хорошие условия для развития философии.
Ксенофан
(приблизительно 570–472 гг. до н. э.)
Ксенофан – основоположник философии элеатов, правда, этот тезис не всеми историками философии оценивается положительно. Во-первых, потому, что его интересом преимущественно были проблемы религии, в то время как элеатов интересовала преимущественно проблематика онтологическая. Во-вторых, его диалектика не имеет ничего общего с диалектикой элеатов: первая не выводится из какой-нибудь основы, в то время как вторая основана на неизменяемости бытия. Вообще говоря, нет никаких данных и о связи Ксенофана именно с Элеей. После того как он оставил Ионию, он приезжает на Сицилию, а затем покидает ее и практически всю жизнь путешествует по Южной Италии, Сицилии и поет перед слушателями свои собственные поэтические произведения, в том числе сатирического содержания, т. н. Элегии и Силлои.
Он прожил долгую жизнь, хотя и не имел постоянного места жительства, а следовательно, правдоподобно, что он не мог основать школу элеатской философии. Возможно, что Ксенофан причислен к элеатам на основе мысли Платона о том, что группа элеатов, начиная от времен Ксенофана и еще ранее, утверждала, что единым есть все, что существует [3, с. 242 c – d]. Однако эту мысль Платона надо понимать не хронолонически, а логически. Хотя все же есть основания рассматривать Ксенофана вместе с элеатами, поскольку обе концепции все стремятся вывести из единого, однако далее начинается полная независимость этих учений друг от друга.
Основной темой поэтических произведений Ксенофана является критика им концепции богов, которая была разработана еще в произведениях Гомера и Гесиода и которая была традиционной религией греков. Ксенофан пытается показать основное заблуждение, на котором базируется эта концепция. Ошибка, по его мнению, вытекает из антропоморфизма, и это общепринятая в то время версия, что боги и все, что божественно, должны иметь вид, форму, образ, свойства, чувства, устремления точно такие же, какие имеют люди, только более возвышенные, достойные, т. е. отличающиеся только количественно, а не качественно.
Ксенофан замечал, что если бы кони, волы, львы имели руки и могли ими рисовать иконы (картины) богов, как это делают люди, то у коней они были бы похожи на коней, у волов – на волов и они придавали бы этим образам такие же формы, какие были присущи им самим. Эфиопы, замечал Ксенофан, рисуют богов темнокожими и с приплюснутыми носами и т. п.
Однако боги не имеют человеческого облика и не могут быть похожими на человека, а еще менее вероятно, чтобы у них были обычаи, чтобы они позволяли себе то, что непозволительно и ничтожно, о чем говорит мифология.