История Гарри

Измайлова Кира Алиевна

– Именно.

– А вот за такую информацию спасибо, - искренне произнес я.
– Об этом мне действительно никто не сказал. То есть... насчет папы и Снейпа говорили, а вот о Блэке - ни слова. И тетя не в курсе, что у меня есть крестный, хотя она же маггла, ей-то уж точно не сообщили... Слушай, но как же тогда взрыв на людной улице, Азкабан, это вот все?

– Не знаю, - покачал головой Драко.
– История очень мутная. Впрочем, как множество других историй тех лет.

– Угу. Под шумок много чего можно провернуть...
– пробормотал я.
–

Еще раз спасибо. Сочтемся при случае.

– Брось. Локхарт - это меньшее, чем можно было отплатить за... ты понимаешь.

– Как знаешь, - кивнул я.
– Слушай, если что надо будет уточнить насчет семейных связей, можно тебя спрашивать? А то Невилл в них постоянно путается!

– Конечно, это ведь не тайна за семью печатями, - криво усмехнулся Драко.

– Кое-что явно тайна, - заметил я.
– Про выжигание с гобелена я впервые слышу!

– А... Это изгнание из рода за какой-то проступок, - пояснил Малфой.
– Мамину сестру тоже... Она вышла за магглорожденного волшебника, а в семействе Блэк такое не приветствуется. Не приветствовалось, - поправился он.
– Их, считай, не осталось. Из молодых мужчин - один Сириус Блэк. Из женщин - моя мама, тетя... и старшая тетя.

– Судя по выражению твоего лица, о ней упоминать тоже не следует, - пробормотал я.

– Да. Она в Азкабане вместе с мужем и его братом. Вот они-то как раз были вернейшими последователями сам-знаешь-кого! Лестрейнджи, - добавил Драко.
– И я не открываю тебе тайн, Эванс, это общедоступная информация. Так вот, о чем это я?

– О Блэках.

– Ага. Ну, из старшего поколения еще кое-кто жив, но прямых наследников не осталось. Только, повторяю, Сириус Блэк, но он изгой. Если хочешь, покажу тебе как-нибудь генеалогическое древо Блэков, - добавил Драко.
– Печально видеть, как угасает такой род...

– Еще бы, - вздохнул я.

– Кстати, ты в курсе, что я тебе каким-то многоюродным племянником прихожусь?
– спросил вдруг он, а я замотал головой.
– Ну вот, знай. В тебе тоже есть кровь Блэков. И Сириус тебе не просто крестный, вы довольно близкая родня по нашим меркам.

– Обалдеть, как я быстро родственничками обрастаю!
– выпалил я и схватился за голову.
– И Уизли нам родня, да?

– Ага. По матери: она урожденная Прюэтт, а по той линии точно Блэки в родословной имеются. И по отцу тоже.

– Мне надо это обдумать, - честно сказал я.
– Еще раз спасибо, такого и в книжках-то сходу не вычитаешь!

– Конечно, нужно ведь знать, что именно и где искать, - усмехнулся Малфой.
– Удачи, Эванс. Желаю тебе выжить и в этом году.

– Только не говори, что поставил на меня сто галлеонов...

– Пока нет. Тотализатор еще не открыли, - любезно ответил он. Потом смерил меня взглядом и добавил: - Хорошо, что ты не стал ловцом. По комплекции ты больше на загонщика похож!

– Да и ты далеко не фея, - фыркнул я.

Что правда, то правда: Малфой был пониже меня ростом и вроде бы полегче в кости, но если он удался в папашу, то еще через годик-другой вымахает будь здоров! (Кстати

о папаше: Драко прекратил прилизывать свой пробор и отрастил волосы, как у Малфоя-старшего. По-моему, так ему и впрямь было лучше, а уж девчонки наверняка оценят смену имиджа!)

– Бывай, - сказал я и вернулся в свое купе.

– Ну что, что?!
– накинулась на меня Гермиона.

– О-бал-деть...
– ответил я, чувствуя, как у меня дергается веко.
– Я вам все расскажу. Только не здесь, ладно? Пока могу только одно повторить: в этом году школу будут охранять стражи Азкабана.

– Дементоры?!
– ахнула она, а Невилл поежился.
– Ничего себе... Это точно?

– Приедем - увидим, - мрачно ответил я и уставился в окно.

Быстро темнело, сгустился туман, потом пошел дождь, и в купе зажглись лампы. Профессор спал себе и спал, а мы потихоньку играли в замысловатую карточную игру: Гермиона привезла ее из Европы. Там в колоде сотня карт, уйма правил (правда, достаточно простых), и чем больше народу играет, тем веселее. Ну да мы и втроем не скучали.

И вдруг поезд начал тормозить.

– Что за новости?
– удивилась Гермиона.
– Нам еще ехать и ехать!

Я выглянул было в коридор, но тут внезапно погасли все лампы. Темень была беспросветная, и я предпочел вернуться.

– Может, авария?
– с дрожью в голосе предположил Невилл. Живоглот отозвался согласным шипением. Кажется, ему что-то пришлось не по нраву...

Хорошо все-таки видеть струны! Во всяком случае, ни на кого сослепу не наткнешься и ногу не отдавишь. С другой стороны, иногда можно увидеть нечто такое, чему уж точно не обрадуешься! Но я опять забегаю вперед...

– Тихо, - произнес хрипловатый голос - это проснулся наш попутчик и осветил купе.

И не только купе, а еще и высокую фигуру на пороге, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.

Я присмотрелся и понял, что меня сейчас стошнит: из-под плаща высунулась рука - лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника. Нет, я никогда не видел утопленников наяву, только в кино, но...

Существо как будто почувствовало мой взгляд и поспешно спрятало руку в складках балахона, а потом протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело всосать не только воздух, но вообще всё вокруг, и нас обдало могильным холодом, доставшим до самого нутра, а потом...

Гермиона завизжала так, что у меня уши заложило, и ухватила целую связку струн. Тут и я опамятовался и помог ей плести щит. Пригодился бы Невилл, но он забился в дальний угол в обнимку с Живоглотом и тоже вопил дурниной.

Тварь вздрогнула и попятилась, наткнувшись на наш неуклюжий щит. Ой, какая разница, выдержал бы, и ладно!

– А вдруг это кондуктор?
– неожиданно четко и ясно выговорила Гермиона, побелела и грохнулась в обморок, я еле успел ее поймать, чтобы не разбила голову об угол столика. Щит, ясное дело, приказал долго жить, в одиночку я его удержать не смог...