История гестапо

Деларю Жак

Военные считали, что команду Кнохена легко будет держать в руках, поскольку они немногочисленны. 20 человек – сущий пустяк в сравнении с 2500 человек полевой полиции, которые обосновались в Париже, а вскоре достигли численности 6 тысяч.

Но Кнохен укрепил свою точку: ему на подмогу пришла вторая зондеркоманда, тоже примерно из двух десятков людей, под командованием гауптштурмфюрера Киффера.

Затем в начале августа прибыла третья группа во главе с унтерштурмфюрером СС Роландом Нозеком со специальным заданием собирать политические сведения. Нозек был специалистом в этой области. Член партии с 1932 года, он побывал в Италии, Бельгии, Венгрии, Турции, Румынии, Греции и Франции.

Он бегло говорил по-французски, по-английски и по– испански. С 1938 года Нозек принадлежал к внешней службе СД и сам сформировал себе группу, отбирая

сотрудников, которые прекрасно говорят по-французски, знают Францию и уже установили там кое-какие личные связи. В этой третьей команде были разные люди: немцы – бывшие служащие или коммерсанты, разведенная графиня, два люксембуржца, одна молодая чешская учительница.

Последняя группа разместилась в отеле «Боккадор», а свои служебные помещения разместила в здании французской сыскной полиции – улица Соссэ, 11, где также находился со своими людьми представитель гестапо и шеф немецкой сыскной полиции по Франции Бемельбург.

Одновременно Кнохен начал внедрять свои службы в провинции и в начале августа поручил Гагену разместить «щупальце» в Бордо, чтобы вести наблюдение по всему Атлантическому побережью от испанской границы до Луары и на всю глубину оккупационной зоны. Гаген, имевший поначалу лишь 18 человек и одну секретаршу, временно поселился на яхте бельгийского короля, причаленной в порту, пока не открыл свое бюро на улице Медок. Он развил бурную деятельность, в 1941 году присоединил к зоне своих действий Бретань и разместил «филиалы» в десяти крупнейших городах своей зоны, причем каждый из «филиалов» мог выделить агентов для работы в других местностях.

Трения с военными были далеки от того, чтобы закончиться. Армейский главнокомандующий фон Браухич отдал приказ своим службам, чтобы они выступали против работы людей Гиммлера и не допускали ни малейшего ущемления власти военных.

Таким образом, Кнохен ограничился сбором сведений об эмигрантах, коммунистах, евреях и франкмасонах. Но, занимаясь этим, он оказался соперником другой службы – «боевого» штаба Розенберга. Эта команда была создана теоретиком-мистиком партии тоже для того, чтобы собирать документацию о религиозных и тайных обществах, в частности о масонских ложах. Не замедлили появиться конфликты. Люди Кнохена снова оказались в подчиненном положении, так как Кнохен представлял во Франции Гиммлера, а служба Розенберга получила специальные полномочия лично от фюрера. В конечном счете было достигнуто какое-то согласие: служба Розенберга обязалась забирать лишь те архивы, которые представляют исторический интерес, оставляя политические современные документы Кнохену, а тот обещал передавать в штаб Розенберга исторические документы. Конкуренция продолжилась с прежней силой, и служба Кнохена не смогла передать Розенбергу ни одной бумаги.

Кнохен вздохнул с облегчением, когда узнал о прибытии бригадефюрера СС (генерала) доктора Томаса. Это был личный представитель Гейдриха, которому было поручено надзирать за работающими зондеркомандами. Имея титул «представителя шефа сыскной полиции и СД по Бельгии и Франции», Томас официально отвечал за обеспечение связи с посольством Германии и с военным командованием во Франции. Появление этого персонажа принесло успех.

Генерал Томас был похож на колосса, такой же высокий, как Кнохен, но в два раза шире, мощный и громогласный. Насколько Кнохен был человеком изысканным, сдержанным, работящим, настолько же Томас был мало одарен талантом разведывательной работы и часто рассуждал о ней с легкостью. До этого он ведал вопросами безопасности в тыловой зоне за «линией Зигфрида» и находился в Висбадене; о нем говорили, что он больше знаком с казино и ночными заведениями этого курорта, чем с укреплениями линии.

Это был веселый великан, большой выпивоха и не очень разборчивый любитель женщин. Кроме того, он был личным другом Гейдриха, с которым совершал многочисленные и памятные «вылазки» в берлинские злачные места. У генерала Томаса на руках был важный козырь, который обеспечивал ему доверие Гейдриха и способствовал его назначению в Париж: его дочь, любовница Гейдриха, имела от него ребенка.

В Париже Томас поселился в доме номер 57 на бульваре Ланн. Он делил свое время между Парижем и Брюсселем, так как его функции также распространялись и на Бельгию. Когда он был во Франции, его деятельность распространялась на посещения кабаре на площади Пигаль и Елисейских Полях. Тем не менее Томас претендовал на политическую и полицейскую роль, и

его коньком были сепаратистские партии. Он установил контакты с представителями движений басков, корсиканцев, бретонцев, убежденный в том, что его помощь этим движениям позволит им расширить сферу своих действий и сыграть важную роль во французской внутренней политике. Он не понимал, что их ничтожная численность не позволяла им развернуть серьезную деятельность. Одновременно Томас принимал в Париже представителей партий, всегда готовых сотрудничать с нацистами. Среди них был секретный комитет революционного действия – группа, настроенная резко антиреспубликански и антисемитски. Два руководителя комитета, Делонкль и Фийоль, очень быстро стали желанными гостями Томаса и в некотором роде его «политическими советниками». Они же тогда создали партию, названную ими «Социальное революционное движение».

Томас и Кнохен, подлинный руководитель игры, использовали тех, кто по своей продажности или убеждениям уже много лет был восприимчив к интенсивной пропаганде, которую нацистские службы вели во Франции. Самым коварным инструментом было германское управление железных дорог: под прикрытием туризма оно распространяло всевозможные листовки и брошюры, принимало нужных людей, выявляло тех, кто был падок на природные и архитектурные красоты Германии, и предоставляло им огромные «льготы» [13] . Служба пропаганды ДНБ (агентство официальной прессы) субсидировала некоторые газеты при заключении контрактов на рекламу и добивалась благоприятного отношения к нацизму.

13

В Швейцарии центральное управление железных дорог рейха развернуло аналогичную деятельность. Одного из его директоров, Штрейбеля, арестовали и обменяли на швейцарца, пребывавшего в заключении в Германии с осени 1943 года. Его заместитель, Лембергер, 28 мая 1943 года был осужден на два года тюрьмы и ссылку.

Некоторое число публикаций обеспечивалось нацистскими фондами через рекламное агентство «Прима». Так обстояло дело, например, с «Франс аншене», органом антиеврейского объединения Франции, основанного Луи Даркье де Пеллепуа, который поступил потом на службу к нацистам и охотился за евреями во Франции. То же самое было и с «Гран Оксидан», чей генеральный директор, некий Поль Фердонне, никому не известный в 1937 году, стал знаменит в 1939-м под прозвищем «штутгартского предателя» [14] .

14

Это прозвище дали Фердонне, когда его в начале войны 1939 года приняли на «Радио Штутгарт», где он редактировал тексты немецкой пропаганды. По странному «наитию» его газета выступила в апреле 1939 года с передовицей, озаглавленной «Петен у власти».

Важную роль играл также комитет «Франция – Германия», руководящими членами которого были Жорж Скапини и Фернан де Бринон.

Эти газеты и движения способствовали тому, что часть французского общества была подготовлена к восприятию нацистских идей, постепенно подведена к «пониманию» нацистских методов и снисходительному к ним отношению.

Что касается французов, которые были настроены благожелательно к режиму, то они давно находились под наблюдением двух учреждений: «Вельтдинст» («Всемирная служба», резиденция которой находилась в Эрфурте и которая выпускала дважды в месяц бюллетень на шести языках «Сервис мондиаль») и «Немецкого союза Фихте», располагавшегося в Гамбурге и распространявшего пангерманистские листовки и брошюры.

В основе пропаганды лежал антисемитизм. К германским службам он привлекал симпатизирующих, среди которых гестапо и СД сразу после внедрения в страну смогли завербовать ценных агентов. Связи с коллаборационистскими партиями оказались настолько плодотворными, что Кнохен поручил одному из своих помощников, Зоммеру, заниматься исключительно ими.

Но службы Кнохена были тем не менее зависимыми от военной администрации. Организация Верховного командования во Франции, обосновавшегося в отеле «Мажестик» на авеню Клебер и имевшего руководителем генерала фон Штюльпнагеля, подразделялась на две ветви: военный штаб, начальником которого был генерал Шпейдель, и военную администрацию во главе с доктором Шмиттом.