История Греции
Шрифт:
В микенскую эпоху Лакония, как и смежная Арголида, была заселена ахейцами. Конечно, спартанский царь Менелай и его супруга Елена относятся к области мифологии, — скорее всего это древнейшие спартанские божества, впоследствии, с изменением религиозных воззрений, низведенные до положения героев. Однако сама обстановка событий в гомеровских поэмах в основе своей историческая. Согласно «Каталогу кораблей» во II песни «Илиады», в Лаконии находилось двенадцать полисов, в том числе Лакедемон, Амиклы и Спарта; все они были подчинены Менелаю, который почти равноправен со своим братом Агамемноном, великим царем Микен. В самом деле, в Амиклах в классическое время находилось святилище Гиакинфа, самая форма имени которого показывает, что мы имеем дело с божеством микенского времени. Здесь же находились святилища Агамемнона, Клитемнестры (жены Агамемнона) и Александры, отождествленной с дочерью троянского царя, Приама, Кассандрой. Вблизи Амикл действительно найдены замечательные погребения микенской эпохи (в них находился, например, знаменитый кубок из Вафио с изображением укрощаемых быков). В другом селении, Терапнах, в классическое
Мы говорили уже о союзах мужчин на Крите и в Милете. Не менее характерны эти союзы и для Спарты.
С семи лет начинается общественное воспитание ребенка, так называемая «агоге», бывшая необходимым условием для получения гражданских прав. Здесь ребенок постепенно, после ряда испытаний и посвящений, переходит из низшего возрастного класса в высший. Он вырван из семьи и живет в казарме, в особых отрядах детей, называемых «буами», или «илами», и руководимых особыми «буагами» или «илархами», выбранными из детей старшего возраста. Дети в этих отрядах подвергаются кровавому бичеванию у алтаря Артемиды Орфии; они должны бестрепетно переносить эти пытки. Каждый возрастной класс имеет особое название; некоторые из этих названий уже не имели смысла в греческом языке, так как восходили к глубочайшей древности. Как и в соответствующих возрастных классах нынешних примитивных народов, дети должны были ходить босиком, едва одетыми во всякое время года, спать на жестком ложе из тростника и получать очень скудную пищу, часто остатки от стола взрослых.
Это коллективное воспитание детей в казармах продолжалось с семилетнего до двадцатилетнего возраста. После этого спартанец женился и жил с собственной семьей, но обязан был обедать не дома, а вместе с другими мужчинами, объединенными с ним в одну обеденную палатку. Такие обеды назывались фидитиями. Каждый участник фидитии должен был доставлять для обеда определенное количество припасов.
Положение женщины в спартанском обществе также восходит к чрезвычайно древней эпохе. В противоположность другим греческим государствам, здесь женщины занимаются гимнастическими упражнениями наравне с мужчинами. Женщинам в Спарте разрешалось свободно отлучаться из дому, куда им вздумается. К чрезвычайно древней допатриархальной эпохе относятся и следующие установления: женщине (исключая жену царя) не вменялась в обязанность супружеская верность; для Спарты засвидетельствовано, кроме того, многомужество и временный обмен женами. [158]
158
У спартанцев, отмечает Энгельс, «брачные отношения во многом еще более архаичны, чем даже те, которые изображены Гомером. В Спарте существует парный брак, видоизмененный в соответствии с принятыми там воззрениями на государство и во многих отношениях еще напоминающий групповой брак. Бездетные браки расторгаются: царь Анаксандрид (за 500 лет до н. э.), имевший бездетную жену, взял вторую и вел два хозяйства; около того же времени царь Аристон, у которого были две бесплодные жены, взял третью, но зато отпустил одну из первых. С другой стороны, несколько братьев могли иметь общую жену; человек, которому нравилась жена его друга, мог делить ее с ним и признавалось приличным предоставлять свою жену в распоряжение, как выразился бы Бисмарк, здорового «жеребца», даже если тот не принадлежал к числу сограждан. Из одного места у Плутарха, где спартанка направляет к своему мужу поклонника, который домогается ее любви, можно заключить, согласно Шёману, даже о еще большей свободе нравов. Действительное нарушение супружеской верности — измена жены за спиной мужа — было поэтому неслыханным делом. С другой стороны, Спарта, по крайней мере в лучшую свою эпоху, не знала домашнего рабства, крепостные илоты жили обособленно в имениях, поэтому у спартиатов было меньше соблазна пользоваться их женами. Естественно, что в силу всех этих условий женщины в Спарте занимали гораздо более почетное положение, чем у остальных греков» (Энгельс Ф. Происхождение семьи...// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 66—67).
Несомненно, к микенской эпохе восходит и спартанская царская власть. Царей здесь было двое — из разных домов. Каждый гражданин обязан был отдавать царям определенную часть урожая и приплода; имуществом единственной наследницы, не имеющей братьев, также распоряжался царь, назначая ей мужа по своему усмотрению; подобно тому, как после смерти спартанца в частном доме на некоторое время закрывался доступ в помещение, где он жил, так по смерти царя закрывался доступ на городские площади и улицы — очевидно, они считались его собственностью. Из этого видно, что некогда в Спарте (так же, как, например, в Египте) царь считался собственником всей земли.
Ряд других пережитков показывает, что некогда власть спартанского царя была неограниченной, и он считался божественным существом. По спартанскому закону в случае единогласия между двумя царями их распоряжения считались имеющими безусловную силу. Ряд пережитков показывает, что цари некогда считались земными богами. Они назывались «архагетами»; такой титул, кроме них, прилагался только к богам: их называли theotimetoi (чтимые,
В XII—XI вв. в Пелопоннес вторгаются дорийские племена. Они захватывают Мессению, Лаконию, Аргос. Что касается местного ахейского населения, то часть бежала в горы, в Аркадию, где сохранила до исторического времени древний ахейский язык, часть эмигрировала за море, часть была перебита или обращена в рабство. Но некоторой части удалось, несомненно, удержаться в своих укрепленных поселениях; дорийские пришельцы завязали с ними мирные сношения, стали заключать с ними браки и отчасти усвоили их религию и культуру, стоявшую, несомненно, выше религии и культуры пришедшего дикого племени.
Так было и в Лаконии. Дорийцы пришли сюда, по-видимому, через узкое ущелье Еврота, приведшее их с севера, из Аркадии: на той территории, где они первоначально обосновались, в северной части Лаконии у города Спарты не найдено никаких остатков микенской культуры. Они заняли северную и среднюю часть долины Еврота, затем разрушили микенскую Спарту, но взять укрепленный микенский город Амиклы не могли. Южная часть Лаконии на первых порах, по-видимому, оставалась в руках ахейцев.
Вслед за завоеваниями в Лаконии наступило мирное сближение с местным населением и заимствование местной культуры. Мы уже указали на ряд микенских черт в спартанском государственном устройстве; необходимо отметить, что не только два спартанских рода, Эгиды и Талфибиады, считали себя в позднейшее время потомками ахейцев, но и сами спартанские цари из династии Агиадов, как сообщает Геродот, считали себя не дорийцами, а ахейцами, т. е. потомками додорийских царей Спарты.
Пришедшие дорийцы жили примитивным патриархальным родовым строем. Они делились на три филы: Гиллеев, Диманов и Памфилов, а каждая фила делилась на фратрии.
Плодородие почвы Лаконии вело к быстрому росту населения, а этот быстрый рост при экстенсивном хозяйстве и небольшой территории, ограниченной со всех сторон горами, должен был быстро вести к перенаселению. Вероятно, уже в древнейшее время спартанское государство пыталось бороться с перенаселением. Так, спартанские старейшины получили право убивать новорожденных детей, если они имели какие-либо физические недостатки. Если несколько братьев имели только один земельный надел, то они должны были сообща иметь лишь одну жену. Но, разумеется, такие паллиативы не могли помочь, и Спарте уже в очень раннее время пришлось с оружием в руках расширять свою территорию. Примерно к концу IX в. удалось, наконец, одержать верх над ахейскими Амиклами. До этого времени спартанцы наряду с делением на три родовые филы делились на четыре локальные единицы — обы (Питана, Месоя, Киносура и Лимны). Теперь к ним присоединилась пятая оба — Амиклы; очевидно, ахейские жители Амикл были включены в спартанское государство на равных правах с прочим населением. Затем удалось покорить и всю остальную Лаконию до морского берега. Теперь спартанское государство достигло своих естественных границ — горных хребтов и моря.
Возможно, что к этому времени относится древнейшая конституция спартанского государства. Плутарх сохранил древнюю «большую ретру», содержащую краткое изложение основ этой конституции в форме оракула. [159]
Здесь мы читаем: «Соорудив святилище Зевса Силлания и Афины Силлании, сохранив филы и разделив на обы, учредив совет старейшин (герусию) из тридцати человек, включая архагетов, собираться на народное собрание между Бабикой и Кнакионом в установленные сроки. Так вносить предложения и так отклонять их. Власть же пусть принадлежит народу». [160]
159
В более позднее время в ней видели предсказание дельфийского оракула, но, по-видимому, она значительно древнее той эпохи, когда Спарта вступила в сношения с дельфийским святилищем. Если она первоначально и была сформулирована как изречение оракула, то это был древний спартанский оракул Пасифаи в Таламах.
160
Перевод двух последних фраз можно дать только приблизительный на основе пересказа ретры у Тиртея, так как текст ретры испорчен.
Из этой «конституции» ясны основные черты спартанского устройства: два царя архагета во главе государства — пережиток царей микенской эпохи; они уже потеряли свое первоначальное значение и входят, как рядовые члены, в герусию, т. е. совет из тридцати родовых старейшин, «геронтов». Эти родовые старейшины пользуются большим почетом, и в их руках, несомненно, находится судебная и административная власть. Но в эту древнейшую эпоху они еще не могли быть представителями какой-либо особенной изолированной аристократической группы: Спарта, как мы видим из ретры, еще патриархальная военная демократия, вся власть принадлежит апелле, т. е. народному собранию, которое принимает и отклоняет по своему усмотрению вносимые предложения.