История груди

Ялом Мэрилин

Разумеется, в прошлом были и женщины, и даже немногие мужчины, кто ставил под сомнение неравенство между полами. Нам достаточно вслушаться в пылкую речь Жены из Бата, описанной Чосером в XIV веке, чтобы понять: были упрямые англичанки, желающие пересмотреть традиционные роли в браке. Век спустя во Франции Кристина де Пизан призывала женщин преодолеть границы женоненавистничества и своей жизнью и своими книгами продемонстрировала и женскую власть, и силу характера. В эпоху Возрождения былые сражения возобновились в гуманистских терминах, чтобы найти для «нового» мужчины подходящую, хотя и почтительную, подругу. Большинство людей придерживалось характерного для иудаизма и христианства постулата о том, что женщина по природе своей и по статусу ниже мужчины, но некоторые все же пытались освободить женщин от идеологических пут, чтобы они стали не пожизненными служанками, а чем-то большим. К XVIII веку в сердце Просвещения семена освобождения женщин начали пускать корни, чтобы расцвести в «Декларации прав женщин»

Олимпы де Гуж и в «Защите прав женщин» Мэри Уоллстоункрафт. И это только самые известные из серии манифестов, написанных женщинами, которые продолжат борьбу по обе стороны Атлантики в течение следующих двухсот лет.

К XIX веку женщины выражали свои тревоги не только как индивидуумы, но и как члены групп, что более важно. Движения за образование женщин, за право голоса для них, за реформу одежды и финансовую независимость медленно, но все-таки распространяли идеи большего равенства с мужчинами, несмотря на противодействие консерваторов, стремившихся повернуть время вспять.

Волны освобождения женщин, поднимавшиеся не один раз в прошедшие века, еще только ждут подробного изучения, включая и последнюю мощную волну, которая началась в 60-х и 70-х годах XX века. Отличительной чертой этого этапа стала борьба за права женщин вообще и за право женщин распоряжаться своим телом в частности. Революционная книга «Наши тела, мы сами» стала призывом к борьбе для целого нового поколения женщин, утверждавших, что судьба женщины определяется не Богом, а создается мужчинами ^[366] . Что произошло, когда эти женщины начали возвращать себе право распоряжаться своим телом, когда они вернули себе право на собственную грудь? В этой главе вы найдете краткий обзор некоторых из их стратегий за последние сорок лет.

366

Boston Women’s Health Collective, Our Bodies, Ourselves[1969] (New York: Simon & Schuster, 1976).

Подслушано в американском СПА для женщин в 1993 году:

— Я не собираюсь носить лифчик.

— Ну ты и либералка!

Учитывая символическую важность груди, нет ничего удивительного в том, что движение за освобождение женщин началось с формы протеста, впоследствии получившей название «сожжение лифчиков». В 1968 году под руководством поэтессы Робин Морган члены Партии женского освобождения пикетировали конкурс «Мисс Америка» в Атлантик-сити и призывали женщин выбрасывать бюстгальтеры, подвязки, щипцы для завивки, накладные ресницы и другие «бессмысленные символы грудастых девчонок», которые они считали унизительными ^[367] . Организаторы демонстрации раздавали копии меморандума, в котором осуждались негативные силы американского общества, включая сексизм, конформизм, дискриминацию пожилых и расизм, которые нашли прибежище на ежегодном конкурсе красоты.

367

Time,September 13, 1968.

Истории о женщинах, снимавших бюстгальтеры на тротуаре рядом с Залом Конвенции, положили начало распространению мифа о сожжении лифчиков, хотя в действительности сначала их никто не сжигал. Этот элемент нижнего белья просто выбрасывали в мусорные баки. Репортер, употребивший это выражение, скорее всего, имел в виду ассоциации с другими актами сожжения, например, сожжения призывных повесток или флагов ^[368] . Хотя многие женщины не хотели, чтобы их считали «сжигающими лифчики» или «освободителями женщин», все же многие другие объединились вокруг ходячего выражения.

368

Deborah L. Rhode, «Media Images, Feminist Issues», c. 693.

Одна женщина, вспоминая о тех временах, когда отказ от ношения бюстгальтера символизировал свободу и вызов существующему порядку, оставила такое свидетельство: «Я уже отказалась от подвязок, а теперь отказалась и от бритвы, и от макияжа, и от высоких каблуков, и от юбок… Мой стиль был свободным — никаких прилегающих блузок, никаких жакетов с вытачками, под которые необходимо надеть бюстгальтер, чтобы они хорошо сидели. Я беспокоилась о том, что подумают люди, когда заметят, что я не ношу лифчик. Но в конце концов я перестала об этом думать» ^[369] .

369

Sandy Polishuk, «Breasts», c. 78.

Через два года после первого «сожжения лифчиков» австралийская писательница Жермен Грир написала книгу «Женщина-евнух», злобный отчет о том, как

патриархальное общество лишает женщину власти. В этой книге она использовала наиболее яркие выражения, описывая преувеличенное внимание мужчин к женской груди. «Полная грудь, — делает вывод Грир, — это на самом деле мельничный жернов на шее женщины… Ее грудями можно любоваться только до тех пор, пока на них не заметны признаки их функций. Как только они потемнеют, отвиснут или износятся, ничего кроме отвращения они внушать не будут. Они не являются частью женщины как личности, это всего лишь приманка, которую будут месить и выкручивать словно волшебное тесто». Как и американские женщины, «сжигающие лифчики», Грир отказывается носить нижнее белье, которое увековечивает «фантазию о надутых буферах, чтобы мужчины наконец примирились с разнообразием реальных грудей» ^[370] .

370

Germaine Greer, The Female Eunuch,c. 24.

Демонстрации с сожжением лифчиков, проходившие в конце шестидесятых и начале семидесятых годов, были направлены на то, чтобы прекратить излишнюю эротизацию женщин вообще и их грудей в частности, но привлечь внимание к более насущным экономическим и социальным нуждам ^[371] . По иронии судьбы уничтожение бюстгальтеров обернулось против самих женщин, потому что многие клеветники увидели в этом вызов правилам хорошего тона, хорошему вкусу и мужскому видению физической красоты, согласно которому женские груди должны быть округлыми, большими, упругими и подчеркнутыми. Хотя «упаковывание» грудей как сексуальных объектов было нормой в сороковых и пятидесятых годах, ничем не стесненная грудь конца шестидесятых годов представляла собой форму неподчинения законам, прекращение регулирования груди, которой теперь дозволялось свободно колыхаться, и была предвестником грядущей — еще большей — свободы.

371

Более ранний анализ движения против бюстгальтеров вы найдете у Denton Е. Morrison and Carlin Paige Holden, «The Burning Bra: The American Breast Fetish and Women’s Liberation», в Deviance and Change,издание Peter K. Manning.

В семидесятых и восьмидесятых годах женщины иногда снимали не только бюстгальтеры, но и блузки. Вместе с окраской отдельных прядей волос и выставлением напоказ обнаженных частей тела, в частности ягодиц (это практиковали и мужчины, и женщины), обнажение груди стало способом щелкнуть общество по носу. Одна женщина убедила нескольких своих подруг обнажить грудь, когда они сидели у фонтана. «Я сказала: „Раз, два, три! Снимайте майки!“ И — раз, два, три — мы сняли майки. К нам подошел мужчина-фотограф и сказал: „Вы можете это повторить?“ Мы сказали: „Конечно“. И опять: раз, два, три, майки долой, — и вот мы сидим. Потом к нам подошла полиция и начала цепляться» ^[372] .

372

D. Ayalah and I. J. Weinstock, Breasts: Women Speak About Their Breasts and Their Lives,c. 125.

Такие случаи явно были в новинку стражам порядка и беспокоили их. В памфлете школы Американской военной полиции под названием «Сохраняйте спокойствие при общественных беспорядках» слушателям был дан такой совет:

СИТУАЦИЯ: вы в боевом строю перед группой женщин примерно вашего возраста. Они кричат: «Если вы на нашей стороне, улыбнитесь!», а затем задирают блузки и показывают груди. Ваши действия?

РЕШЕНИЕ: сосредоточьтесь на том, для чего вас вызвали. В конце концов, вы что, грудей раньше не видели? Женщины вас просто дразнят и ждут, что вы совершите ошибку, чтобы вас высмеять. Сохраняйте внимание и готовность к действиям! ^[373]

373

Там же.

В целом американская полиция держала ситуацию под контролем. По крайней мере, не было зафиксировано ни одного случая, когда полиция повела бы себя грубо по отношению к провокаторшам с голыми грудями.

Демонстрации топлес стали средством для того, чтобы привлечь внимание к более широкому спектру женских проблем, включая порнографию, сексизм, здравоохранение и безопасный секс (илл. 87). В 1984 году, например, шестьдесят женщин и мужчин — женщины с голой грудью — прошли маршем по улицам города Санта-Крус (Калифорния). Они протестовали против злоупотребления женским телом в рекламе и порнографии. Протестные требования были выражены в речи, которую прочитала Энн Саймонтон, феминистка с радикальными взглядами, которая некогда работала моделью в Нью-Йорке.